Игорь Башмаков
Масштабный энергоресурс скрывается в городской архитектуре.
Аристарх Лентулов. «Солнце над крышами. Восход».
Согласно прогнозным оценкам МЭР, повышение энергоэффективности должно стать основным энергетическим ресурсом экономического роста России до 2020 года. Если бы рост продолжался при сохранении энергоемкости ВВП на уровне 2007 года, то к 2020 году России потребовалось бы на 1018 млн. т у.т. больше энергии, чем заложено в прогнозе МЭР. То есть ожидаемый объем экономии в 2008–2020 годы превысил бы объем потребления энергии в России в 2007 году. Ни одна отрасль ТЭКа, даже такая мощная, как нефтегазовая промышленность, не может обеспечить масштабного энергетического ресурса для поддержания экономического роста. Вопрос в том, может ли обеспечить такую экономию новое направление по повышению эффективности использования энергии, которое в отличие от других отраслей ТЭКа, имевших с начала своего становления и до сих пор серьезную государственную поддержку, такой поддержки лишено?
В 2000–2007 годах даже снижение энергоемкости ВВП России в среднем на 4% в год не позволило существенно сократить дистанцию по уровню энергоемкости с передовыми странами. Энергоемкость ВВП России (по ППС) в 2006 году в три раза превышала энергоемкость ВВП европейских стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Японии или Индии и более чем в два раза – энергоемкость ВВП мира в целом, США или Китая. Разрыв с Канадой составил 1,7 раза, или как раз те самые 40%, на которые нацелен Указ президента № 889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики» и Концепция долгосрочного развития до 2020 года.
Факторы снижения энергоемкости
Резюмируя итоги ретроспективного анализа, можно сформулировать следующие выводы. В зависимости от метода учета ВВП в 2002–2007 годах среднегодовые темпы снижения энергоемкости ВВП составили 4,0–4,2% в год. По предварительным оценкам, энергоемкость ВВП в 2008 году снизилась на 3,9%. Сохранение этих темпов на период до 2020 года позволило бы снизить энергоемкость ВВП на 40% в 2007–2020 годах. Главным фактором снижения энергоемкости ВВП были структурные сдвиги – более медленное, чем рост ВВП, увеличение промышленного производства и жилой площади. Однако в перспективе за счет сближения темпов роста ВВП, промышленности и других секторов роль структурного фактора резко ослабнет.
По мере исчерпания резервов «восстановительного» роста и перехода к «инвестиционному» росту энергоемкость добавленной стоимости в промышленности в 2005–2007 годах стала расти. В других секторах экономики ее снижение резко замедлилось. Вклад технологического фактора (повышение энергоэффективности за счет модернизации и замены оборудования) в снижение энергоемкости ВВП в 2002–2007 годах составил только скромный 1% в год.
Проведенная ЦЭНЭФ оценка технического потенциала повышения энергоэффективности (I.Bashmakov and K.Borisov, M.Dzedzichek, A.Lunin, I.Gritsevich. Resource of energy efficiency in Russia: scale, costs and benefits, CENEf. 2008 (www.cenef.ru) в России показала, что он составляет 45% уровня потребления энергии в 2005 году, или 403 млн. т у.т. (420 млн. т у.т. с учетом сокращения сжигания попутного газа в факелах). Однако даже полная реализация технического потенциала повышения энергоэффективности к 2020 году не решает задачи обеспечения ни одного из трех сценариев МЭР развития экономики достаточными энергетическими ресурсами.
Разработчики «Энергетической стратегии» и МЭР и далее полагаются на структурную «принесенную ветром» и не требующую специальных усилий экономию энергии. Но сближение темпов роста макроэкономических индикаторов в прогнозах МЭР ведет к возможному снижению, а не к повышению, ее вклада. Анализ международного опыта показывает, что наивно полагать, будто выход на уровень «инновационного» сценария (снижение энергоемкости на 4% в год) можно получить автоматически простой экстраполяцией темпов, сложившихся в 2000–2007 годах. Средний ежегодный энергосберегающий вклад структурного фактора в 2002–2007 годах составил 26 млн. т у.т., а максимальный имел место в 2007 году (46 млн. т у.т.). Далее он будет снижаться. Требуется же его повышение до ежегодного уровня 55–65 млн. т у.т. Это возможно только при проведении специальной структурной политики, требующей ограничения развития энергоемких отраслей, которые сегодня являются становым хребтом экономики России.
