Родители детей-инвалидов не хотят инклюзии

Без подготовки всего класса инклюзия не принесет никаких воспитательных результатов. Фото РИА Новости

В опросе приняли участие родители, воспитывающие детей с инвалидностью, из 68 регионов страны. Они же указали и причины, по которым дети не учатся в инклюзивных школах, это – отсутствие доступных коррекционных учреждений, специализированных групп в детском саду или школе, соответствующих специалистов, доступной среды, специализированного питания, отказ руководителей учебных учреждений принимать ребенка с инвалидностью.

Цифры интересные, потому что среди директоров школ и чиновников распространена такая точка зрения, что все родители детей с ОВЗ стремятся во что бы то ни стало отдать ребенка в инклюзивную школу. Даже при наличии коррекционных школ они делают выбор в пользу инклюзивной, потому что наслушались «пропаганды». И директорам приходится прилагать усилия, чтобы помочь им сделать осознанный выбор.

На самом деле тема инклюзии достаточно сложная и острая. То там, то здесь вспыхивают скандалы, слухи, битвы родителей. Из недавних – история про московских жителей одного подъезда, которые сломали пандус, сделанный для местного мальчика-инвалида, колясочника. Все это из-за недостатка так называемой инклюзивной культуры у общества. Английские исследователи Тони Бут и Мэл Эйнскоу, авторы книги «Показатели инклюзии», считают, что в стране, развивающей эту тему, все должно быть построено по трем осям. Первая – инклюзивная политика. Вторая – практика. И третья – культура. И в этом случае получается, что политика – это когда не указание сверху «построить инклюзию в стране», а именно выбор самих граждан. Практика – это не просто пандусы и безбарьерная среда, а еще и мелодичный звонок в школе, чтобы не напугать ребенка-аутиста громким сигналом. А культура – наличие такой атмосферы в учебном заведении, которая создает особые отношения, ценности, сплоченность.

На одном из семинаров в Высшей школе экономики (НИУ) приводился такой пример. В классе появился мальчик с инвалидностью. С его одноклассниками, разумеется, никаких занятий не провели. Просто школой были взяты обязательства по инклюзии, вот она и приняла ребенка-инвалида. И в результате мальчик все время был один: девочки косились, мальчишки толкали его. Одна из мам наблюдала за играющими детьми на улице и рассказала потом родителям, что он, когда рядом кувыркались в снегу другие дети, тоже пытался заехать на коляске в сугроб. И был счастлив, что может делать что-то, как все. Разумеется, ему никто из одноклассников в этот момент не помогал. Все дети были заняты своим делом. Во втором полугодии директор школы спохватился, и в классе появился другой преподаватель – психолог, которая уже понимала, что такое инклюзия, и стала готовить ребят к тому, что есть «иные» дети. Только к тому времени мальчик-инвалид сначала заболел и перестал ходить на занятия, а потом и вовсе ушел из этой школы.

То есть без работы с классом инклюзия не может принести тех воспитательных результатов, которых от нее ждут. И «гонки» здесь не нужно.

А обычным детям она может многое дать. У них возникает, как говорят специалисты, безбарьерное мышление. Дети становятся более заботливыми, научаются выстраивать коммуникацию с разными людьми. У ребенка же инвалида, который попадает в инклюзивную среду и видит, как и чем живут другие дети, процесс развития тоже ускоряется.

Французский социолог Пьер Бурдьё, исследователь образования, сравнивая инклюзивное и специальное образование, отмечает их разницу в том, что в делении на специальное коррекционное и обычное образование главенствует медицинская модель. Согласно этой модели, сложности в обучении – это индивидуальная проблема, то есть диагноз. И некоторые дети лучше себя чувствуют в специальных классах. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но только сегодня эксперты в голос жалуются, что коррекционные школы сокращаются. При этом расходы на обучение ребенка на платной основе в реабилитационных центрах или частных образовательных организациях часто высоки. По опросам ОНФ они варьируются: на дошкольное – от 32 тыс. до 300 тыс. руб., на общее – от 30 тыс. до 500 тыс. руб., на дополнительное – от 52 тыс. до 400 тыс. руб.