Сергей Чапнин
- Ваше Преосвященство, насколько я понимаю, вы не удовлетворены тем, что в Кишиневской семинарии нет русскоязычной группы...
- Потребность в русскоязычном отделении была и раньше и сейчас сохраняется. Другое дело, когда ссылаются на то время, когда упразднили русскоязычную группу и уверили меня, что любой образовательный вопрос стоит финансовых вложений. На тот момент я сам жил на птичьих правах в гостинице, собирая по близлежащим ларькам быстрорастворимые супы и картофель. Будучи епископом Дубоссарским, я, по сути, не имел места для службы и чаще всего служил в Бендерах, не имея ни канцелярии, ни практически жилья.
На тот момент я при всем желании не мог поддержать русскую группу. Но это не значит, что потребность в таковой не имеется. Молдавская митрополия все-таки многонациональна, ее враз на молдавский язык не переведешь. Я вижу, что там, где службы совершаются только на церковно-славянском языке или только на молдавском, теряется другая паства, "инакоговорящая". Потребность в священниках, умеющих совершать службу на церковно-славянском языке, говорящих на русском языке, в Молдавской митрополии осталась.
- Насколько мне известно, устав Паисия Величковского говорит о том, что богослужение всегда совершается на церковно-славянском и румынском...
- Послушайте, давайте сейчас говорить о семинарии. Ведь намеренно смешивают проблемы семинарии и монастыря в одно и то же.
- Давайте уточним - у семинарии нет своего храма, и семинаристы участвуют в монастырских службах.
- Если захотеть, то семинарским властям можно сдаться на откуп наместнику Троице-Сергиевой лавры Феогносту. В одних стенах Троице-Сергиевой лавры существуют два организма: монастырь и семинария и академия.
- Мы с вами говорим о Кицканском монастыре. Есть ли там отдельный семинарский храм?
- Не знаю. Дело в том, что я особенно в это не вникал и меня это не касалось. Вроде бы Никольский храм монастыря является семинарским. Вроде бы храм преподобного Паисия, который вне стен монастыря, недостроенный, - семинарский. Я не знаю. По логике вещей семинарский храм должен находиться вне стен монастыря, чтобы семинаристы имели литургическую и богослужебную практику, которая предполагает совершение крещения и венчания.
- В единственном обращении монастырской братии упомянуто, что после вашего приезда в Приднестровье вам была предложена лучшая келья в монастыре, но вы от нее отказались┘
- Это сказки венского леса. Какая келья в монастыре, который был раньше епархиальным? Меня тогда посылали Синод и Патриарх, они считали, что я унаследую епархию владыки Викентия, у которого было 160 храмов.
- Это был весь юг Молдовы┘
- А вот приезжает епископ Юстиниан и ему дают тридцать приходов Приднестровья и из его же территории вырывают монастырь. Он вдруг становится по имени митрополичьим. О какой келье может идти речь? Я первое время только и слышал что укоризны, почему я часто служу в Бендерах. Мне говорили, что Бендерская кафедра должна быть свободной, чтобы остаться за будущим епископом Доримедонтом. О какой келье можно сейчас говорить?
- Как вы думаете, если абстрагироваться от эмоций, с чем связано обострение ситуации вокруг монастыря?
- Те, кто духовно должен руководить и монастырем, и семинарией, на сей момент заявляют, что они пасуют перед создавшейся ситуацией. Якобы они не вправе и не в силах руководить. Для меня это не новость, и я об этом говорил и буду говорить. Сегодня это репетиция ситуации против Юстиниана, завтра это будет ситуация против митрополита Владимира. Поэтому, если мы не хотим пойти на поводу у этих лозунгов, раздуваемых и дешевых┘
- Каких лозунгов, простите?
- А допустим, "епископ Юстиниан - не монах!". Спрашиваю: "А почему не монах? Какое вы имеете право определять, монах я или не монах?" - "Ну вот, вы знаете, вы не живете монастырской жизнью, поэтому и не монах". В таком случае большинство наших архиереев можно причислить к тому, что они не монахи. Я многократно слышал в кругу Кицканской семинарии такие лозунги, что в Молдавской митрополии ничего не делается, митрополит ничего не делает, все делает и обо всем заботится и свет в окошке - это архиепископ Доримедонт. Вот в чем беда-то. Как бы мне больно ни было, я приму любое послушание. Но я вам говорю: если сегодня правильно ситуацию не оценят, то завтра это обернется против митрополита Владимира.
- Странная все-таки ситуация, согласитесь. Когда ректором был митрополит и проректором епископ, все было нормально. Но когда на этих должностях находятся два равных правящих архиерея и один находится в административном подчинении у другого - это неестественное для Церкви положение дел.
-Я особой беды в этом не вижу. И семинария, и монастырь географически находятся на территории моей епархии. Простите, нужно это брать в расчет. Поэтому беды в том, что епископ будет проректором┘ Ну, пожалуйста, архипочетным его обзовем.
- Я разговаривал с верующими, которые собрались у здания митрополии в день заседания Синода Молдавской митрополии, и они говорили, что для многих оказалось оскорбительным назначение Приднестровского епископа ректором Кишиневской семинарии. Все-таки политические реалии таковы, что Приднестровье сегодня не признано как самостоятельное государственное образование.
