Рольф Линкор
В Брюсселе готовы к различным вариантам получения энергоресурсов из России
Фото Олега Никифорова
Я уступаю искушению и начинаю с выводов, хотя, возможно, этого делать не следовало бы. Поэтому мои рекомендации сводятся к тому, чтобы Россия и ЕС подписали новое соглашение об энергетической эффективности. Его суть сводится к тому, что предприятия ЕС будут проводить экономящие энергию мероприятия с помощью Европейского центрального банка в России, издержки которой будут оплачиваются сэкономленной нефтью или газом.
Но давайте по порядку. Отношения России с ЕС заслуживают нового начала. Мы – соседи, и у нас много общих интересов. К тому же мы нуждаемся в Европейском континенте без границ. Визы должны быть упразднены. Мы, разумеется, нуждаемся в совместной политике безопасности, так как мы больше не враги, а также в общих проектах, которые нацелены на будущее. На одном из этих проектов, а именно интеллигентному обращению с энергией, которой становится все меньше, я хочу остановиться.
Не секрет, что потребление энергии в России по сравнению с созданной при этом добавленной стоимостью слишком высоко. Даже если учитывать, что в России зимой очень холодно и достаточно жарко летом, что означает большее потребление энергии, нужно также учитывать наличие больших энергопотерь. Этот факт признал и российский президент Дмитрий Медведев. Если дела пойдут так, как он планирует, потребление энергии в России к 2020 году должно снизиться на 40%.
Россия и Германия уже воспринимают это обязательство всерьез. Именно поэтому в июле 2009 года было создано российско-немецкое энергетическое агентство (rudea). Ее основателями являются Немецкое энергетическое агентство (dena) (по поручению федерального Министерства экономики) и российский углеводородный фонд, входящий в структуру Минэнерго. Сейчас агентство rudea работает уже над 50 проектами.
Международный банк реконструкции и развития подсчитал, что для достижения цели 40% снижения уровня энергопотребления необходимы инвестиции в размере 370 млрд. долл. Это немало, но долгосрочные преимущества многократно превышают эти сотни миллиардов. Ведь производительность труда возрастала бы, и это вело бы к экономии энергетического сырья. Насколько проста эта идея, настолько трудно ее воплощение в жизнь.
Я вспоминаю начало 90-х годов прошлого столетия. Тогда мне, депутату Европейского парламента, удалось убедить Комиссию ЕС в Брюсселе в том, что, проведя техническую модернизацию большого общественного здания в Москве, можно было бы сэкономить значительную часть энергии. Подобная демонстрация должна была показать, что даже с помощью обычных мероприятий можно сэкономить значительное количество энергии. Тогда Европейская комиссия предоставила в пересчете на нынешнюю валюту 100 000 евро, и в этом здании в течение короткого времени было обновлено отопление, в нагреватели были встроены регулировочные вентили, стены выкрашены в белый цвет, окна, входные двери, а также освещение были заменены. В результате при относительно незначительных финансовых затратах удалось снизить энергопотребление на 40%.
Однако в дальнейшем этот опыт не использовался. Дело в том, что электроэнергия и газ в России дешевы, так что подобные инвестиции, по мнению многих экспертов, себя не оправдывают. Теперь же мы знаем из собственного опыта, что энергию и сырье начинают экономить, потому что они дорожают.
Посмотрим на США. В этой стране энергия в форме природного газа, бензина или электричества всегда была дешевле, чем в Европе или в Японии. В то время как США создавали большие, пожирающие бензин машины, европейские и японские производители были вынуждены создавать более эффективные машины, которые, как правило, были не только меньше по размеру, но и лучше. Высокая цена на бензин принуждала японскую и европейскую индустрию к постоянным инновациям. Результат можно увидеть также на улицах Москвы – ведь в столице европейских и японских машин, судя по всему, намного больше американских.
Конечно, имеются и исторические причины для низких цен на российскую энергию на внутреннем рынке, которые за короткий период времени не вырастут. Существенный подъем энергетических цен был бы, кроме того, социально несправедлив и ударил бы прежде всего по беднейшим слоям населения, на что государство не могло пойти.
