Дамир Мухетдинов Нападки на ислам в нашей стране в последнее время становятся, очевидно, неким ритуалом, без которого ни одно солидное средство массовой информации сейчас обойтись не может. Однако "Независимая газета", по многим параметрам являющаяся передовой российской газетой, даже и в ставшем уже обыденном деле - шельмовании ислама - смогла обойти большинство печатных изданий, опубликовав примечательные по своему содержанию интервью с ректором Санкт-Петербургской духовной академии епископом Константином и архиепископом Ташкентским и Среднеазиатским Владимиром. В них иерархи Русской Православной Церкви сделали ряд сравнений христианства и ислама. При этом, к сожалению, один из священнослужителей выполняет роль некоего "обвинителя", а второй, увы, тоже, к сожалению, - роль "защитника" ислама. При сравнении двух данных статей трудно отделаться от мысли, что защита иногда бывает хуже, чем обвинение.
Епископ Константин характеризует ислам как "религию агрессии", практикующую "садистские действа" в отношении своих противников. Такие лживые определения ислама приводят к извращенному толкованию фундаментальных принципов этой религии, способствуя разжиганию межрелигиозной неприязни в обществе.
Слово "ислам", значащее в переводе с арабского "вверение себя Богу", происходит от общесемитского корня "слм" - "шлм"; производными от этого корня являются такие слова, как "мир", "приветствие", "безопасность" (арабское "салям", еврейское "шолом"). Изначально ислам зародился не как "религия агрессии", как считает епископ Константин, но как религия общины, терпящей гонения от многобожников и объединившейся вокруг пророка из рода Авраама - Мухаммада. О благородстве и великодушии пророка лучше всего свидетельствуют его дела и поступки. Так, жители завоеванной бескровно Мекки (родины пророка) - многобожники, более двух десятилетий издевавшиеся над сторонниками пророка и три раза начинавшие военные действия против мусульман, были прощены и помилованы им лично. Именно пророк Мухаммад запретил своим последователям зверства в отношении пленных, и языческие обряды вспарывания трупов противника ("распороть живот, отрезать голову" - из интервью с епископом) были бесповоротно запрещены.
Халиф Умар, приехавший в Иерусалим для принятия капитуляции города во время войны, развязанной против Халифата христианской Византией, гарантировал Патриарху Святого города неприкосновенность христианских святынь Палестины. Если бы христианские правители следовали хоть в малейшей степени цитируемым в первом интервью заповедям, в историю не вошли бы ни массовая резня в Палестине при крестоносцах, ни поголовное уничтожение всех жителей мужского пола при взятии Казани (не говоря уже о полном разрушении всех мечетей города и окрестностей), ни массовое изгнание коренных жителей Крыма и Кавказа при "добровольном" вхождении данных территорий в состав империи...
С ректором Санкт-Петербургской духовной академии заочно полемизирует глава Среднеазиатской епархии РПЦ, вполне справедливо полагающий, что многочисленные группы политических и этнических террористов "не имеют отношения к исламу"; "экстремизм является антимусульманским явлением даже в большей степени, чем антихристианским"; фанатизм "вызван религиозным невежеством", разжиганием которого занимаются корыстолюбивые люди при помощи "слепой ярости обманутых невежд". Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир, знающий миролюбивые и гуманистические основы мусульманской культуры не понаслышке, оспаривает епископа Константина в том, что "исламские народы, вошедшие в состав Российской империи", уважали русских за их религиозные идеалы раньше, а сейчас - по умолчанию - перестали уважать.
К сожалению, епископ Константин не пожелал развить тему богословских различий между исламом и христианством, посчитав читателей элитной и разносторонней "Независимой газеты" бестолковыми и ограниченными ("потому что эта тема вашим читателям будет и малопонятна, и малоинтересна", - отметил ректор Духовной академии). Помимо того что мусульмане веруют в Единого Бога (в отличие, как было сказано в первом интервью, от христианской веры в Триединого Бога), последователи этой религии верят в ангелов Божьих, признают всех пророков Ветхого и Нового Завета, включая Иоанна Крестителя и одного из величайших посланников Божьих Иисуса (архиепископ Владимир, несколько умалив его статус, называет его "по Корану" "Безгрешным Исой"). Мусульмане признают то, что Иисус есть Мессия (Христос), верят в Его чудесное рождение, в совершенные Им чудеса (включая воскрешение мертвых и др.) и ожидают Его второго пришествия перед концом света. Кроме того, мусульмане почитают Деву Марию и считают христиан "людьми Писания". Ислам признает Божественными книгами Тору, Псалтырь и Евангелие. Может ли епископ Константин назвать хоть одну религию в мире, более близкую к христианству?
