Джек Ньюшлос
Оптовый рынок электроэнергии разделен на две ценовые зоны: 1 – Европейская часть России и Урал; 2 – Сибирь. Остальные – неценовые зоны, где торговля осуществляется по иным правилам.
Источник: Пресс-служба РАО «ЕЭС России»
Оценивать успешность или неуспешность реформы российской электроэнергетики в данный момент надо в свете того, что она сильно затянулась. Для России это обернулось дефицитом энергомощностей, который сам Анатолий Чубайс называет «драматическим» и «сверхтяжелым».
Нельзя забывать, что реформа началась, когда в стране был достаточно большой резерв генерирующих мощностей, хотя уже и на начальном этапе шел серьезный разговор о высокой степени и физического и морального износа оборудования. Но в России живут по традиции «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». В те годы ни правительство, ни отраслевые эксперты не могли себе представить, какое влияние подъем экономики окажет на рост спроса на электроэнергию. В некоторых регионах спрос растет на 5–8 и более процентов в год, что для энергетики очень высокий темп.
Реформа была задумана в 1998–1999 гг. с приходом новой команды менеджеров в РАО «ЕЭС России». Активные действия по ее осуществлению начались вскоре после этого. Сегодня уже вторая половина 2006 года, а дело еще не закончено.
На протяжении всего этого времени суть реформы кардинально не изменялась, но многие детали были уточнены в ходе процесса. В результате реформы должна возникнуть такая структура отрасли, которая позволит внедрить эффективную рыночную конкуренцию между ее субъектами там, где это возможно. Россия не одинока в этом начинании. То же произошло и во многих других странах, как правило, с положительными результатами. Конечная цель реформы – создание условий для притока инвестиций в отрасль, не в последнюю очередь средств частных инвесторов.
В России процесс идет по двум направлениям – структурные преобразования и формирование конкурентного рынка электроэнергии. Что касается первого, то хоть и медленнее, чем первоначально предполагалось, но изменение структуры отрасли, можно сказать, завершено. В большинстве регионов страны сети, генерация и сбыт разделены. По этим видам деятельности сформированы профильные компании – ОГК, ТГК, ФСК, МРСК, Системный оператор. Эта структура отрасли прозрачна и понятна инвесторам. Предпринимаются серьезные шаги для того, чтобы и деятельность самих компаний была прозрачной, иначе никто в них денег не вложит. Но даже успешные структурные преобразования без создания конкурентного рынка электроэнергии бессмысленны. Вряд ли удастся убедить частного инвестора купить акции энергокомпании, чьи тарифы регулируются государством и рост этих тарифов ниже, чем инфляция.
Несколько лет цены на электроэнергию едва покрывали издержки производства. В результате отрасль сама по себе не в состоянии была не то что заниматься расширенным воспроизводством, но и поддерживать оборудование в надлежащем техническом состоянии. Было понятно, что если повысить цены, то появятся средства для техперевооружения, а возможно, и для строительства новых мощностей. Но для правительства всегда стоял вопрос: выдержит ли это страна, причем похоже, основные сомнения вызывали не экономические, а политические последствия. В такой ситуации единственный способ сдерживать рост тарифов на электроэнергию – это работать над снижением издержек энергопредприятий, вплоть до экономии на ремонтах. Логика реформаторов была такой: внедряем рынок, посмотрим, как он будет работать, немножко освободим цены. Конкуренция – лучший способ заставить предприятие снижать издержки. Снижение издержек будет отчасти тормозить рост цен. А когда рыночные механизмы заработают в полную силу и цена на электричество позволит окупать вложения в новое строительство, начнем привлекать инвестиции. Последним гвоздем в гроб этой логики стала московская авария в 2005 г. Стало ясно, что инвестиции нужно привлекать, не дожидаясь конца реформы, тем более что с запуском рынка правительство не спешило.
Первый серьезный шаг в формировании конкурентных отношений был сделан только недавно – 1 сентября запущена новая модель оптового и розничных рынков электроэнергии. Но говорить о том, что рынок уже сможет влиять на процесс привлечения инвестиций, преждевременно: степень либерализации пока только 5% от энергобаланса.
В поэтапной либерализации есть свои плюсы, но мне кажется, что с точки зрения внедрения конкуренции в сфере генерации Россия запаздывает. Существует дефицит мощностей, а серьезных стимулов для инвестиций в генерацию пока не создано. Конечно, электростанции строятся, есть масштабный план по вводу более 20 000 МВт новых генерирующих мощностей, но их нельзя построить в одночасье. Чтобы построить электростанцию, нужно несколько лет. Понятно, что избавиться от дефицита в ближайшие годы не удастся. Да, правительство утвердило так называемый механизм гарантирования инвестиций, в рамках которого разрешено ввести в строй 5000 МВт новых мощностей. Но и эта программа на самом деле сильно опоздала. Ее принятие затянули на год. А после принятия было потрачено слишком много времени на согласование необходимых ведомственных актов. Есть надежда, что конкурсы на первые два или три объекта пройдут до конца 2006 года, но и в этом случае от запуска новых энергоблоков страну отделяет 4–5 лет.
Что получается в итоге? Если бы был выдержан первоначальный график реформ, то, вполне возможно, уже готовились бы к пуску первые электростанции, построенные на деньги частных инвесторов. Причем именно в тех районах, где развивается производство и сейчас галопирует спрос на электричество. Как показывает мировой опыт, рынок дает инвесторам правильные сигналы: если начинает расти цена на электроэнергию, значит, спрос опережает предложение, значит, намечается дефицит, значит, надо строить. Пока же остается надеяться, что наметившийся с опозданием позитив – запуск рынка, начало процесса привлечения частных инвесторов в генерацию через продажу акций генкомпаний – все-таки даст старт инвестиционному процессу.
CMS Cameron McKenna LLP – международная юридическая компания, предоставляющая все виды консультационных услуг компаниям, финансовым учреждениям, правительствам и государственным органам. Входит в десятку ведущих юридических фирм Европы, имея более 145 партнеров и свыше 800 юристов. Осуществляет деятельность в 23 странах мира. Имеет представительства в ключевых деловых центрах мира, включая Великобританию, Центральную Европу, Центральную, Восточную и Юго-Восточную Азию и Северную Америку. Московское представительство было учреждено в 1992 году.
