Джихадисты будят «спящие ячейки» рядом с Россией

Страны ОДКБ противопоставили возможному «малобюджетному» нашествию террористов масштабные учения «Иссык-Куль Антитеррор – 2018». Фото с сайта www.genstaff.gov.kg

Запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство» (ИГ) активизировала свои попытки закрепиться в Центральной Азии. Реальность этой угрозы подтвердили три авторитетных источника – секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев, руководство Антитеррористического центра (АТЦ) СНГ и правительство Киргизии. «Продолжающийся рост числа боевиков ИГ на севере Афганистана создает угрозу безопасности республикам Центральной Азии», – сказал Патрушев.

В конце сентября с.г. спецслужбами Киргизии был выявлен 23-летний гражданин страны, завербовавший в ИГ 100 граждан стран СНГ. Тогда же в Киргизии прошел завершающий этап учений «Иссык-Куль Антитеррор – 2018», где собрались подразделения силовых структур стран Содружества, занимающиеся профилактикой терроризма. Как сообщили в пресс-службе Центрального военного округа Минобороны РФ, совместная группировка войск стран СНГ при поддержке авиации отрабатывала методы борьбы с незаконными вооруженными формированиями, антитеррористической защищенности наиболее важных объектов, а также элементы полицейской операции в условиях горной местности. «Из-за излишков оружия, поступающего из зон политической нестабильности, в регионе стимулируется торговля по принципу «оружие за наркотики», усугубляемая фактором недостаточной защищенности границы», – сказал на открытии «Иссык-Куль Антитеррор – 2018» глава АТЦ СНГ генерал-полковник МВД РФ Андрей Новиков. Новиков также отметил попытки ИГ создать в Центральной Азии свой опорный центр и активизировать уже созданные там ранее «спящие ячейки».

Одна из главных целей «Иссык-Куля» – отработка выявления и обезвреживания «спящих ячеек» террористов в условиях разных стран и местностей СНГ. В Киргизии прошел завершающий этап учений – когда террористы мелкими группами рассеиваются в гористо-степном рельефе, стремясь выйти к пунктам залегания. По предыдущим сценариям, антитеррор обезвреживал джихадистов на борту торгового судна в Каспийском море, ликвидировал колонну «джихад-мобилей» ИГ в горах Таджикистана, предотвращал теракты на промышленных гигантах Челябинской области и энергообъектах Поволжья. Расширенная география учений с целью привязки антитеррора к разной местности обусловлена инновационной успешно опробованной тактикой ИГ – «малобюджетным» или «осколочным» террором. Террорист, зашедший в регион России с потоком трудовых мигрантов из Центральной Азии, вербует на месте временную ячейку ИГ, чья единственная задача – осуществить крупный теракт, а потом исчезнуть вследствие самоподрывов или самоубийственных столкновений с силовиками. На смену ей приходит другая и т.д. Инструкции ячейке даются дистанционно из «штаба» ИГ за пределами России. Запланированы пути отхода – опять же в составе возвращающихся на родину потоков трудовых мигрантов. В Национальном антитеррористическом комитете (НАК) РФ в конце сентября отметили: инфицирование джихадизмом может происходить и без контакта с вербовщиком – через погружение человека в соответствующий контент в Интернете.

Режим повышенной антитеррористической готовности в Центральной Азии вызван обеспокоенностью Бишкека ситуацией на таджикско-афганском пограничье. «Террористические и другие экстремистские силы в тесном взаимодействии не оставляют попыток проникновения с севера Афганистана на территорию Центрально-Азиатского региона», – заявил на совещании руководства АТЦ СНГ в городе Чолпон-Ата вице-премьер Киргизии Жениш Разаков. – В этих условиях еще больше смыкаются интересы международных террористических организаций и различных деструктивных сил, в числе которых и международные наркосиндикаты. Все они заинтересованы в дестабилизации обстановки».

