Вадим Балытников
В центре внимания общества священнослужители, замешанные в скандалах. На фото – игумен Тимофей (Подобедов), отказавшийся проходить медосвидетельствование ГИБДД. Фото РИА Новости
На днях опубликованы социологические данные, показывающие, что «индекс доверия к священнослужителям» (рассчитываемый по пятибалльной шкале) в 2015 году снизился (по сравнению с 2010 годом) с 3,74 до 3,66 балла. Некоторыми исследователями это почему-то было интерпретировано как «существенное снижение». Хотя, казалось бы, с чисто математической точки зрения это очевидно не так.
Удивительно, впрочем, не это колебание цифр. Удивительны исполненные глубокой озабоченности публичные комментарии представителей РПЦ. Так, епископ Орский и Гайский Ириней (Тафуня) отметил: «Доверие к Церкви теряется из-за того, что мы порой не соответствуем тому образу, который должны являть. Ошибки прошлых лет мало чему научили... Не лучшим образом на положение дел повлияли и скандальные истории... связанные с нравственностью священнослужителей». В заключение епископ Ириней сказал: «От лица всех священников прошу прощения, прошу, чтобы люди молились, дабы мы исправились и выполняли служением своим, что заповедовал Христос».
Экс-председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, как известно, также весьма резко оценивает складывающуюся в РПЦ ситуацию: «Церковь ждет большая беда... если будет происходить то, что происходит сегодня все в большей степени... (так как. – «НГР») очень большое количество духовенства распустилось в нравственном отношении». Протодиакон Андрей Кураев постоянно указывает на то, что проблемы с реальной церковной общинностью являются (на его взгляд) следствием распространившихся в среде клира пороков личной нечистоты и стяжательства. Ими (согласно приводимым Кураевым многочисленным свидетельствам) в значительной степени пронизана реальная жизнь на всех уровнях церковной организации. По мнению Кураева, это ставит под серьезный вопрос не только социальный, но и духовный авторитет Церкви.
Высказывания же некоторых других священнослужителей (например, протоиерея Димитрия Смирнова) о том, что «авторитет Церкви зиждется не на авторитете отдельных личностей, а на авторитете Христа», трактуются при этом как «кляп универсальный», вполне пригодный для того, чтобы прекратить обсуждение любой проблемы. В этих условиях в околоцерковных сегментах информационного пространства возникает тенденция противопоставления традиционного общецерковного учения о независимости благодати от личной нравственности клира и частных богословских мнений отдельных лиц, считающих, что такая зависимость все-таки существует... По сути, данный вопрос начинает подаваться как требующий «нового свободного богословского обсуждения».
Напомним слова православного апологета XIX века Юрия Самарина: «Когда крепость готовится встретить осаду, гарнизон начинает с того, что... не задумываясь и не давая места неразумной пощаде... сносит и выжигает... всю... гниль, все ненадежное и неустойчивое, все, что снаружи пристроилось к кремлевской стене и чем бы непременно воспользовался неприятель для подступа. Пора... очистить и спасти.... вверенную нам твердыню».
Все необходимые объективные возможности для этого существуют. Применительно к актуальным церковным проблемам существуют решения, позволяющие, выражаясь словами царя-псалмопевца Давида, пройти средним, «царским», путем.
Церковь требует очищения от грехов и нечистоты? Иоанн Златоуст со своим Собором еще в конце IV века признал недостойными сана и изверг из оного около половины иерархов тогдашней малоазийской церковной провинции. Число епископств в этой области в тот период, кстати, сопоставимо с общим числом всех кафедр РПЦ, имевшихся на территории России к концу нулевых... И это лишь один из множества примеров массового самоочищения в истории Церкви II–ХХ веков.
Существуют опасения, касающиеся возможности обширного подрыва в народе веры вследствие вскрытия фактов массовой нечистоплотности клириков? Церковь всегда уважала такого рода позицию – но при этом она ничуть не мешала Церкви самоочищаться! Когда еще в VII веке святой Максим Исповедник был призван найти способ, «чтобы и привнесенная (в Церковь. – «НГР») неправда была упразднена», и почтение к церковной иерархии сохранилось, он заявил, что единственный достойный способ – «умолчать о лицах, а привнесенные» мерзости «предать анфеме».
Церковь следовала этому пути на протяжении всей своей истории (с тем, разумеется, чтобы правда рано или поздно проявлялась и публично – но именно тогда, когда это уже станет историей и никак не повредит вере народа). Благо канонические нормы православия (и практика их применения) знают множество весьма искусных вариантов решения такого рода проблем. Например, полное и окончательное (добровольное или... недобровольное) отстранение клириков от церковной деятельности с сохранением всех достигнутых ими «внешних» (в том числе и материальных) благ, полученных в силу принадлежности к клиру (что делалось именно для сохранения в народе надлежащего уважения к Церкви)...
Как возможно осуществить это в современных условиях? Под эгидой провозглашения общего очищения отечественных церковных структур от всех тех, кто в современных условиях глобального общемирового кризиса по объективным или субъективным причинам не может эффективно осуществлять церковное служение. Причем все это должно быть организовано и проведено при активнейшем участии мирян. Именно таким образом самоочищение осуществлялось на протяжении всей истории Православной церкви. Именно за это, в частности, прославлены десятки правителей православных стран (и множество их сподвижников), живших с IV по XX век, – и напротив, Церковью осуждались те имущие власть клирики и миряне, кто сознательно отказался от этого долга. И не будем забывать о том, что в условиях единства действий Церкви, общества и государства у тех, кто возьмет на себя труд очищения, как показывает история, всегда найдутся весьма убедительные (и абсолютно законные с канонической и правовой точки зрения) аргументы, исключающие сколько-нибудь серьезное сопротивление этому процессу со стороны тех, кто действительно запятнан личной нечистотой.
Перефразируя выражение одного из властителей России, лучше начать очищение церковной жизни сверху, чем дождаться, когда ее иерархический строй начнет сам собой разрушаться снизу. А такая угроза, увы, вполне реальна... И дело даже не в возникновении несравнимо более опасных предложений о вполне протестантском «пересмотре» догматов Церкви. Дело в том, что мы, уже привыкнув к определенным цифрам социологических опросов, показывающим православными верующими чуть ли не четыре пятых населения России, зачастую не обращаем внимания на некоторые другие данные. Меж тем еще в 2013 году «исследовательская служба «Среда» провела исследование об отношении россиян к РПЦ. Оказалось, что относит себя к РПЦ 41% россиян. Остальные 40%, позиционирующие себя православными, получается, к РПЦ себя не относят.
Понятно, что не желающая ассоциировать себя с РПЦ «другая половина» православных верующих – это вовсе не представители так называемого альтернативного православия. Это готовый материал для «грядущей радикальной реформации» – а проще говоря, для повторения в религиозной сфере того «обновления», которое наша страна уже видела чуть менее 100 лет назад – после 1917 года.
Очищение Церкви так или иначе предстоит. Но чем дожидаться очищения принудительного (которого современный церковный актив может и не пережить, как не пережил его церковный актив 100-летней давности) – не лучше ли всеми силами радеть о добровольном самоочищении? В том числе продвигая эту идею в информационном пространстве взаимоотношений Церкви, общества и государства, которые в православной истории всегда очищались (или погибали) вместе.
