Александра Колымагина
Георгий Кочетков: "Святые отцы всегда в чем-то противоречили друг другу. Но тем не менее они святые отцы".
Фото предоставлено пресс-службой Свято-Филаретовского института
Согласно словарю, Катехизис – это книга, содержащая краткое изложение основ христианской веры и морали в простой и ясной форме, обычно в вопросах и ответах, и предназначенная для начального религиозного обучения верующих. На расширенном заседании Синодальной богословской комиссии Московского Патриархата, состоявшемся 4 мая под председательством Патриарха Кирилла, среди других тем обсуждалась необходимость создания нового православного Катехизиса. Редакция «НГ-религий» предоставила возможность высказаться по ряду связанных с этим проблем ректору Свято-Филаретовского института священнику Георгию Кочеткову, который известен своей многолетней активной катехизаторской деятельностью.
– Как вам кажется, какие вопросы из тех, что обсуждались на пленарном заседании Синодальной богословской комиссии, наиболее актуальны?
– Встреча была посвящена богословской конференции, которая пройдет в ноябре и будет касаться современных проблем этической и аскетической стороны христианской жизни, что, конечно, очень важно. Еще обсуждался вопрос, о котором в свое время (не один год назад) говорил протопресвитер Виталий Боровой: о том, что нужен новый Катехизис для всей Церкви. Это тоже очень существенно.
– Не могли бы вы прокомментировать это подробнее? Ведь вы уже почти сорок лет занимаетесь катехизацией взрослых. Что бы вы могли, опираясь на вашу многолетнюю огласительную практику, посоветовать создателям такого катехизиса?
– Для того чтобы создать современный Катехизис для взрослых, не ограничивающийся уровнем детского ликбеза (к сожалению, такая опасность существует), нужно проявить смирение перед откровением Божиим и учением апостолов и святых отцов, и в то же время быть дерзновенными. Нужно очень хорошо понимать, что это не прописи, это не то, что можно изложить однозначно. Святые отцы всегда противоречили в чем-то друг другу, всегда были дерзновенными, всегда какая-то часть их наследия потом не входила в наследие всей Церкви. Тем не менее они святые отцы. Как сказал протоиерей Георгий Флоровский, у каждого святого отца есть какая-то своя маленькая «ересь» – кроме святого Григория Богослова.
– А большинство людей в Церкви уверены, что существует consensus patrum...
– Он есть – в духе свободы, в духе любви, в духе дерзновения, но не иначе.
– Почти все его воспринимают как набор положений, который находится как бы на пересечении учения всех святых отцов: то, с чем все они согласны.
– Так не бывает.
– Как можно это доказать?
– Как замечал протопресвитер Виталий Боровой, «не надо говорить «тако святые отцы рекоша», не читая святых отцов». Поэтому доказать это можно только одним путем: чтением их творений. Тот, кто читал святых отцов, прекрасно знает, насколько они бывают разными, иногда противоположными друг другу.
Поэтому, с одной стороны, я очень обрадовался, что будет такой Катехизис – это событие, которого мы давно ждем. Но то, что на это обсуждение не пригласили никого из членов нашего движения – не обязательно меня, но хотя бы заведующего кафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского института доцента Давида Мкртичевича Гзгзяна, которого уже не раз приглашали на подобные встречи, – это признак, по-моему, не очень добрый.
– А кто мог бы плодотворно поработать над изданием Катехизиса и что этому способствовало бы?
– Среди членов богословской комиссии начиная с митрополита Филарета есть глубоко культурные и компетентные люди, понимающие жизнь и знающие православную традицию. Но очень важно, что будет взято ими за основу. Нельзя не учитывать опыт протоиерея Сергия Булгакова, Николая Бердяева – не букву, а именно опыт всего религиозно-философского русского возрождения XIX–XX века. Если его проигнорировать, этот катехизис будет ужасен, даже если он будет состоять из одних святоотеческих цитат. Если же этот опыт будет использован, то есть надежда.
