Нина Пусенкова
Чтобы удержать свои позиции на мировом энергетическом рынке, России придется осваивать новые углеводородные рубежи.
Фото PhotoXPress.ru
Россия начинает поход в Арктику, будущую нефтегазовую провинцию. Нужен ли такой поход в ближайшем будущем? Ведь еще не исчерпаны нефтегазовые кладовые в более гостеприимных широтах страны, с уже созданной производственной и социальной инфраструктурой. Велик потенциал повышения энергоэффективности в России. Да и много изменений произошло в глобальной энергетике – свершилась революция сланцевого газа, началась революция сланцевой нефти, грядет революция газогидратов… Все эти революции могут сделать наши арктические углеводороды неконкурентоспособными по ценам.
Но поскольку все прогнозы развития мировой энергетики на следующие 20–30 лет предрекают существенный рост потребления первичных энергоресурсов, в долгосрочном плане России, чтобы поддержать свои позиции на мировом энергетическом рынке, все-таки придется дополнять работу в старых нефтегазовых провинциях освоением новых углеводородных рубежей, в том числе в Арктике. А учитывая длинный инвестиционный цикл в нефтегазовой промышленности и сложности разработки северных морских месторождений, готовиться к такому походу нужно заранее и очень тщательно, и не только в технологическом и финансовом плане.
В Арктике, как ни в одном другом регионе мира, России, как ни одной другой стране, необходимо думать не только о дороговизне и технической сложности начинания, но и об ущербе, который может быть нанесен хрупкой северной природе. Большой вопрос – насколько наши энергетические компании и чиновники представляют себе возможные экологические последствия реализации арктических нефтегазовых проектов? Ведь в Арктике слабо изучен не только ресурсный потенциал, но и особенности мер по сохранению северных особо уязвимых экосистем. К тому же не до конца оценены риски, связанные с изменением климата: да, оно приводит к уменьшению ледового покрова на арктических морях, что облегчает судоходство по Северному морскому пути, но при этом таяние вечной мерзлоты на суше может повредить трубопроводную инфраструктуру.
Дважды на одни и те же грабли
Экологически безопасное освоение ресурсов Арктики представляет для России особенно серьезный вызов, поскольку у нас за плечами печальный опыт покорения Западной Сибири. Ведь когда там с нуля формировалась нефтяная промышленность, стремление партии и правительства как можно скорее выкачать из недр как можно больше черного золота привело к тяжелейшему экологическому ущербу, последствия которого до сих пор расхлебывают российские нефтяные компании и местное население. Не повторить бы старые ошибки при создании новой арктической нефтегазовой провинции…
Да и прорывы на нефтепроводе Восточная Сибирь – Тихий океан и проблемы с гидратными пробками на газопроводе Сахалин–Хабаровск–Владивосток показывают, что у нас до сих пор далеко не все благополучно с обеспечением экологической безопасности при строительстве нефтегазовых объектов. Нефтяников и газовиков нередко подводят подрядчики и поставщики. И если иностранные корпорации обычно сотрудничают с ними, повышают квалификацию их сотрудников, в том числе прививая им культуру экологической сознательности, то для российских компаний эти этапы производственной цепочки по-прежнему остаются поистине слабым звеном.
Далеко не все российские нефтегазовые компании готовы выполнять более строгие природоохранные требования, не говоря уж о том, чтобы перейти на качественно новый уровень и соблюдать принципы экологической ответственности, ставшие уже императивом в развитом мире. А ведь эти принципы будут и дальше ужесточаться международным сообществом. Более того, как наши нефтяники и газовики будут работать в рамках уже сложившейся системы международного правового регулирования, под которое подпадают северные моря?
