Борис Кнорре  |
| Когда-то христианство призывало к искорению рабства и вообще любого насилия над личностью. Илья Репин. Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных. 1888. Русский музей |
«Нужно по капле выдавливать из себя раба» – этот чеховский афоризм настолько общеизвестен для среднестатистического гражданина, что используется фактически как мем, как удачное выражение аксиомы о том, что рабство – явление отрицательное, и задача любого человека состоит в том, чтобы по возможности максимально в себе рабские черты изжить. Сомневаться в правильности такой истины – примерно то же самое, что сомневаться в том, что воровать, пьянствовать, оскорблять – плохо, а быть порядочным, вести трезвый образ жизни, уважать людей – это хорошо. Однако, оказывается, не все так просто. Не успело затихнуть обсуждение возмутившего многих торжественного открытия памятника Ивану Грозному в Орле, как в медиапространстве заявил о себе некий протоиерей Алексий Чаплин, выступивший с одиозной по своему содержанию статьей, посвященной апологии не чего-нибудь спорного, а такого однозначно отрицательного явления, как рабство. То есть буквально в опровержение известного чеховского афоризма.
Все в нашей стране уже привыкли, что обычно с предельно одиозными, античеловеческими идеями выступает известный бывший спикер Русской православной церкви – протоиерей Всеволод Чаплин, но вот в данном случае выступил носитель того же сана, точно с такой же фамилией, и тоже с предельно одиозной идеей. Совпадение настолько экстравагантное, что на первый момент подумалось, что это либо чья-то шутка над эпатирующим публику протоиереем Всеволодом, либо кто-то решил воспользоваться фамилией Чаплин как брендом для успешного продвижения своих идей в медиапространстве. Ведь, как ни крути, слово «Чаплин» в церковном контексте уже стало нарицательным. И не нужно никаких пояснений, кто такой Чаплин и чего от него ожидать. Однако в данном случае фамилия и автор оказались настоящими. Помимо «основного» Чаплина миру явлен Чаплин 2.0.
Но обратимся к смыслу самой статьи Чаплина, название которой – «О потерянном рабстве и рыночной свободе». Текст начинается с буквально ошеломляющих слов, которые сначала заставляют усомниться, серьезно ли пишет автор или просто хочет эпатировать публику: «Главная проблема современного православия и, собственно говоря, России (потому что России нет без православия) – это то, что мы разучились быть рабами. Христианство – это религия сознательного и добровольного рабства. Рабская психология – это не какой-то скрытый подтекст, а норма мироощущения для православного христианина». Заметим, что в попытках объявить христианство религией, поддерживающей рабскую психологию в людях, ничего нового нет, однако в самой Церкви это обвинение всячески старались опровергать, всегда старались доказать обратное – что христианство как раз помогло преодолеть рабство, бытовавшее в античном мире, помогло отказаться от узурпации свободы одного человека другим. Рабское сознание всегда рассматривалось как недостаток, а не как достоинство. В данной статье оказывается все наоборот, так что даже трудно поверить своим глазам.
Автор, однако, не останавливается на абстрактной апологии рабства как явления, которая допускала бы, пусть и с натяжкой, возможность спиритуалистического толкования с помощью каких-нибудь демагогических приемов и казуистических вывертов. Он предлагает смотреть на рабство именно в самом грубом, буквалистском смысле. Во избежание «горделивых утверждений» автор делает оговорку, что «раб Божий – значит раб царя, раб государства (от слова «государь»), раб судьи, раб своего начальника, раб чиновника, раб полицейского». В статье приводится немало цитат из Нового Завета – из посланий апостолов, якобы доказывающих имманентность рабства новозаветному учению.
Интересно и то, что в комментариях на данную статью есть справедливые возмущения, но немало и одобрительных отзывов в духе того, что «вот, давно именно такую статью и ждали.
Автор должен продолжить свой почин…». То есть на такие идеи есть некоторый, хоть и небольшой запрос. Соответственно возникает вопрос, кому может быть нужно появление дискредитирующего православие текста. Но если подумать с точки зрения внутрицерковной политической целесообразности, такая статья может представлять собой своего рода превентивный выпад против имеющего сегодня место в среде православного духовенства ропота, пока что скрытого, но тем не менее нарастающего недовольства увеличивающимися финансовыми епархиальными сборами, по крайней мере в некоторых епархиях и митрополиях, например, в Казанской митрополии, где руководителем выступает митрополит Феофан (Ашурков).
