Папа может не все что угодно

Руководители двух государств – России и Ватикана – могут свободно встречаться и вести диалог. Казалось бы, при чем здесь Русская церковь? Фото Reuters

Визит госсекретаря Ватикана кардинала Пьетро Паролина в Москву был, если смотреть на него по-журналистски, протокольным, ровным, следовательно – скучным. Значит, с дипломатической точки зрения это был очень удачный визит. Никаких скандалов, никакой пищи для СМИ. Паролин – опытный дипломат. Времена кардинала Тарчизио Бертоне, ходячего источника сенсаций, в Госсекретариате Ватикана прошли.

В прессе – как российской, так и западной – появилось по меньшей мере три толкования поездки Паролина в Россию. Толкование первое: папа Римский Франциск озабочен положением христиан в Сирии и видит во Владимире Путине их защитника. Толкование второе: папа махнул рукой и на секулярную Европу, и на США с их консенсусом евангеликов-харизматов вокруг Дональда Трампа и видит будущее христианства на Востоке, то есть в Китае и России. Наконец, толкование третье: кардинал Паролин готовит визит папы Франциска в Россию.

Поездка папы в Россию – долгоиграющая тема, ей уже не один десяток лет. По тому, насколько приблизилась или, наоборот, отдалилась перспектива такого визита, судят о состоянии взаимоотношений Русской православной и Римско-католической церквей. После того как патриарх Московский и всея Руси Кирилл и папа Франциск встретились в Гаване, показалось, что и посещение понтификом России не за горами.

Сам Паролин заявил, что визит папы не готовит, хотя и «надеется на какой-нибудь вклад своих переговоров в Москве и в этом направлении». «Россия все равно пока не готова принять понтифика, поэтому я лично не поддерживал бы этот визит – поскольку общество наше еще не созрело к тому, чтобы принять папу», – считает генеральный секретарь Конференции католических епископов России священник Игорь Ковалевский. По его мнению, встреча в Гаване уже стала прорывом. Глава секретариата по межхристианским отношениям Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата иеромонах Стефан (Игумнов) также сообщил СМИ, что ни у папы Франциска нет намерения лететь в Москву, ни у патриарха Кирилла – в Рим.

Папа Римский – глава государства. Его может пригласить в Россию президент Путин, и он вряд ли станет это делать без одобрения Русской православной церкви. Дело не в том, что Московский патриархат указывает Путину, что ему делать. Если бы папа Франциск обладал влиянием на американский Конгресс и мог заставить его снять с России санкции, а взамен хотел бы побывать в Москве, то приглашение, надо думать, последовало бы немедленно, а РПЦ была бы тут же убеждена в необходимости визита. Но подобными связями и влиянием понтифик не обладает, поэтому Путин оставляет Богу Богово и Церквам – церковное, не желая вторгаться в многовековые противоречия.

Кремль, пожалуй, сыграл свою роль в том, что встреча папы и патриарха Московского оказалась возможной. Путин в своих публичных выступлениях прямо или косвенно не раз позиционировал Россию в качестве неформального лидера мирового консерватизма. РПЦ, которая уже несколько лет говорила о необходимости союза с католиками в деле борьбы за «христианскую душу Европы», консервативный дискурс президента должен был вдохновить и одновременно направить: не время бередить старые раны, например, педалировать тему украинских униатов или примата папы Римского, если есть возможность с пользой для себя двигаться в фарватере государственной политики. И вот случилась памятная гаванская встреча.

Куда двигаться дальше из этой точки – совершенно непонятно. Поездка папы в Москву, как и встреча понтифика с патриархом на нейтральной территории, важны не сами по себе, а исключительно как символы этапов во взаимоотношениях двух Церквей. Что должно произойти на следующем этапе? Ватикан решит проблему украинских униатов?

Украинские грекокатолики руководствуются собственным пониманием политики, истории и Церкви, и влияние Рима на них является слабым, поверхностным. РПЦ и Ватикан скорее перешагнут эту тему, чем разберутся с ней.