Кризис как позитивный фактор
Частично эту функцию начал выполнять развивающийся в экономике кризис за счет более динамичного падения выпуска в наиболее энергоемких отраслях. Во многих из них – металлургии, химии, цементной, целлюлозно-бумажной промышленности – в 2009 году энергоемкость продукции вырастет.
Однако из-за резкого падения производства в этих отраслях энергоемкость ВВП в целом в 2009 году может упасть на 4,8%, а в 2010–2011 годах – на 3,8–3,9% в год. Но по мере выхода из кризиса в 2012–2020 годах и постепенного возвращения выпуска энергоемкой продукции к докризисным уровням снижение энергоемкости ВВП может замедлиться до примерно 1% в год, что не позволит (без мер специальной политики повышения энергоэффективности) решить задачу снижения энергоемкости ВВП на 40% к 2020 году, опираясь только на экономию, «принесенную ветром» структурных изменений.
Снижение энергоемкости в среднем на 4% в год до 2020 года – это не то, что автоматически «дано», а то, что «требуется доказать». Такие темпы снижения энергоемкости ВВП можно обеспечить только за счет комбинации рыночных сил и активной (точнее, агрессивной) государственной политики повышения эффективности использования энергии, которой сегодня в России нет.
Снижение энергоемкости ВВП России в 2007–2020 годах на 40% возможно при двух условиях: при реализации политики, нацеленной на полную ликвидацию разрыва в уровнях энергоемкости производства основных товаров и услуг в России с лучшими мировыми образцами к 2030 году или при использовании жесткого графика повышения цен на энергоносители после 2012 года – ежегодно на 13–15% вплоть до 2020 года. Более жесткие целевые задания по снижению энергоемкости ВВП на 2020 год можно считать практически недостижимыми.
Важно отметить, что вопреки распространенному мнению холодный климат и огромная территория страны не являются препятствием для снижения энергоемкости ВВП. Правительство должно понять, что повышение энергоэффективности – это одно из самых эффективных лекарств против кризиса в экономике, где сырье дешевеет, а цены на энергию продолжают расти. В условиях кризиса все большее число компаний (более 52%) заявляют о планах снижения издержек, не связанных с расходами на заработную плату. Реализация проектов по повышению энергоэффективности дает возможность существенной экономии на энергетических издержках, доля которых за последние три месяца резко выросла. Поэтому когда правительство выделяет средства на поддержку промышленных предприятий, их выделение должно, помимо прочего, быть обусловлено требованием реализации комплекса мер по повышению уровня эффективности использования энергии.
Когда правительство выделяет регионам огромные средства на капитальный ремонт жилых зданий (а в условиях кризиса на рынке нового строительства активизация капитального ремонта может оказать позитивную роль в стабилизации строительной отрасли), они должны не «размазываться» по тысячам объектов «выборочного ремонта», а выделяться только под проекты комплексного ремонта жилого дома, дающего не менее 30% итоговой экономии энергии. В бюджетной сфере необходимо ввести систему целевых показателей повышения эффективности энергопотребления для всех субъектов бюджетного планирования. Государство, являясь собственником подавляющей части объектов бюджетной сферы, может здесь давать прямые задания по повышению энергоэффективности и самостоятельно планировать процесс их реализации. Важным рычагом повышения эффективности работы российских систем теплоснабжения может стать требование, чтобы все программы комплексного развития систем коммунальной инфраструктуры муниципального образования и соответствующие инвестиционные программы, составляемые муниципальными образованиями, содержали раздел «План энергосбережения и повышения энергетической эффективности муниципального образования», в котором должны быть определены целевые показатели энергоэффективности. Без таких разделов программы и тарифы просто не должны утверждаться. В электроэнергетике в связи со спадом спроса необходимо сдвинуть сроки ввода мощностей, но при этом активизировать деятельность по модернизации и замене имеющегося оборудования.
Масштабы внимания и ресурсы, выделяемые правительством на повышение энергоэффективности, должны быть резко увеличены для повышения конкурентоспособности российской промышленности, для снижения нагрузки на семейные бюджеты, для экономии бюджетных средств и для достижения цели снижения энергоемкости ВВП на 40% к 2020 году. Они должны существенно превышать масштабы внимания, уделяемого нефтяной, газовой отраслям или электроэнергетике, включая атомную электроэнергетику. Сегодня же в правительстве нет даже адекватных поставленной задаче институциональных ресурсов, ограничено количество специалистов, которые занимаются этой проблемой. О необходимости повышения энергоэффективности говорят все больше. Пора все же от риторики переходить к действиям!