В силу закрытости церковной среды и уязвимости духовенства перед церковным начальством это недовольство редко попадает в прессу, но кулуарно эту проблему обсуждают. Возобновляются высказываемые ранее идеи введения отчетности доходов церковного начальства. Соответственно апология безответного подчинения и неправомерность контроля снизу, обосновываемая Алексеем Чаплиным, может служить в качестве некоего встречного аргумента против недовольства, обостряющегося во время экономического кризиса. Если оправдать неправомерность финансового аудита епископов со стороны священников, то можно облегчить осуществляющееся повышение сборов на епархии, вызывающее болезненную реакцию.
Ну а что же сам автор одиозного текста? Что касается его внутренней мотивации к написанию подобной статьи, не исключено, что помимо чисто прагматических целей угодить начальству присутствует то, что в психологии называется рационализацией – то есть необходимость обосновать для самого себя свое зависимое положение, оправдать несвободу и административную зависимость от воли архиерея. По идее, чтобы опровергнуть такое предположение, закономерно возникающее у непредвзятого читателя, церковному начальству, в том числе архиерею, в подчинении которого находится Чаплин 2.0, достаточно было бы сделать одно критическое замечание относительно недопустимости апологии рабства в какой-нибудь из проповедей или в интервью какому-нибудь СМИ. Учитывая медийную заметность этой статьи, логично такой отклик ожидать, но пока его нет. Если мы его так и не услышим, то это будет означать, что стоящего над Чаплиным архиерея по тем или иным причинам устраивает презентация такого «рабского катехизиса».
Заметим, что в обществе сегодня идет не только процесс оправдания авторитаризма, слепого послушания и отказа от критической рефлексии по отношению к начальству, но также и буквально противоположное движение. Свидетельством сему является выход в интернет-эфир «Исповеди бывшей послушницы» Марии Кикоть – откровенного описания опыта послушания в женском монастыре, сделанного человеком, прошедшим через этот опыт. В своей биографической повести автор описывает досконально всю изнанку монашеской жизни, с которой девушке пришлось столкнуться. В частности, практики, основанные на грубом авторитарном прочтении принципа послушания, которое в какой-то момент превратилось в форму рабства, основанного на человеческом произволе и красивых словах о таинственности древней монашеской традиции.
Интересно, что идея «Исповеди послушницы» буквально противоположна той идее, которую предлагает автор статьи о «Потерянном рабстве». Если последний доносит до читателя идею того, что рабство – это очень хорошо и именно в контексте рабства нужно понимать послушание, то Мария Кикоть, наоборот, развенчивает, показывает негатив, появляющийся в результате подмены послушания рабством, в результате воплощения той самой рабской психологии, о которой мечтает Чалпин 2.0.
Однако самое неожиданное состоит в том, что и «Исповедь послушницы», и статья «О потерянном рабстве» работают на одну и ту же цель, на утверждение в сознании читателя одного неприятного вывода. Этот вывод состоит в том, что проблема религиозно обосновываемого авторитаризма и властного произвола не выдумана. И проблема эта относится в данном случае не к каким-нибудь маргинальным религиозным сообществам, называемым сектами, а к одной из топовых мировых религий, имеющей для нашей страны первостепенное значение. Алексей Чаплин доказывает наличие этой проблемы не менее красноречиво, чем Мария Кикоть. Если последняя описывает то, как это рабство может реализовываться в монастырской среде, то первый старается внушить, что под обоснование рабства (и соответственно тоталитаризма) очень легко подвести богословские аргументы, и находятся те, кого эти аргументы вполне устраивают.
То, что в случае, описанном Марией Кикоть, так старательно стараются отрицать, прежде всего сами монахини, о которых пишет бывшая послушница, то, что стараются отвергать как страшный сон дорожащие православием люди, буквально опровергается статьей новоявленного Чаплина, лишая самых наиболее расположенных к Церкви людей аргументов для ее защиты. Ведь, согласно Чаплину 2.0, оказывается, что тотальное подчинение без рассуждения и принятие любых несправедливостей от земных начальников – это самая важная добродетель. Худшей подставы или «медвежьей услуги» для Церкви трудно представить.
