Великому аятолле предстоит экзамен

Хасан Хомейни мечтает вернуть Иран к революционному демократизму времен его деда, имама Хомейни. Фото Reuters

В Иране 26 февраля пройдут двойные выборы. Население страны придет на избирательные участки с тем, чтобы определить не только новый состав высшего законодательного органа – Меджлиса исламского совета, но и избрать членов Совета экспертов (СЭ) пятого созыва – уникальной структуры в системе государственной власти, члены которой правомочны избирать духовного лидера (рахбара) страны и смещать его в случае несоответствия требованиям, определенным конституцией. 88 членов этого органа избираются прямым всеобщим голосованием один раз в 8 лет из числа наиболее уважаемых богословов, обладающих правом на эджтехад, т.е. право выносить свои собственные суждения относительно религиозных догм, толковать Коран. За 37 лет существования Исламской Республики Иран (ИРИ) члены этого совета лишь один раз после смерти имама Хомейни в 1989 году избирали духовного лидера. Им стал аятолла Али Хаменеи, занимающий этот пост и поныне.

Совет экспертов дважды в год собирается на сессии для подтверждения правильности линии рахбара и определения его соответствия всем необходимым требованиям. Однако происходящее на заседаниях СЭ скрыто от широкой публики. Дебаты не афишируются, и подробные отчеты о заседаниях Совета не публикуются. Согласно информации, публикуемой в СМИ, на своих сессиях члены обсуждают действия и указания рахбара, общую ситуацию в стране, вызывают с отчетами высших государственных деятелей, а образованные им комиссии в основном заняты рассмотрением писем и жалоб, поступающих на имя Совета. Раз в два года переизбирается глава СЭ. В настоящее время этот пост занимает представитель радикально-консервативных кругов аятолла Мохаммад Йазди.

В последние годы духовенством все чаще стали высказываться мнения о снижении значимости этого органа, его самоустранении от выполнения прямых обязанностей оценки деятельности духовного лидера и контроля структур, находящихся под его прямым управлением и требования обеспечить большую прозрачность деятельности этого Совета с целью укрепления всей системы духовной власти. Упрочение статуса этого органа власти духовенства, по Конституции стоящего над духовным лидером, связывают с существующим порядком отбора его кандидатов. Согласно действующим в последние два десятилетия положениям, шесть мусульманских правоведов (факихов), назначаемых рахбаром в Наблюдательный совет, отбирают кандидатов в Совет экспертов. Будущие эксперты должны подтвердить свое право на эджтехад в ходе письменных и устных экзаменов, проводящихся членами Наблюдательного совета среди зарегистрированных кандидатов. Такое положение, во-первых, ставит избранных членов в зависимость от духовного лидера, которого они призваны контролировать, во-вторых, позволяет отклонять неугодные кандидатуры и тем самым влиять на состав будущего совета. Некоторые богословы рекомендуют вернуться к порядку, существовавшему при жизни Хомейни, когда благонадежность и авторитетность кандидата подтверждали свидетельства нескольких высших богословов, не занимающих государственных постов, что и обеспечивало независимость этого органа от других государственных структур.

Поднимался вопрос и о необходимости омоложении совета. Средний возраст его членов превышает 70 лет, а некоторые эксперты перешагнули и порог 90-летия. Среди членов есть те, кто избирался в этот орган многократно. Однако его председатель аятолла Йазди заявлял о своей твердой убежденности в том, что молодежь не сможет достойно выполнять возложенные на Совет функции.

Накануне выборов в кругах духовенства был поднят вопрос о необходимости определения преемника нынешнего духовного лидера ввиду его преклонного возраста. Если сам Али Хаменеи не определится по этому вопросу, то принять решение будет вынужден новый состав Совета экспертов. Известный религиозно-политический авторитет Али Акбар Хашеми Рафсанджани недавно открыто заявил о том, что в представители духовенства прорабатывают возможности решения этой проблемы. Одновременно он же инициировал дискуссию о возможности замены «вали факиха» (рахбара, «правящего богослова») советом факихов при отсутствии кандидатуры на пост религиозного лидера, отвечающей всем требованиям, зафиксированным в конституции страны. Отметим, что такая возможность предусматривалась первой конституцией ИРИ, но была изъята из ее текста в 1989 году. Некоторые аятоллы допускают возможность ограничения полномочий вали факиха временными рамками и даже говорят о сокращении его функций и превращении «абсолютной» власти факиха в «полезную» для общества. Однако вопрос об упразднении этой структуры внутри страны даже не поднимается.

Соответственно, перед новым составом Совета экспертов может встать задача не просто определения нового духовного главы, но и внесения изменений в политическую системы ИРИ и в целом определения будущего государства. Этот факт определяет значимость грядущих выборов и ожесточает борьбу исламских радикалов, стремящихся не допустить никаких изменений в системе власти и упрочить абсолютную власть духовного лидера, сдержать движение иранского общества в сторону модернизации и представителей прореформаторски настроенного духовенства, разделяющих идеи исламского модернизма.

Несмотря на попытки скрыть существование раскола среди духовенства страны на радикалов и либералов и наличие политических флангов даже в Совете экспертов, противостояние представителей этих двух идеологических течений наблюдается по всем вопросам предвыборной повестки.