Читатель вправе задать вопрос: а стоило ли вообще писать этот ответ, если архиепископ Владимир и так выступил в качестве "защитника" ислама, призвав "прекратить клевету на ислам", ибо это есть "смертный и смертельно опасный грех". Он даже поправляет президента Путина, считая, что исламский "фундаментализм... для России и стран СНГ никакой опасности не представляет". Увы, увы... Все интервью главы Среднеазиатской епархии наполнено политологическими размышлениями по поводу "хорошего" ислама и "плохого" ваххабизма, представляющего собой одну из "ужаснейших сект" "новейшего происхождения", "религиозное извращение", "мусульманскую ересь, изобретенную в XIX в. неким Махаммедом Абд-аль-Ваххабом". Глобалистские устремления последователей "секты" талибов и режима, аналогичного "режиму Гитлера и Пол Пота", по мнению иерарха, охватывают не только Ферганскую долину, но и "всю Центральную Азию, Синьцзян-Уйгурский район Китая, Кашмир", и чуть ли не Бангладеш. В подтверждение своей мысли об опасности ваххабитов иерарх РПЦ приводит такие доводы: "запрет на преподавание всех четырех канонических форм суннизма" и "обучение рукопашному бою при ваххабитских мечетях" в Саудовской Аравии, подготовка подрывных элементов в этой стране для проведения "кампании по захвату мечетей" в России и др. Кровь стынет в жилах от описываемого в статье "ваххабитского кошмара", стремящегося к тотальному уничтожению "хороших" мусульман.
Нет ничего более далекого от истины, чем рассуждения архиепископа о ваххабизме. Для их опровержения не хватит и целой газетной полосы, перечислим лишь некоторые. Во-первых, движение последователей Мухаммада ибн Абдель-Ваххаба (так правильно!) не секта. Об этом течении написано множество статей и научных материалов богословов и исламоведов. Его последователи никак не могут ассоциироваться с боевиками или какими-либо современными политическими движениями. Во-вторых, у талибов уже имеется прекрасная возможность "завоевать Фергану" и страны Центральной Азии - только начать нужно не через прорыв хорошо укрепленной афганско-таджикской границы, а в более спокойном месте, через Туркменистан - на границы с этой страной "страшные" талибы вышли уже несколько лет назад. К тому же Таджикистан и Северный Афганистан представляют собой высочайшие горные хребты, трудные для "победоносного рейда", а Туркменистан и Южный Узбекистан - пустынные и степные районы. Как это "агрессивные" талибы не догадываются о более реалистичных маршрутах "завоевания" вотчины архиепископа Владимира.
Очевидно, все гораздо проще: иерарх РПЦ повторяет в своем интервью весь тот набор бессмысленных штампов, которыми оперируют многочисленные аналитики определенных служб, пытающиеся столкнуть русский и мусульманские народы для реализации глобальных проектов развала России и установления своего окончательного господства на большей части Евразии. Архиепископ Ташкентский добавляет к этим штампам еще более очевидную глупость, приписывая "опасному" для России Пакистану (почему-то названному им "ваххабитским") планы захвата Бангладеш.
Для объективного исследователя, однако, очевиден тот факт, что появление и деятельность таджикской оппозиции не имели никакой связи с талибами. Именно авторитарное правление президента Каримова, убежденного врага политического ислама, является благодатной почвой для роста оппозиционных (совсем не обязательно "ваххабитских") настроений в религиозном обществе Узбекистана. Свалить чеченскую проблему на тех же самых ваххабитов тоже неправомочно: разве Дудаев не являлся вначале человеком нерелигиозным, апеллирующим затем к местным авторитетам из тарикатов? Ислам, каким бы хорошим он ни представлялся священнослужителю, не разделяет религию и политику, в связи с чем нет смысла сваливать политизацию мусульман на ваххабитов.
Наверное, архиепископу все-таки не следует комментировать взаимоотношения суннитов и шиитов, суфиев и ваххабитов, поскольку он все равно является представителем совершенно иной системы ценностей, носителем иного мировоззрения, и никогда не сможет со своей точки зрения понять истинную суть разногласий в мусульманском обществе. Мне что-то не припоминается, чтобы видные исламские деятели в России занимались публичным выяснением характера разногласий католиков и православных.
Не соответствуют истине и попытки архиепископа представить Саудовскую Аравию в качестве подрывной базы в отношении мусульман СНГ. Автор настоящей статьи, проучившийся в этой стране год, готов засвидетельствовать, что в религиозных учебных заведениях качественно преподаются все четыре суннитских мазхаба и что суфизм не поставлен "вне закона". О положении шиитов в этой стране гораздо лучше архиепископа заботится Иран, восстановивший дружественные отношения с Саудовской Аравией в 1990-х гг.
В заключение хотелось бы пожелать братьям и сестрам христианам (в том числе студентам Санкт-Петербургской духовной академии) видеть в исламе не врага, а близкого друга и союзника в деле упрочения Истины и противостояния силам зла.