Все же имеется выход. Он описывается английским сочетанием Energy Contracting, принадлежащим, вероятно, знаменитому инженеру Джеймсу Уотту, который изобрел паровой двигатель. Процитируем его самого: «Мы бесплатно предоставляем вам паровой двигатель. Мы установим его и организуем сервис на пять лет. Мы ручаемся, что уголь для паровой машины стоит меньше, чем вам придется израсходовать на корм для лошадей, выполняющих ту же самую работу. Все, что мы от вас потребуем, так это одну треть тех денег, которые вы сэкономите».
В последние десятилетия в Европе и США были разработаны различные производственно-экономические модели и нормы, чтобы предприятия могли располагать общеопределенными правилами игры для реализации Energу Contracting. Только в Германии появилось примерно 500 фирм, которые на условиях Energу Contracting предлагали потребителям тепло.
Energy Contracting довольно дорогое удовольствие. Независимые консультационные услуги почти неизбежны. И это тем привлекательнее, чем выше энергетические цены. Все же с какими бы трудностями ни приходилось сталкиваться, метод демонстрирует успехи, в том числе в Центральной и Восточной Европе. Например, после первых удачных экспериментов в условиях Вены пилотные проекты были успешно осуществлены в Будапеште, Брно, Гиоре и Мариборе. Эти успехи привели к распространению Energy Contracting на Одессу, Галати, Краков. Таким образом, подобная форма сотрудничества возможна и со странами, где цены на энергоресурсы еще не так высоки.
Если бы дело дошло до соглашения между ЕС и Россией об энергетических мероприятиях в целях экономии, конечно, должны были бы наполняться ряд дополнительных положений договора. Таким образом, Европейский инвестиционный банк и другие кредитные учреждения должны были бы включаться, чтобы профинансировать будущие инвестиции. Следующим шагом мог бы стать переход России на европейские нормы и стандарты, чтобы обе стороны смогли исходить из тех же самых условий. С другой стороны, можно было обойти низкую цену на энергию в России за счет того, что услуги Energу Contracting оплачивались бы сэкономленной нефтью или газом, как об этом в свое время и говорил Джеймс Уотт. Примером из более ранней истории России могла бы стать сенсационная трехсторонняя сделка 1970-х годов посреди холодной войны – немецкие трубы за советский газ. Напомним, что предфинансирование этой сделки осуществил Deutsche Bank, а трубы больших диаметров для газопровода поставлял в СССР немецкий концерн Mannesmann. Природный газ из СССР получал немецкий концерн Ruhrgas. Более поздний пример таких бартерных сделок – это нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан, китайская часть которого торжественно открывалась недавно российским и китайским президентами. Китайская сторона в свое время объявила о своей готовности предоставить в распоряжение 25 млрд. долл. на строительство трубопровода, которые российская сторона должна будет оплачивать нефтью в период 2011–2030 годы. Теперь уже речь идет о дополнительном строительстве газопровода из Восточной Сибири до Северного Китая. В течение 10 лет китайцы намерены покрывать 10% своей энергопотребности природным газом и таким образом сделать первый шаг, чтобы уменьшить энергозависимость от угля.
Описание деталей будущих соглашений можно предоставить фантазии экспертов. Но все зависит от политической воли, хотя в конечном счете, обе стороны только выиграли бы от этой сделки – Россия модернизировала бы свою экономику и реализовала программы энергоэффективности и энергосбережения, а Евросоюз получил бы нефть и газ и завоевал новые рынки в России.
Это предложение включается также в климатическую политику. Сегодня уже понятно, что подписание в 2012 году нового издания Киотского протокола поставлено под вопрос. Скорее всего многие государства откажутся подписывать обязательное соглашение для уменьшения эмиссий парниковых газов. Вероятно, они ограничатся добровольно взятыми на себя обязательствами, которые только они сами будут контролировать. Тем более важно наличие двусторонних соглашений, выполнение которых приведет к снижению эмиссии СО2. Соглашение между ЕС и Россией о повышении энергетической эффективности могло бы стать на этом пути определенной вехой. Россия могла бы уменьшать свою эмиссию СО2 и получить при этом экономические преимущества, так как снижение энергоемкости увеличивает продуктивность.