- По логике этих людей я должен тогда провозгласить автономную приднестровскую епархию, против чего я категорически всегда восстаю. Я говорю, что я - епископ Молдавской Церкви и в каждом храме у нас поминается имя владыки Владимира. А эти люди, не понимающие церковных правил, не имеющие даже должного светского образования, подталкивают порой духовенство на решительные шаги. Для того ведь, наверно, епископ, для того и священник, чтобы страсти народные умиротворять и людей вразумлять.
- Может быть, лучше не допускать конфликтных ситуаций? Умиротворять - это уж когда допустил, а когда не допустил, мир просто не нарушен.
- Видите ли, край наш южный, край темпераментов, край, скажем так, на разломе юрисдикций. Вот здесь, пожалуйста, не хотите находиться в спасительной ограде Православной Церкви, можете пойти к раскольнику Филарету Денисенко, к нему не хотите - обратитесь в Румынскую Церковь. Я думаю, что это великий соблазн для духовенства. И по моему мнению, нужно сейчас иметь согласие с Румынской Церковью, которую мы признаем, любим и уважаем с тем, чтобы люди, которые были за канонические преступления извергнуты из сана, запрещены и не могли потом играть на политических противоречиях. Потому что это не делает чести ни Румынской Церкви, принимающей такие кадры, не говоря уж о том, что этим самым духовенство порой шантажирует даже своих архиереев, говоря им: "Не хотите? А мы пойдем туда-то".
- Это коренной вопрос православной геополитики в регионе, как это можно сделать?
- Во-первых, нужно всем бояться Бога, начиная от архиереев и заканчивая мирянами. Понять, что когда мучеников за Христа спрашивали, как его имя, он в первую очередь отвечал "мое имя - христианин". Во-вторых, на мой взгляд, можно сказать, какой национальности, а в-третьих, какого государственного обустройства ты являешься членом. У нас очень часто вероисповедная принадлежность становится разменной картой в политических и националистических игрищах. Это ненормально.
- Владыка, я был крайне удивлен, когда ваш личный телохранитель провел досмотр моих личных вещей. Такого не бывает, даже когда идешь на прием к Святейшему Патриарху. С чем связаны такие небывалые для епископа меры безопасности?
-Я тоже удивился. Не знаю, он ничего подобного раньше не проявлял. Это для меня первый раз, я его после спрошу об этом. Просто, видимо, накал сегодняшнего дня подействовал и на него. Что касается необходимости охраны, то дело в том, что всерьез никакую человеческую охрану я не беру в расчет. В конце концов сколько человеку жить, один Господь знает. И если нужно меня прибить, то, допустим, снайперу меня уложить с любой крыши очень легко, и никакой Дмитрий Васильевич меня не защитит. Другое дело, несколько лет назад собирались сделать нападение на мой дом, и все это серьезно планировалось.
- Я не раз слышал мнение, что один из вариантов решения конфликта - вывести семинарию из стен Кицканского монастыря и разместить ее в монастыре Курки.
- Рядом с монастырем Курки находилась клиника для душевнобольных, и в этом здании была попытка создать семинарию. Но те же люди, которые стали организаторами нынешней ситуации, были инициаторами закрытия семинарии в Курки. Такое решение находится в компетенции митрополита: он может разместить семинарию там, где он хочет. Но, другое дело, чего ради? В нынешней монастырской ограде уже воздвигнуто здание семинарии. По моему рассуждению, семинария должна испытывать благое влияние монастыря. Да и монастырь также нуждается в помощи семинарии. Это касается и пения, и экономической жизни, потому что вместе лучше владеть землей и использовать ее.
Сейчас в Приднестровье мы стараемся для каждого прихода получить кусок земли, потому что это дает стабильность жизни прихода. В принципе уже оговорено, что мы, хоть и трудно, но готовы дать и под монастырь, и под семинарию землю, но ее нужно обрабатывать. Понятно, что нужно сделать процесс таковым, чтобы можно было два часа физически поработать. Я, допустим, понимаю, что семинария - то место, которое вправляет и душу, и мозги. Сейчас в нашем крае это очень серьезная проблема, потому что образование в школах дают ничтожное. Мой план был не только создавать русскоязычное отделение в семинарии. Я собирался первый год делать образовательным с тем, чтобы те, кто родился молдаванином и кто говорит на молдавском, целый год учились говорить на русском, а те, кто на русском - говорить на молдавском и писать. И только со второго года в зависимости от того, есть преподаватель, который на молдавском говорит, пусть говорит на молдавском, есть кто на русском - пусть на русском. То есть первый год мною мыслился как год образовательный, языковой, год вхождения в культуру.
- И тогда уже становится безразлично, на каком языке читаются лекции?
- Вот именно. Для Молдавской митрополии это вопрос злободневный. Потому что у нас есть чисто украинские или чисто молдавские села, но чаще всего села перемешаны. Мы должны выпускать священников, свободно говорящих и служащих и на том, и на другом языке.