Пьетро Паролин в интервью «Радио Ватикана» в лучших традициях ватиканской дипломатии описал то, как он обсуждал с иерархами РПЦ трудные темы: «Были также затронуты – с уважением и в то же время откровенно – довольно болезненные темы, касающиеся отношений между двумя Церквами. Однако при этом предпринимались попытки, по крайней мере как я услышал, найти достаточно позитивный путь, то есть найти способы совместно рассмотреть и попытаться решить упомянутые проблемы. И, конечно же, эти совместные пути, эти конкретные предложения, которые сейчас возникли, должны быть исследованы и, возможно, реализованы после надлежащего распознавания и углубления». Сделать из этих слов хотя бы приблизительный вывод о том, что же обсуждали кардинал, патриарх Кирилл и председатель ОВЦС митрополит Иларион (Алфеев), решительно невозможно.

Что имеет в виду Игорь Ковалевский, когда говорит, что российское общество не готово к визиту папы? Не готов к этому, очевидно, православный сегмент, скептически относящийся к сближению с католиками. При патриархе Алексии II голоса этих скептиков, порой напоминающие трубный глас Страшного суда, звучали гораздо громче, чем сейчас. И именно Кирилл, тогда еще митрополит Смоленский и Калининградский и руководитель Отдела внешних церковных связей, становился главной целью нападок. Его называли адептом экуменизма, чуть ли не криптокатоликом. Когда Кирилл стал патриархом, критика «справа» притихла. Но сами критики никуда не делись, и достаточно события вроде визита папы, чтобы ультраконсерваторы и борцы с экуменизмом оживились и напомнили о себе. В Московском патриархате вынуждены считаться с такой перспективой.

Опасаются ли в РПЦ по-прежнему католического прозелитизма? По понятным причинам, описанным выше, эта тема была запрятана под сукно, хотя католические епархии, создание которых в свое время вызвало чрезвычайное негодование у Московского патриархата, никуда не делись – пусть и не без проблем, но функционируют. Однако Католическая церковь в России при всем желании не могла бы вести сейчас никакой масштабной миссионерской деятельности. Ей бы организовать нормальную религиозную жизнь для тех прихожан, которые у нее уже есть... Кардинал Паролин рассказал журналистам, что обсуждал в Москве тему возвращения католикам отобранных в советские времена храмов.

Католический месседж в 1990-е и начале нулевых годов был с энтузиазмом воспринят частью российской городской гуманитарной интеллигенции. Это капля в православном море. Но можно ли предсказать, как повлияют на российских граждан два-три дня пребывания в стране Франциска, «папы бедняков», которого критики называют популистом. Он вызывает симпатию, улыбается, говорит просто, его жесты медийны и способствуют его популярности. В общем, папа Франциск – это качественный религиозно-медийный продукт, а ситуацию «ищущей» религиозности, «религиозного супермаркета» в современном обществе (в том числе и в российском) никто не отменял.

Наконец, в консервативном союзе РПЦ и католиков тоже есть свои нюансы. Московский патриархат хочет сблизиться с католиками для того, чтобы цементировать христианский консерватизм. Однако папа Франциск задает в Католической церкви совсем другой тон. Он не совершил пока никакой богословско-практической революции, но ведь в этом деле важны мелочи. Франциск последовательно выступает против обличительной маргинализации геев, настаивает на «пастырской заботе». При понтификате Франциска во весь голос заговорили сторонники литургических послаблений для тех католиков, что посмели развестись и вновь заключить брак без санкции Церкви. Так получается, что в Римско-католической церкви отказ от этического ригоризма и настрой на экуменизм идут рука об руку. С тактическим экуменизмом РПЦ это не слишком сочетается.

Может быть, мы и дождемся визита папы Римского в Москву. Но вряд ли это произойдет скоро и вряд ли этим гостем станет папа Франциск.