Так, накануне выборов был актуализирован вопрос о возможности участия женщин в этих выборах. Шиитская традиция допускает для женщин возможность религиозного служения и даже получения права на эджтехад. В современном Иране создан специальный центр для религиозного обучения женщин и широко известны имена женщин-факихов и моджтахедов – Зохры Сефати, Масуме Гольгири и Манире Горджи. Известные богословы, в том числе аятолла Боджнурди, неоднократно высказывались о том, что не видят препятствий к участию женщин в выборах, если они имеют соответствующий требованиям уровень религиозной подготовки. Эти идеи идут в русле наметившегося в последнее десятилетие процесса укрепления положения женщин в социально-политической сфере. Наблюдательный совет в ходе предыдущих выборных кампаний демонстрировал отрицательное отношение к вопросу о допуске женщин. В этом году было принято положительное решение. 16 иранок зарегистрировались кандидатами в Совет экспертов, пять даже прошли экзамены. Однако ни одна из претенденток не оказалась «достойной» предъявляемым требованиям. В решении вопроса о допуске женщин факихи наблюдательного совета подтвердили свою линию на отстранение всех кандидатов, чьи взгляды не соответствуют подходам исламского радикализма.

На выборы зарегистрировался 801 кандидат. После проверки документов и прохождения испытаний было допущено всего 161. Причем создалась такая ситуация, что в некоторых избирательных округах осталось по 1 кандидату, а в большинстве лишь по 2. Во многих округах остались лишь кандидатуры, известные своей консервативной направленностью. Такая ситуация делает выборы практически безальтернативными. Наибольшая конкуренция развернется в Тегеране, где на 16 мест претендуют 29 кандидатов, проходящих по списку Общества борющегося духовенства (консерваторы) и «народные эксперты», поддерживаемые Хашеми Рафсанджани. Первый список возглавляют три представителя радикальной направленности – аятолла Месбах Йазди, руководитель Общества преподавателей кумского религиозного центра и глава Совета экспертов аятолла Мохаммед Йазди и нынешний председатель Наблюдательного совета аятолла Джаннати. Несомненно, они стремятся закрепить свои превалирующие на данный момент позиции в этой структуре, с тем чтобы взять в свои руки процесс утверждения преемника рахбара и не допустить никаких попыток модернизации в системе власти и обществе.

По причине неучастия в экзаменах (это условие обязательно соблюдается лишь для тех. кто ранее не избирался в эксперты или не получил широкого признания в религиозном сообществе и среди народа) или не соответствия требованиям были отклонены кандидатуры ходжат-оль-исламов – министра юстиции М. Пурмохаммади, представителя президента в меджлисе М. Ансари, исполняющего обязанности генерального секретаря партии «Доверие народа» (прореформаторская) Р. Монтахебния, а также члена трех составов Совета экспертов аятоллы С. Дастгейба и многих других, известных своей либеральной ориентацией. Был снят ряд кандидатов, представляющих молодое поколение духовенства, в том числе аятолла Хадави.

Самой неожиданной новостью этой предвыборной кампании стало снятие с выборов Хасана Хомейни – внука имама Хомейни, под предлогом того, что он не явился на экзамен по подтверждению права на эджтехад. Молодой моджтахед, позиционирующий себя вне политических флангов, но придерживающийся умеренной линии, неоднократно упоминавший о необходимости возвращения первоначального, революционного смысла в практику деятельности ряда структур и институтов, призывающего к их большей демократичности и открытости, давно пользуется поддержкой реформаторов и любовью народа. Накануне выборов его оппоненты совершали многочисленные попытки не допустить его к участию в этой кампании, осознавая, что его влияние может привлечь на свою сторону молодых членов СЭ, а его блокирование с аятоллой Хашеми Рафсанджани и президентом ИРИ Хасаном Роухани (также принимающим участие в выборах) может создать явный перевес в сторону прореформаторских кругов.

Такое решение Наблюдательного совета вызвало резкие отклики среди представителей религиозной и политической элит. Свое недовольство выразили ряд высших аятолл Кума, подтвердивших эджтехад Хасана Хомейни без каких-либо экзаменов. Некоторые духовные авторитеты удостоили его звания аятолла. Это решение НС привлекло дополнительное внимание к личности Хасана Хомейни, вызвало интерес к его взглядам и добавило ему шансов стать одним из претендентов на пост будущего рахбара.

Можно говорить о том, что политика Наблюдательного совета на нынешних выборах усиливает раскол в обществе, способствует отдалению высших духовных авторитетов от властных структур, способствует снижению доверия к религиозным структурам и ставит преграды на пути стабильного развития страны и благоприятных перспектив для ее взаимодействия с мировым сообществом. открывшимся после достижения соглашений по ядерной программе.

Исламская революция 1979 года в Иране создала новую модель политической системы, специфика которой заключается в сочетании теократических и республиканских принципов в системе государственно-политического устройства.

За 37 лет существования Исламской Республики Иран эта политическая система, развивающаяся на основе национальной традиции, продемонстрировала свою стабильность и способность отвечать как на внутренние, так и на внешние вызовы. За этот период и в самой системе произошли изменения, свидетельствующие о ее либерализации и некотором сокращении исламской составляющей, хотя в отдельные периоды этот процесс переживает откаты назад – к политическим ориентирам первых послереволюционных лет.

В настоящих условиях, когда борьба двух тенденций - традиционности и модернизации - под влиянием внутренних и внешних факторов затронула все сферы жизни общества – политику, экономику, культуру – назрела необходимость проведения реформ для сохранения стабильности режима. Умеренные и реформаторы, а также прагматики консервативного спектра, настроения которых выражает президент Роухани, говорят о необходимости усиления демократической составляющей и укрепления республиканских институтов, и эти идеи находят отклик у части шиитских богословов и философов. Исламские модернисты, осознавая, что любая модернизация влечет за собой секуляризацию, видят в модернизации религиозных доктрин возможность дать ответ на вызовы. Они проявляют готовность идти по пути восприятия социально-политических и культурных новаций, принципов либерализма и демократизма, сохраняя традиционные ценности и структуры, содействующие общественному развитию, и опираясь на религию как ценностно-смысловое ядро своей культуры.