Татьяна Оганесян Две недели назад, 10 июля, в Москве под председательством генерального прокурора России Владимира Устинова прошло Координационное совещание, посвященное борьбе с религиозным экстремизмом. В совещании приняли участие большинство руководителей силовых ведомств России. В частности, директор Федеральной службы безопасности Николай Патрушев, глава Федеральной налоговой полиции Михаил Фрадков, председатель Конституционного суда Марат Баглай, а также сотрудники других заинтересованных ведомств.
Как и всегда, когда речь идет о религиозном экстремизме, на совещании обсуждали исключительно борьбу с "исламской угрозой" и повышение ее эффективности.
Председатель Союза муфтиев России Равиль Гайнутдин, к которому "НГР" обратились за комментариями по поводу этого совещания, выступил с критикой понятия "исламского экстремизма". "Поражает то, что политический экстремизм, который имеется в виду, рассматривается как явление, изначально связанное с религией, причем не со всякой, а избирательно - только с исламом.
Полагаем, что более подходящими были бы термины "псевдо-исламский" или "псевдо-религиозный экстремизм". В этом случае были бы обозначены и увязка с религиозной символикой, если таковая используется преступниками, и тот факт, что мировоззрение миллионов добропорядочных граждан своего Отечества не может быть характерным признаком противозаконных действий.
На наш взгляд, понятие как "исламского", так и в целом "религиозного экстремизма" некорректно, так как религия в целом или только ислам выступает в таком сочетании характерным признаком противозаконной деятельности: закон называет экстремизмом противоправное действие. Поэтому даже сам факт увязывания преступления с религией является прямым оскорблением чувств и убеждений миллионов наших и зарубежных граждан, а значит - и нарушением их конституционных прав", сказал председатель Совета муфтиев.
Силовики пришли на совещании к выводу, что требуется долгосрочная программа борьбы с исламским экстремизмом в связи с его особой опасностью для основ конституционного строя страны. Решено усилить координацию ведомств в этом направлении, при этом ФСБ и МВД станут внедряться в общественные и религиозные организации, проповедующие идеи исламского экстремизма, для получения оперативной информации, а Налоговая полиция займется выслеживанием и выявлением всех финансовых потоков, питающих исламский экстремизм в России.
Достаточно странной выглядит подобная забота о конституционном строе, так как внедрение агентов ФСБ и МВД в религиозные организации напрямую противоречит прописанной в Конституции России норме о невмешательстве государства в дела конфессий. Между тем генеральный прокурор Владимир Устинов заявил, что "государственный контроль за общественными и религиозными организациями, проповедующими идеи исламского экстремизма, по-прежнему чрезвычайно слаб. Здесь есть много недоработок и со стороны прокуратуры, и со стороны других правоохранительных органов".
Особенное беспокойство участников совещания вызвал тот факт, что "увеличивается число различных исламских религиозных образовательных учреждений... В учебном процессе используется литература, аудио- и видеоматериалы исключительно фундаменталистского толка", а "в ходе обучения идет отбор наиболее одаренной молодежи, которая направляется для дальнейшего обучения в страны Ближнего и Среднего Востока..." (Из заявления Управления информации и общественных связей Генеральной прокуратуры РФ, 40/12-95 от 10.07.01).
Равиль Гайнутдин так отозвался относительно опасений высоких государственных чиновников, связанных с обучением исламскому богословию за рубежом: "мы не располагаем какой-то специальной или закрытой информацией о деятельности зарубежных религиозных центров, тем более, если эти центры у себя в стране легализованы и не вызывают у властей вопросов. Сегодня мы воздержались бы от посылки наших учащихся, например, в Афганистан, что связано с общей обстановкой в этой стране. Если нам предоставят достоверные сведения, что какой-то зарубежный центр готовит боевиков, конечно, мы не будем посылать туда наших юношей. Но если никаких серьезных оснований не представляют, а занимаются только голословными обвинениями в адрес уважаемых учебных заведений, то мы с этим не можем согласиться - и как мусульмане, и как граждане. Например, мы ведем активное сотрудничество с международной Академией Аль-Азхар в Каире, которую во всем мусульманском мире считают самой авторитетной на протяжении веков. И мы не видим оснований для свертывания такого сотрудничества".
Просто поражает, насколько беспокоит политиков, мнящих себя патриотами, отъезд российской молодежи за рубеж для обучения. Еще в XVI веке иезуитов попрекали тем, что они отправляли украинскую молодежь учиться в западных университетах. Современная "патриотическая общественность" волком смотрит на российских студентов из Кэмбриджа, Оксфорда, Сорбонны, которые, по их мнению, возвращаются сплошь агентами влияния Запада. При этом известно, что большинство детей номенклатуры учатся в элитных учебных заведениях на том же Западе.
В целом, по словам муфтия, это совещание вызвало "большую тревогу у широких слоев верующих, которые обращаются к нам по этому поводу. Многие видят в этом даже начало гонений на ислам в России".
"МВД и ФСБ до сих пор не выработали конкретных методов борьбы с распространением экстремизма, - говорил на совещании генеральный прокурор, - а оперативная работа ведется на таком низком уровне,что информацию о подобных противозаконных организациях правоохранительные органы черпают из открытых источников - радио, телевидения и газет". Отрадно, что в генеральной прокуратуре читают газеты и смотрят ТВ. Гораздо хуже, когда некоторые средства массовой информации черпают сведения о религиозной проблематики из закрытых документов Генпрокуратуры и других силовых ведомств.