Освоение Арктики – дело дорогое, во многом за счет расходов на обеспечение экологической безопасности. Хотя менталитет наших компаний, особенно выходящих на мировые рынки, постепенно меняется, все равно они зачастую рассматривают затраты на охрану природы лишь как тяжкое финансовое бремя. И у влиятельных энергетических корпораций (а в Арктике правила игры будут определять могущественные «Газпром» и «Роснефть») может возникнуть соблазн добиться пересмотра в свою пользу экологического законодательства или саботировать принятие более строгих природоохранных норм.
Российские нефтяники и газовики в отличие от многих зарубежных коллег пока не полностью готовы к тому, чтобы видеть в природоохранной деятельности важный фактор повышения своей конкурентоспособности. И наше правительство, в отличие от правительств стран ОЭСР еще не умеет создавать условия, при которых компаниям не только невыгодно нарушать экологическое законодательство, но и выгодно его выполнять. А сейчас экологические аспекты работы нефтегазовых компаний приобретают весьма четкое финансовое выражение и становятся важным фактором их международной конкурентоспособности. Ведь сегодня и банки (через принципы Экватора), и пенсионные фонды, и фондовый рынок, а не только правительственные чиновники, профессиональные экологи и сознательное население следят за тем, чтобы нефтяники и газовики строго соблюдали природоохранные нормы.
И все-таки она зеленеет…
Но сейчас наши энергетические компании могут на практике усвоить, что экология способна мирно уживаться с экономикой и эффективностью. Ведь «Роснефть» образовала СП с ExxonMobil, ENI и Statoil, в том числе для работы в Арктике. Так россияне при освоении северной нефтегазовой провинции получили уникальную возможность перенять у западных партнеров менталитет экологически устойчивого развития. Ведь современное очистное оборудование можно закупить на рынке. Но новому подходу к природоохранному менеджменту, экологической ответственности и принципам производственной безопасности (не самым сильным нашим национальным особенностям) можно научиться лишь благодаря совместному повседневному труду с продвинутыми иностранными коллегами. Недаром российские сотрудники, работающие в мейджорах, признают, что поневоле проникаются культурой экологической сознательности и производственной безопасности, которой пропитано все в этих компаниях.
Руководство Statoil, например, создавшей СП с «Роснефтью» для работы в Баренцевом и Охотском морях, честно признает, что ее акционеры (государство – 67%, остальное – норвежские и иностранные юридические и физические лица), конечно, хотят, чтобы компания работала с прибылью. Но они пристально следят за тем, чтобы везде: и в Норвегии, и за рубежом – Statoil свято соблюдала три магические буквы – HSE (Health, Safety and Environment) – здравоохранение, безопасность и экология. Недаром норвежская компания достойно представлена в Dow Jones Sustainability Index и возглавляет список экологически устойчивых компаний, составляемый Forbes.
А ведь «Роснефть», пустившая иностранных нефтяников на наш Арктический шельф, взамен рассчитывает на доступ к их активам за рубежом, например, планирует вместе со Statoil поучаствовать в освоении ресурсов Северного моря и норвежского сектора Баренцева моря, а также получить долю в международных проектах норвежской компании. Естественно, и норвежцы, и все мировое сообщество в целом будут оценивать нашу глобализирующуюся госкомпанию не только по ее производственным и финансовым показателям и технологическим компетенциям, но и по готовности и умению соблюдать общепринятые в современном бизнесе принципы экологически устойчивого развития, особенно при работе в зарубежной Арктике. И для наших нефтяных компаний препятствием к международной экспансии может стать уже не только политический, но и экологический фактор – если они не усвоят новые правила игры в этой сфере.
Пока же наши корпорации и правительство не проникнутся новым экологическим менталитетом (который пригодится и в старых нефтегазодобывающих районах), может, и не надо спешить покорять Арктику. Ведь внимание всего мира будет приковано к событиям в этом регионе, где любое допущенное нами экологическое нарушение сразу станет достоянием гласности, подрывая международный имидж России как гаранта мировой энергетической безопасности, ее вполне стабильное положение в Арктике среди других приарктических государств, и конкурентные позиции наших нефтегазовых компаний.
