Архимандрит Феогност Меня больше всего удивляет то, что мы забываем о том, что мир, в котором мы живем, создан Богом. Бог создал этот мир. Бог помышляет об этом мире. И Сын Божий пришел в этот мир, чтобы спасти нас. И благодать Святого Духа в мире.
Когда строилась Вавилонская башня, трудно себе представить группу людей, которая собралась для того, чтобы не допустить постройки этой башни. Люди понимали, что если это попущено Богом, то сам Господь может это разрушить. То, что сегодня строят новую Вавилонскую башню, ни для кого не является секретом. Но можем ли мы дерзновенной рукой остановить то, что попущено Богом?
Когда мы читаем книгу Иова, то мы читаем о том, что сатана не мог коснуться Иова до тех пор, пока Господь не разрешил ему это сделать. Сам по себе он не имеет власти, ибо и волос с головы нашей не падает без воли Бога. И когда мы говорим о той ситуации, в которой мы оказались, то мы забываем именно об этом. Только Господь может остановить это. Когда к Христу Спасителю привели отрока бесноватого, и Он исцелил его, то ученики спросили, почему они не смогли этого сделать? Господь сказал им, что дьявол не чем-то изгоняется, как только постом и молитвой. Так если та ситуация, в которой мы оказались, действительно так страшна, то почему от духовных людей не слышно призывов к посту, молитве, к бдению, чтобы Господь исцелил ту болезнь, которая на нас пала. Мы находимся в состоянии человеческой гордыни: только мы можем своими листовками, своими брошюрами, своей волей, своим дерзновением, своей силой остановить то, что попущено. Но ведь это не есть вера.
И вот я, как наместник в Ладоге, обсуждая неоднократно эту проблему на духовном соборе, убедился в том, что очень мало людей, которые сознают, что Церковь - это не общественная организация. Церковь - это тело самого Христа Спасителя, и мы, причащаясь Его тела и крови, как бы в Нем находимся. К сожалению, церковное мышление - большая редкость в наше время даже у людей с прекрасным образованием.
Когда я сказал одному из членов Лаврского духовного Собора: "У Лавры ведь есть этот налоговый номер", то он мне на это ответил: "Лавра - это общественная организация". О чем можно говорить? Человек этот, без сомнения, искренний, но вот эта трансформация сознания и веры и заставляет всех в Лавре не принимать ИНН. И меня удивляет именно то, что у монашествующих есть большие проблемы.
Ведь когда пришел к Спасителю юноша и спросил его: "Что мне нужно сделать для того, чтобы обрести жизнь вечную?", Господь ему сказал: "Исполняй заповеди". Тот еще спросил: "А что еще нужно сделать?". И в ответ на это Господь ему сказал: "Продай имение, раздай нищим и иди за мной". И если мы боимся индивидуального налогового номера, то мы должны просто не иметь никаких личных средств. Прийти в налоговые органы и сказать: "А у меня ничего нет".
Но мы ездим на неплохих машинах, лечимся в престижных ведомственных поликлиниках, мы живем в теплых кельях, мы питаемся хорошей пищей. Мы перестали переживать за народ Божий. И с проблемой экономической и политической мы идем к проблемам духовным в подтверждение того, что не имеем той веры, которую Господь нам оставил.
У меня, как у человека, не имеющего технических знаний, как у некоторых, нет уверенности в том, что это неопасно, что это совсем безопасно, но есть священноначалие, есть Патриарх, есть Священный Синод, и как они скажут, так я и поступлю. И у меня внутри свобода и спокойствие. И вот эта внутренняя свобода дает возможность свои силы прилагать на служение Лавре, служению Церкви Христовой, а не думать о том, что мне не требуется. Для некоторых людей, которые не хотят и в Лавре толком трудиться, и в других монастырях делать им нечего, нет проблем наркомании, нет проблем проституции, нет других проблем, есть только одна проблема ИНН. Почему никто из них не идет в тюрьму? Вот у нас ходят в тюрьму только три человека, а те, кто ратует за ИНН, туда не ходят, им этого не надо. В больницы эти люди тоже не ходят, им это не надо. И у меня есть ровное, глубинное убеждение, что это какое-то свидетельство нашего неверия. Как священноначалие решит, так мы и поступим. И народу мы скажем то же самое. А все остальное - это ересь и раскол. Вот мое мнение.
