Михаил Подвигин Гитлер так и не решился применить во Второй мировой войне химическое оружие. Сыграло свою роль доведенное до его сведения предупреждение союзников, пригрозивших нанести ответный химический удар по Германии и ее сателлитам. Однако химические арсеналы фашистская Германия накапливала. В конце войны в руки союзников попали 302 875 тонн химических боеприпасов, содержащих свыше 66 000 тонн чистых отравляющих веществ.
Эти трофеи представляли собой серьезную угрозу, поскольку условия, необходимые для их безопасного хранения, отсутствовали. Уже в 1945 году Советский Союз, США и Великобритания договорились уничтожить германское химическое оружие путем затопления в океане на глубинах свыше 1000 м. Был выбран, казалось бы, наиболее безопасный и дешевый способ, предусматривавший транспортировку опасного груза на отслуживших свой век судах и их затопление в выбранных для этого районах.
К России претензий нет
Каждая из стран-победительниц обязалась уничтожить до 1 января 1948 года те химические боеприпасы, которые оказались в ее оккупационной зоне. На долю Советского Союза пришлось 12% от их общего количества, или 35 000 тонн. В условиях послевоенной разрухи СССР решил сохранить даже старые суда и с согласия союзников затопил свою часть смертоносного груза россыпью в Балтийском море на глубине около 100 м. 5000 тонн было сброшено за борт в 70 милях от латвийского порта Лиепая, а остальные 30 000 тонн – у датского острова Борнхольм. Вряд ли кто-либо мог представить себе в то время, насколько прозорливым окажется решение уничтожать эти трофеи россыпью. Этот вариант захоронения оказался наиболее безопасным. За прошедшие десятилетия морской грунт просто засосал в себя снаряды и бомбы, частично они оказались заилены, что исключает их одновременную разгерметизацию и массовый выброс отравляющих веществ. В 1994 году Хельсинкская комиссия признала безопасность затопленных россыпью трофейных химических боеприпасов. Было отмечено, что они не представляют реальной угрозы, так как их разгерметизация займет не один десяток лет, а морская вода успевает нейтрализовать в результате гидролиза медленно просачивающиеся в море отравляющие вещества. А еще раньше, в 1991 году, наша страна, исходя из того, что экологическая информация не должна являться секретной, рассекретила свои материалы о затопленных боеприпасах.
Гриф секретности продлен еще на 20 лет
По-другому сложилась ситуация с немецким химическим оружием, доставшимся США и Великобритании. Эти страны, как и предусматривалось, затопили суда с отравляющими веществами, однако вопреки первоначальному плану сделали это в двух точках пролива Скагеррак на глубинах от 200 до 700 м. Были сведения и о затоплении судов с химическим оружием в проливе Каттегат и в Балтийском море. Сколько затоплено судов, до сих пор неизвестно. Когда в 1997 году истек 50-летний срок секретности соответствующих документов, США и Великобритания продлили этот срок еще на 20 лет – до 2017 года. Быть может, такое решение и было дальновидным, особенно если учитывать возможные последствия в этом регионе в свете событий 11 сентября 2001 года в США. При наличии сведений о местонахождении затопленных судов для потенциальных террористов несложно осуществить подрыв боеприпасов или же просто химический шантаж государств региона. Как отмечалось в этой связи на парламентских слушаниях в Госдуме в апреле 2002 года «О захоронении химического оружия в Балтийском море», достаточно любой террористической организации объявить, что одно судно или группа затопленных судов с химическим оружием на борту ею заминированы и что в случае невыполнения тех или иных требований будут взорваны, как обстановка в регионе может выйти из-под контроля.
Однако то, что не сделали террористы, может сделать время. Вследствие коррозии затопленные в море боеприпасы способны дать так называемый залповый выброс, когда в море могут попасть сотни и даже тысячи тонн отравляющих веществ. По оценкам специалистов, скорость коррозии стали в морской воде составляет от 0,10 до 0,15 мм в год. Если учесть, что толщина стенок боеприпасов равна 5–7 мм, нетрудно подсчитать, что за прошедший после затопления судов период коррозия истончила стенки химических снарядов и бомб до такой степени, что в любое время верхние слои бое-припасов в трюмах судов придавят своей массой нижележащие с последующим залповым выбросом отравляющих веществ. Растворяясь в воде, они способны заразить обширные морские акватории и морское дно, попасть в морскую продукцию, а затем и в пищу человека.
