Алексей Кокорин
таблица 1
Пока многие из нас продолжают судить, сильно ли потепление или похолодание и не кончатся ли все эти разговоры через год-другой, мнение ученых гораздо более определенное: «Не кончится!» Таков однозначный вывод участников международной конференции «Проблемы адаптации к изменению климата», а это более 600 человек из 34 стран. Она была организована Росгидрометом по поручению правительства РФ и прошла в Москве в ноябре 2011 года. Причины происходящего уже достаточно ясны, чтобы заключить: в ближайшие 50–100 лет нам нужно адаптироваться к изменениям климата. Они не кончатся сами собой, поскольку сильное влияние здесь оказывают антропогенные выбросы в атмосферу парниковых газов, что «чуть-чуть» усиливает парниковый эффект, а это, в свою очередь, раскачивает климат, и он становится более экстремальный или нервный. Откуда выбросы, тоже понятно, это сжигание ископаемого топлива и сведение лесов, которые немедленно прекратить не получится, а значит быстро не кончится.
Сам парниковый эффект, конечно, был, есть и будет. Он был описан еще в начале XIX века. Суть в том, что атмосфера поглощает порядка 90% теплового излучения Земли, не выпускает его в космос. В результате средняя на планете температура приземного слоя воздуха не –19 С, а +14С. Главным парниковым газом является водяной пар, затем идет СО2, потом метан и др. Вот концентрацию СО2 и метана в атмосфере человек и меняет, его вина за их рост однозначно доказана изотопным и корреляционным анализом. Сильно увеличить парниковый эффект и превратить Землю в Венеру нельзя, ведь и так уже 90% излучения поглощается, но увеличить среднюю температуру градусов на 4–5 в принципе можно. А это уже очень много, расчеты показывают, что рост средней температуры на 2С может приводить к ее росту в Арктике более чем на 5С, а размах колебаний (волн жары и холода) достигать 10С. А это уже московская жара 2010 года и т.д. и т.п.
Понятно, что выбросы парниковых газов надо снижать, но кому, где и когда? В научных докладах, в документах «восьмерки» можно встретить такие цифры: 50% снижения к 2050 году для мира в целом и 80% снижения выбросов наиболее развитых стран. Чтобы судить о действиях той или иной страны, не нужно мерить концентрацию СО2 в ее городах, это будет непоказательно, так как парниковые газы долго находятся в атмосфере и хорошо там перемешиваются. Поэтому их концентрации в Москве, в Нью-Йорке или в Пекине, как правило, очень близки и не характеризуют страну как источник. Здесь нужен подсчет количества использованного топлива, той или иной продукции, производство которой сопровождается выбросами и т.п. Кроме того, очень важен мониторинг состояния лесов и других экосистем, которые могут быть как поглотителями, так и источниками СО2.
Что происходит в мире?
Антропогенные выбросы парниковых газов во всем мире в 2005 году составляли 43 млрд. т СО2 эквивалента (выбросы всех газов через определенные коэффициенты принято приводить к СО2), в 2000-м же они равнялись 38,5, а сейчас, вероятно, приближаются к 48 млрд. т СО2 экв/год.
Президент и премьер-министр РФ не раз говорили, что наша страна будет участвовать в глобальных усилиях, но только если в них столь же активно примут участие два первых источника выбросов: Китай и США. Говорилось, что Россия на третьем месте. Но это уже не так, Россия уже шестая. Нас обогнала Индия. Кроме того, полученные в последние годы данные об ужасающем сведении лесов в Бразилии и Индонезии вывели эти страны в пятерку крупнейших стран-источников. В итоге вклад России в общемировые выбросы сократился примерно до 3%.
В наших расчетах для сведения лесов и эмиссий метана, закиси азота и др. использованы оценки 2005 года. Увы, более свежая информация для всех стран охватывает только выбросы СО2 в энергетике, это основная часть – примерно 63% всех выбросов (в 2005 году эти выбросы составили 27 млрд. т СО2, а в 2009-м – 29), но рассматривать вклад различных стран без учета других выбросов было бы неверно. Выбросы метана и других газов превышают 10 млрд. т СО2 эквивалента, что составляет более 20%. Также очень значимы сведения о СО2 в тропических странах.
Что происходит в России?
То, что выбросы СО2 и других парниковых газов в России сильно упали в 1990-е годы, хорошо известно. «Виной» тому как структурная перестройка нашей экономики – сдвиг от тяжелой промышленности к сфере услуг и т.п., так, увы, и экономический спад. Одновременно с этим резко сократилась вырубка лесов, что способствовало росту поглощения СО2. По сравнению с 1990 годом, когда наши леса оценивались как нетто-эмиттер, они стали очень значительным нетто-поглотителем. Однако это временный эффект. Наши леса будут в прямом смысле слова стареть, и даже при относительно небольшом росте рубок через несколько десятилетий нетто-соглашение будет приближаться к нулю.
Вероятно, более показательным параметром, характеризующим экономику страны, являются выбросы СО2 на единицу ВВП. Здесь важно отметить, что успешный рост в 2000–2007 годах сопровождался уверенным снижением удельной углеродоемкости нашей экономики почти в 1,5 раза. Реакция на кризис, конечно, отрицательная, но относительно небольшая.
С другой стороны, Россия еще очень далека от наиболее передовых стран. Конечно, более холодный климат и большая протяженность средних транспортных потоков сказываются, неслучайно по удельной углеродоемкости Финляндия на 20% отстает от среднего по ЕС-27 показателя; Канада на 10% «хуже» США. Но отставание России от ведущих северных стран очень велико, гораздо больше действия объективных обстоятельств.
