Альтернативы применению силы нет

	Жуткие реалии чеченской войны. Фото АП

В ТЕЧЕНИЕ последних двух месяцев количество антироссийских выступлений со стороны зарубежных СМИ, отдельных политиков и государственных деятелей в связи с действиями российских войск в Чечне по своей масштабности стало сравнимо только с периодом холодной войны. Вслед за ними активизировались в этом направлении отдельные российские политики, в частности правая оппозиция во главе с Григорием Явлинским. Своего апогея выступления о неадекватности реакции российского руководства и силовых структур на действия международных террористов и чеченских бандформирований (речь не об этнической, а о территориальной принадлежности и месте дислокации), естественно, достигли в преддверии и к моменту начала стамбульского саммита ОБСЕ. Нашли они отражение и в декларациях саммита. Подобные оценки и давление на Россию имеют подоплеку, обусловленную комплексом причин. Не последнее место здесь занимают стратегические геополитические интересы ряда зарубежных институтов, так или иначе заинтересованных в дестабилизации ситуации на Кавказе и ослаблении позиций России в этом регионе.

Что же фактически? Адекватен ли масштаб нынешней антитеррористической операции действиям бандформирований? Насколько адекватно восприятие происходящих на Северном Кавказе и в России событий отдельными зарубежными и московскими политиками, аналитиками и борцами за права человека реальному положению вещей и фактической ситуации?

Любые критики нынешних действий российской власти в Чечне предпочитают вообще не вспоминать, с чего все начиналось. Они забыли, насколько серьезно встала угроза разрушения российской государственности в августе этого года, когда отряды террористов напали на Дагестан. К слову, о Дагестане сейчас редко вспоминают и сторонники силовых действий, хотя мнение жителей этой республики было бы полезно знать и тем и другим, дабы, если вдруг действия в отношении террористов будут пересмотрены, не пришлось бы потом снова наступать не только на "чеченские", но и на "дагестанские" грабли.

Развитие событий в течение последнего десятилетия, как уже совершенно ясно, свелось к попустительству и неумелым действиям союзного, а затем и федерального Центра, отсутствию сколько-нибудь серьезной региональной и особенно кавказской политики на федеральном уровне, тотальной милитаризации Чечни и установлению там полулегитимного криминально-террористического режима, войне и позорным для России Хасавюртовским соглашениям с их "отложенным статусом", превращению Чечни в криминально-анархическую зону и базу для международных террористов и т.д. Все это имело серьезные последствия как для России в целом, так для российского Кавказа и в особенности - Дагестана. В перспективе же "великочеченские" настроения ничего благоприятного не принесут и некоторым республикам Закавказья, с непонятной готовностью ставшим вдруг стратегическими партнерами Запада.

Часть российских политиков вслед за своими отдельными зарубежными коллегами и лидерами чеченских сепаратистов предлагают предоставить Чечне независимость. В этом духе высказался и мэр Москвы Юрий Лужков, политика которого, по сути, способствует выталкиванию из России не только чеченцев, но и всех "лиц кавказской национальности" вообще.

Представим на минуту, что Чечня получает независимость. В Дагестане как нигде знают, что надежды на цивилизованное развитие событий в Чечне иллюзорны. Речь прежде всего о том, что реальная власть здесь сосредоточена в руках нескольких наиболее влиятельных полевых командиров (всего лишь одним из которых является Аслан Масхадов), порожденных криминально-террористической атмосферой в республике и прошлой войной. Каждый из них страдает манией собственного величия, признает только силу и готов на любые действия и поступки ради достижения своих целей. Первым следствием подобной независимости может стать междуусобная война для выяснения того, кто главнее и важнее.

В дальнейшем речь пойдет о повышении роли Чечни как базы и перевалочного пункта для международных террористов всех мастей. На первых порах это сборище может объединить господствующая у части из них идея о "Великой Чечне" или миф о том, что вайнахи (или чеченцы в широком смысле слова в их понимании, к которым относятся сами чеченцы, ингуши, кисты, или кистины, а также карабулаки) - это народ, который никогда исторически не признавал над собой никакой власти (хотя исторические факты говорят о другом!), был расселен от Черного до Каспийского моря, жил вольно, умыкая представителей других народов или грабя их. Эта идея означает, что в первую очередь обострится угроза территориальной целостности России и Грузии, т.е. Россия постоянно будет под "дамокловым мечом" притязаний Чечни на части Дагестана и Ставрополья, целиком - Ингушетию, Пригородный район Северной Осетии-Алании, а Грузия может лишиться тех своих районов, где проживают кистины. Лидерами чеченских бандформирований будет постоянно эксплуатироваться идея об образовании вокруг Чечни единого исламского государства. Тамошние идеологи держат в запасе идеи о восстановлении "исторической справедливости" на территориях Краснодарского и Ставропольского краев, где ранее проживали адыгские (черкесские) и ногайские народы. Ими в зависимости от конъюнктуры будут предприниматься попытки дальнейшего разжигания армяно-азербайджанского конфликта. А дальше маячит перспектива их совместных и согласованных действий с экстремистами и террористами других регионов мира.

Готов ли Запад к такому варианту передела мира? Будет ли "Великая Чечня" входить в зону его стратегических интересов? Даже Америке "независимая" Чечня создаст намного больше проблем, чем те, с которыми приходилось и приходится иметь дело. Или в Вашингтоне уже забыли о собственном опыте "знакомства" с терроризмом? Сохранение же неопределенного, так называемого отложенного статуса Чечни способно повысить значение Ичкерии как криминальной зоны - своеобразной искаженной проекции самой России, которая воспринимается многими за рубежом как криминальное государство.

Поэтому проблема радикального решения вопроса с Чечней как базой международного терроризма назрела давно. Ведь речь идет не только о единстве и целостности России, но и об угрозе самоуничтожения чеченцев как нации, что действительно стало бы гуманитарной катастрофой. (Скопление беженцев, часть из которых действительно убежала, а уход другой спровоцирован террористами искусственно с целью произвести впечатление на международную общественность, вряд ли можно считать таковой.) Политического и цивилизованного решения проблемы, как бы привлекательно это ни звучало, к сожалению, пока не существует, прежде всего в силу господства в Чечне тотального террора. Подавляющая часть населения Чечни настроена на мирную жизнь в составе России, но в силу тех или иных причин открыто свои настроения не демонстрирует. Часть из них придерживается принципа "свой негодяй лучше любого чужого, так как он свой". Другая часть просто не верит в нормальное развитие событий и опасается расправы со стороны террористов.