Виктор Кудрявый
После саяно-шушенской аварии специалистам понятно, по каким направлениям надо изменять нормы проектирования и эксплуатации.
Фото Reuters
Анализируя техногенные аварии, мы всегда определяем свою позицию: по предаварийным симптомам, по возможности локализации и предотвращения, по оценке последствий для аварийного объекта и отрасли в целом.
Однако самым важным, прагматичным итогом работы по расследованию катастрофы будут разработка и оперативное осуществление мер, способных предотвратить подобные катастрофы. Иначе неизбежно возникновение многолетнего синдрома саяно-шушенской аварии, который будет крайне негативно влиять на психологию не только тех, кто эксплуатирует и ремонтирует оборудование, но и тех, кто проживает в поселках энергетиков и зонах возможного затопления. А это настолько серьезно, что требуется абсолютно принципиальный разговор о том, куда идет российская электроэнергетика, если в ней возможны катастрофы даже на самых, казалось бы, надежных элементах. Ведь синдром Чернобыля был во многом снят за счет перевода российских АЭС в базовый режим работы и оперативного выполнения комплекса мер по надежности на всех реакторах РБМК. Но то, что было реализовано по нескольким энергоблокам АЭС, невозможно выполнить на десятках маневренных гидроагрегатах ГЭС, участвующих в регулировании частоты электрического тока.
Причины аварии
На первый взгляд предпосылок для трагедии нет. Саяно-Шушенская ГЭС – это одна из высоконапорных ГЭС в России, СНГ, мире. Срок эксплуатации более 30 лет. Все дефекты должны были бы уже быть выявлены. К тому же в СССР действовали жесткие единые нормы проектирования. Как известно, при аварии первопричиной является не основные сооружения, а оборудование. Однако все оборудование, включая гидротурбины и генераторы, трансформаторы и т.д., изготавливалось на тех же заводах, которые обеспечивали нужды внутреннего и внешнего рынка (Ленинградский металлический завод, «Электросила» и др.). Оборудование этих заводов по-прежнему успешно эксплуатируется на высоконапорных ГЭС в России и других государствах СНГ. Тогда в чем же причина?
Дело в том, что в отрасли за последние две пятилетки произошли колоссальные изменения.
Первопричина в дилетантизме
Более 10 лет российским энергохолдингом руководили дилетанты-временщики. Все эти годы топ-менеджеры занимались подготовкой к проведению беспрецедентных приватизационных реформ. Царствование клана временщиков – период далеко не безобидный, так как не только деньги, но и время первых руководителей было потеряно для основной задачи отрасли – стабильное энергоснабжение. Ущерб для текущей надежности и развития отрасли (энергокомпаний) обезглавленного бизнеса невозможно оценить. По экспертной оценке профессора В.В.Платонова, до основного производства за семь лет не дошло 39,5 млрд. долл.
Среди огромных потерь финансовых средств наибольшую угрозу надежности представляет снижение реального финансирования технического обслуживания оборудования, так как это прямо влияет на аварийность оборудования.
Сегодня ремонт устаревшего оборудования в электроэнергетике буквально влачит жалкое существование, так как численность ремонтного персонала с учетом подрядчиков упала более чем в два раза. По данным рейтингового агентства «Тейдер», 45% турбинного оборудования ОГК и ТГК (по состоянию на март 2009 года) имеет остаток паркового ресурса менее 10%. Трудно поверить, что при таком общеотраслевом уничтожении ремонта это не коснулось «РусГидро» и Саяно-Шушенской ГЭС.
Встает вопрос: почему в условиях провала инвестиционных программ и ежегодного старения отрасли у топ-менеджеров и новых собственников нет ни понимания, ни мер по восстановлению нормальной системы технического обслуживания, предписанной регламентом планово-предупредительных работ? Дело в том, что собственники и топ-менеджеры дезинтегрированной российской электроэнергетики сегодня отвечают только за прибыль как за единственную цель компании. Это закреплено в уставах решениями общих собраний акционеров абсолютным большинством энергокомпаний.
В результате из-за снижения инвестиционной деятельности усложнился режим работы оборудования. В первую очередь это относится к ГЭС с достаточной приточностью воды, дающей сверхприбыль компании. И Саяно-Шушенская электростанция среди них.
В этих условиях сохранить надежность можно только за счет высочайшего уровня технического обслуживания, эксплуатации и постоянного контроля гидроагрегатов как с использованием новейшей диагностики, так и инженерных обходов. Но сказываются особенность текущего момента, порожденная губительной кадровой политикой, трудовыми отношениями между персоналом и руководителями энергокомпаний, из-за кратного различия в статусе, неадекватной оплате труда, взаимного неуважения. Нельзя исключать и боязнь высказывать мнение, об этом мне, кстати, открыто говорили линейные руководители. Любое несогласие с руководством компании – это ступень к увольнению. Сегодня кризис усилил противостояние, оставив руководство энергокомпанией без объективной обратной связи.
Высшая квалификация оператора, как я ее понимаю, это не эксплуатация оборудования любой ценой, а способность по первым симптомам оценить последствия, принять решение об остановке агрегата или электростанции в целом, чтобы не допустить катастрофы. Мы все учились на одних учебниках, эксплуатационном опыте и авариях. Энергетика – ответственная отрасль. В ней не должно быть самодеятельности. Однако не возбраняется проявлять инициативу в изменении действующей нормативной базы, определяющей надежность работы. Сегодня специалистам понятно, по каким направлениям после саяно-шушенской аварии надо изменять нормы проектирования и эксплуатации. Представляется, что надо проявлять максимальную осторожность при решении вопросов внедрения быстродействующих автоматических устройств на агрегатах с длительным сроком эксплуатации. И дело не только в том, что знакопеременные нагрузки могут привести к усталостным повреждениям и что мы в отличие от американцев не измеряем крутильное воздействие. Собственно, гидротурбины имеют необходимый запас прочности. Но быстродействующая система регуляторов скорости на цифровой основе может при отказе отдельных элементов сохранить импульс на быстрое закрытие направляющего аппарата. А это уже не повод, а причина для гидроудара. Необходимо исключить случаи, когда система регулирования частоты на агрегатах, имеющих серьезные замечания по надежности, работает в диапазоне нестабильного потока воды, вызывающего экстремальную вибрацию. Разрыв маслопроводов сервомоторов – это тоже «команда» на мгновенный сброс нагрузки.
В настоящее время пресса много пишет о том, что из агрегатов Саяно-Шушенской ГЭС выжимали прибыль в ущерб надежности. Если прибыль – единственная цель компании, а ответственность за надежность реально отсутствует, то менеджер примет решение исходя из прибыли. И снимать фактор сверхприбыли как причину снижения надежности нельзя. Представляется, что существующая модель рынка электроэнергии должна быть заменена на оптимизационную модель «Единый покупатель». Это снижает риски принятия решений, игнорирующих надежность. Да и обременения экономики, по расчетам экспертов, снизится на 15 млрд. долл./год.
Ясно, что влияние на надежность уровня технического обслуживания отрицать невозможно. Вероятность катастрофических последствий аварий на энергообъектах, ответственность за жизнь обслуживающего персонала требуют принятие жесткого регламента утверждения и использования средств ремонтного фонда, а также оценки качества и полноты выполненных работ. Для этого необходимо изменить статус технического директора (главного инженера), обеспечить баланс его прав и ответственности за надежность. Если главный инженер на энергообьекте не будет первым руководителем, то он не должен быть и вторым. Создавшаяся обстановка после саяно-шушенской аварии обязывает, должна и может изменить многое в электроэнергетике.