Честно говоря, если бы меня спросили, как надо это дело делать, я сказал бы так: пусть в наших духовных школах, которые всегда отличались определенной степенью схоластичности, создадут нормальный схоластический учебник, как делал митрополит Филарет, но только лучше, конечно.
И пусть учтут при этом те многочисленные катехизисы, которые уже были написаны в XX веке, начиная от детских и кончая очень взрослыми, такими как «Введение в православное богословие» Христоса Яннараса, катехизис епископа Александра Семенова-Тян-Шанского, «Как мы веруем» архиепископа Павла Финляндского, «Православие» Павла Евдокимова, «Православие» протоиерея Сергия Булгакова, «Православная церковь» митрополита Каллиста (Уэра), пусть мои катехизисы возьмут. Да, они очень не схоластические, поэтому там далеко не все для такой книги подойдет, но что-то можно взять и оттуда. Во всяком случае, это живая речь, это живое свидетельство, которое доказало свою жизненность на протяжении десятилетий. А потом, после того как это сделают, пусть скажут, что все остальные варианты тоже пригодны, но только не как официальная книга, одобренная Синодом, Патриархом, Синодальной богословской комиссией и т.д., а как то цветение духа, цветение жизни, без которого ничто не может быть сделано. И если будет так, то, я уверен, этот труд не пройдет впустую. А если люди будут создавать «единую и неизменяемую формулу веры», то это обречено на провал.
– Как вам кажется, насколько срочная это работа? Можно ведь делать это не спеша, а можно постараться уложиться в какие-то краткие сроки. Понятно, что мы уже лет двадцать упустили. А сейчас насколько время нас поджимает?
– Время нас, конечно, поджимает, но, с другой стороны, поспешишь – людей насмешишь. Я думаю, что надо создавать разные версии и давать их на обсуждение Церкви. И открыто сказать, что там может быть не сразу все будет удачно. Если тех, кто будет критиковать эту работу, не будут преследовать, тогда будет толк. Конечно, средний уровень образования священнослужителей сейчас крайне низок, и это большая беда. Они могут быть хорошими, верующими людьми, но чтобы написать Катехизис, мало быть просто хорошим человеком.
– На какие центры богословского образования здесь можно было бы опираться?
– Я думаю, что здесь можно назвать и Свято-Владимирскую семинарию, и Holy Cross, греческую семинарию в Америке, и Saint-Serge.
– Вы думаете, что в контексте тех сложных отношений, которые сейчас есть у Русской Православной Церкви с Западноевропейским Экзархатом Константинопольского Патриархата, возможно будет плодотворно взаимодействовать?
– Это как раз может быть хорошим базисом для улучшения отношений.
– На что нужно будет при такой работе обратить внимание в первую очередь?
– Главное в Катехизисе – это соединить правило жизни с правилом веры и с правилом молитвы. Если это удастся и если удастся учесть святоотеческую идею ступенчатости при катехизации, тогда получится. Но если этого не будет, я думаю, что все обречено на схоластику и мертвечину.
– То есть создателям Катехизиса нужно будет как бы опять пройти тот путь, который проходили вы, опираться на те катехизисы, которые остались от отцов, смотреть, как они были построены и т.д. Или нет?
– Я не отталкивался от святых отцов. Я учитывал их опыт, но исходил из реального современного живого опыта. Для меня важнее были те возможности, которые дает жизнь и ее требования.
– А потом оказалось, что это совпадает со святоотеческим опытом?
– Да, в результате очень многое совпало, значительно больше, чем я мог предположить.
– Не будет ли сама идея создания Катехизиса скомпрометирована, если получится просто детский учебник или набор схоластических умозаключений?
– Конечно, все очень сложно, нет достаточной богословской базы, и в конце концов можно все испортить, это верно. Но тем не менее есть надежда, что это дело будет благодатным и принесет хорошие плоды. Потому что, когда собирается традиция, в этом всегда есть возможность возрождения духа и смысла. Апостол говорил: «Духа не угашайте» (1Фес 5:19). К сожалению, об этом забыли, особенно в последние 15–20 лет. И это, конечно, принесло очень горькие плоды. Так что оживление духа и смысла очень важно сейчас для всей нашей Церкви.