 таблица 2 |
Чтобы понять, где снижать выбросы, важно знать, где они происходят. Здесь для России ответ предельно банален – доминирующим источником являются электростанции. Также явно выделяются потери метана при добыче и транспортировке природного газа. Немало дают энергоблоки промышленных объектов, ЖКХ, дорожный и трубопроводный транспорт. Выбросы электростанций зависят от трех факторов: во-первых, от вида топлива (при сжигании газа выбросы в 1,5 раза ниже вне зависимости от технологии, то есть в пересчете на т.у.т.), в этом смысле очень перспективно широкое использование газа, а впоследствии ВИЭ. Во-вторых, от технологии сжигания, однако здесь возможности достаточно ограничены. В-третьих, главное – снижение объемов выработки, что возможно только при снижении конечного потребления, прежде всего при широкомасштабном энергосбережении в зданиях всех типов, как жилых, так и нежилых.
Только что были завершены расчеты Института экономической политики им. Е.Гайдара, проведенные с активным участием WWF России по международной энерго-экономической модели TIMES (см. таблицу 1), которая прорисовывает экономически оптимальное развитие энергетики при заданных параметрах развития. Расчеты показали, что кардинальное повышение энергоэффективности зданий и к 2030 году доведение их до современного европейского уровня полностью останавливает рост выбросов в энергетике. Он остается стабильным и примерно на треть меньшим, чем в 1990 году. Добавление мер по стимулированию снижения выбросов СО2 в экономике страны в целом приводит к постепенному их уменьшению. Например, если начать с платежей, равных 15 долл. за тонну СО2, и к 2050 году постепенно увеличивать их до 80 долл. (в ценах 2009 года), то эффект очень значителен – выбросы СО2 в энергетике снижаются примерно до 50% от 1990 года.
Если России удастся реализовать такой путь низкоуглеродного развития, то нашей стране совершенно по плечу внести достойный вклад в глобальное снижение выбросов парниковых газов. Как отмечалось выше, еще в 2009 году «Группа восьми» рекомендовала 50-процентное снижение глобальных выбросов. Россия, безусловно, может следовать этому показателю. Наряду с этим «восьмерка» рекомендовала ведущим развитым странам 80-процентное снижение выбросов, о столь кардинальном низкоуглеродном развитии не раз говорил президент Обама, руководители стран ЕС и Японии. Пока сложно судить, как России можно добиться аналогичного снижения, но совершенно ясно, что нужно сделать в ближайшие 10–20 лет – кардинальным образом поднять энергоэффективность и энергосбережение, тогда не придется краснеть, глядя на диаграммы с параметрами ВВП, и пытаться объяснять бесхозяйственность холодным климатом.(см.таблицу 2)
Известна эмпирическая формула – 1% энергосбережения дает прирост внутреннего валового продукта на 0,35%. Например, Китай, использовав стратегию энергосбережения, снизил энергоемкость валового внутреннего продукта (ВВП) в четыре раза за 1990–2003 годы.
Потери при транспортировке тепловой энергии в России достигают 35–50%, а в европейских странах они составляют не более 5–10%.
Величины конечного удельного энергопотребления на отопление, сейчас установленные в России и пересчитанные на климатические условия Германии (!), для российских многоэтажных многоквартирных зданий на 28% выше аналогичных норм в Германии.
В России увеличение выбросов от роста автотранспорта за пять лет с 2000 по 2005 год составило 2 млн. тонн CO2, то есть в семь раз меньше, чем снижение СО2 от снижения энергопотребления во вновь возведенных зданиях за тот же период времени.
В России в три раза дешевле снизить потребление энергии и тепла конечными потребителями, чем добыть дополнительный объем нефти или газа. Заметьте, речь идет о стоимости разведки, добычи и транспортировки, то есть цена на газ и нефть здесь не влияет. Это означает, что больше нефти и газа нужно только для экспорта, а для внутреннего потребления гораздо важнее энергосбережение (в широком смысле этого слова, включая расход топлива на транспорте и т.п.).
Обратите внимание на следующие цифры и факты. Меры, необходимые для реализации 40-процентного потенциала снижения энергоемкости экономики, не сводятся к более высоким тарифам. Эти меры можно разделить на три части.
1. Безотлагательные действия: устранение барьеров на пути энергосбережения и распространение информации о том, как можно сберечь энергию и тепло и какую экономию средств это даст. Барьеров пока немало: например, правила закупок оборудования для государственных предприятий. Сюда же относятся правила получения государственных субсидий на энергию, права государственных предприятий распоряжаться сэкономленными ресурсами и т.п. Преодоление таких барьеров позволит двигаться в правильном направлении и закроет нормативные дыры, поощряющие энергорасточительное поведение.
2. Среднесрочные действия: введение более жестких стандартов энергоэффективности для зданий и промышленного оборудования, программы управления спросом (в том числе запреты на продажу устаревшей продукции), нормативы повышения энергоэффективности при проведении капитального ремонта и т.п. Эти меры уже многое дадут, и поэтому их введение должно способствовать корректировке планов выработки энергии и тепла. Именно здесь будет виден долгожданный отклик энергетиков на экономию потребителей.
3. Долгосрочные действия: реформа тарифообразования, либерализация рынков электроэнергии и тепла, широкомасштабные меры в транспортном секторе и изменение налогообложения владельцев транспортных средств. Важно переходить к этой группе мер, только пройдя первую и вторую, тогда это не скажется негативно на населении. Повышение тарифов – заманчивый пряник для энергетиков. Но повышать тарифы необходимо гибко, постепенно и обдуманно, не позволяя бизнесу наживаться на малообеспеченных слоях населения.