Россия забила тревогу
В декабре 1995 года на форуме стран–экспортеров рыбы и морепродуктов в японском городе Киото Россия предупредила другие страны о возможных негативных последствиях химической операции союзников, подчеркнув при этом, что речь ни в коем случае не идет о поиске виновных, и предложила объединить усилия заинтересованных стран в решении данной проблемы. При этом было отмечено, что наша страна разработала ряд уникальных технологий, позволяющих изолировать компактно затопленное химическое оружие прямо на грунте. Несмотря на бурную реакцию зала, на следующий день эта проблема больше не поднималась участниками форума.
Не получив поддержки, Россия решила самостоятельно проводить исследования в этой области, исходя из того, что возможная экологическая катастрофа непосредственным образом затронет и ее национальные интересы. В 1997 году она впервые обследовала район в 20 милях от крупного шведского рыбного порта Люсечиль. При любезной поддержке Швеции в течение двух суток были обнаружены шесть затопленных судов, проведены исследования проб воды и грунта. Как показали результаты анализов, отравляющие вещества, по всей вероятности, уже продолжительное время проникают в воду и оседают на дне. Даже на удалении до морской полумили от затопленных судов встречались следы иприта и люизита, а превышение содержания мышьяка над фоном доходило до 200 раз.
В октябре 1997 года по поручению президента России наша делегация доложила в Осло результаты отечественных исследований на заседании стран НАТО, Швеции, Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Эстонии. Участники совещания попросили сделать перерыв и отложить встречу на полтора месяца. Однако ни через полтора месяца, ни позднее никто не возвращался к этому вопросу.
Россия продолжила свои исследования. На следующий год в том же районе Люсечиля было обнаружено уже 17 судов, а к 2000 году эта цифра достигла 27 судов. Десятки их фрагментов находились на площади 3 кв. км. Пробы грунта и воды показали наличие отравляющих веществ и их следов начиная с глубины 40 м вплоть до грунта (204–208 м) и в самом грунте. Тогда же впервые был обнаружен зарин. В 2000–2006 годах российскими специалистами были обнаружены еще четыре судна с химическим оружием на борту, затопленные непосредственно в акватории Балтийского моря, вблизи датского острова Борнхольм. Международная экспедиция с участием специалистов и техники из Германии на борту научно-исследовательского судна Российской академии наук «Профессор Штокман» впервые провела в 2000 и 2001 годах подводные съемки судов с химическим оружием. Их взорам предстали развороченные взрывами борта, сорванные крышки люков, трюмы, забитые снарядами и авиационными бомбами. В самом районе десятки судов вели интенсивный лов рыбы.
Страны Балтии вспомнили об экологии
О затопленном германском химическом оружии и возможной экологической катастрофе страны Прибалтики вспомнили лишь в связи с проектом прокладки по дну Балтийского моря Северо-европейского газопровода. Нетрудно понять, что сделанные в этой связи заявления и появившиеся газетные публикации в значительной степени связаны с желанием не допустить строительства этого газопровода как по экономическим, так и по политическим соображениям. Как считает, однако, вице-адмирал запаса Тенгиз Борисов, возглавлявший в 1992–1994 годах Комитет по проведению подводных работ особого назначения при правительстве Российской Федерации (КОПРОН), опасения, связанные с прокладкой газопровода по дну Балтийского моря, имеют под собой определенные основания. На его взгляд, существует реальная опасность как несчастных случаев при прокладке трубы, связанных с подрывом обычных боеприпасов, затопленных в данных районах, так и выброса отравляющих веществ из затопленного россыпью химического оружия. Требуется тщательная проверка трассы прокладки газопровода. В этой связи Борисов отметил, что при проведении подготовительных работ по изоляции затонувшей в Норвежском море атомной подводной лодки «Комсомолец» в 1992–1994 годах российскими учеными и специалистами по заказу КОПРОН был разработан ряд технологий, позволяющих изолировать любые объекты, представляющие собой экологическую опасность. Их использование в случае такой необходимости, считает вице-адмирал, может решить проблему и успокоить европейскую общественность, что, в свою очередь, сведет на нет претензии стран Балтии к проекту Nord Stream.