У Киргизии общей границы с Афганистаном нет. Главный путь транзита террористов из Афганистана в Центральную Азию и обратно пролегает через Таджикистан. Практически одновременно с учениями АТЦ в Киргизии ситуацию в Таджикистане обсуждали на научном семинаре по бывшей Средней Азии в московском представительстве исследовательского института «Диалог цивилизаций». Там, в частности, отмечалось: несмотря на очень жесткое антитеррористическое законодательство, в структуре охраны госбезопасности Таджикистана есть слабые звенья. С одной стороны, государство демонстрирует сближение с мусульманской общиной. Президент страны Эмомали Рахмон несколько раз был в Мекке как паломник. В целях сохранения генофонда нации власти с осени с.г. запрещают делать мальчикам обрезание в домашних условиях. Глава Духовного управления мусульман (ДУМ) страны муфтий Саидмукарам Абдулкодирзода – фактический госминистр по делам ислама. ДУМ Таджикистана контролируется Госкомитетом по делам национальной безопасности (ГКНБ), лояльность имамов властям подкреплена тем, что духовные лица получают зарплату как госслужащие.

При всем этом между властями и ДУМ нет четкой координации по ряду важных вопросов общественной жизни. В июне с.г. Абдулкодирзода в своей пятничной проповеди заявил: смешанные единоборства и бокс для мусульманина-таджика запретны. Единоборства и бокс – самые популярные виды спорта в республике, и граждане Таджикистана неоднократно становились призерами престижных международных соревнований. Кроме того, увлечение юношей и девушек боевыми видами спорта – один из немногих социальных коридоров в стране, так как благодаря успехам спортсменов из Таджикистана флаг их страны стал котироваться за рубежом. Заявление муфтия доставило немало хлопот властям и не прибавило авторитета официальному мусульманскому духовенству страны. «В условиях охраняемой государством монополии официального ДУМ на духовное попечение таджиков в мечетях страны произносятся враждебные официальному муфтияту салафитские проповеди, – рассказал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Азиз Ниязи. – В результате охлаждения отношений Душанбе с Тегераном из Таджикистана уходит близкий по культуре и языку Иран. Место Ирана заняла арабоязычная, но суннитская, как и Таджикистан, Саудовская Аравия. Саудовцы дают большие кредиты Таджикистану. Скорее всего обеспечение кредитов – сельскохозяйственные земли, отдаваемые саудовцам в долгосрочную аренду, – по сути, бессрочное. Местное законодательство запрещает продавать землю иностранцам, но сдавать в долгосрочную аренду разрешает. 

За экономическим присутствием саудовцев следует и духовное – в виде салафитских проповедей. Это, конечно, салафизм не террористический, но все же он противоречит традиционному для таджиков мазхабу (религиозно-правовой школе. – «НГР») Абу Ханифы. Успех салафизма подкрепляется давлением Душанбе на шиизм. Это связано с тем, что Китай – основной экономический партнер Таджикистана, не хочет распространения шиизма в Центральной Азии. Хотя, по идее, Китай должен ставить барьер суннизму: ведь уйгурские сепаратисты – радикальные сунниты. Привязанная к иранской культуре таджикская интеллигенция очень взволнована. Разрыв между родственными культурами – в политике вещь очень опасная».

Приверженность мусульман Таджикистана ханафитскому мазхабу – какого придерживаются Узбекистан, Казахстан, Киргизия, а также большая часть мусульман России – была объявлена в Таджикистане на государственном уровне в 2008 году. «В 2009 году салафитов объявили вне закона, – напомнил директор Центра исследования общественного мнения (в городе Худжанд) Очил Захидов. – В 2013 году лидер таджикских салафитов Мулло Сирожудин в силу некоторых обстоятельств был освобожден из тюрьмы. В некоторых мечетях страны происходят конфликты между мусульманами – ханафитами и салафитами. Режим Рахмона уверен, что он способен свести любую оппозицию в стране к минимуму. Так случилось, в частности, с суннитской Партией исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Власть убедила общественное мнение: ПИВТ в сентябре 2015 года была причастна к вооруженному мятежу под руководством замглавы Минобороны страны Абдухалима Назарзоды. То есть ПИВТ – не умеренные мусульмане, а террористы, и военные силы Таджикистана способны предотвратить в любой момент акции вроде этого мятежа. Манипулирование религиозными ценностями – давний тренд таджикской политики, используемый всеми игроками. Лидеры ПИВТ обвиняют Рахмона в преследованиях соблюдающих мусульман, а Рахмон им отвечает так: он знает, что делает, потому что он дважды хаджи».

Очил Захидов обращает внимание на внимание к таджикско-афганскому фактору со стороны соседнего Узбекистана. По его словам, Узбекистан вместе с Таджикистаном недавно принял участие в антитеррористических военных учениях в районе Худжанда. «Это говорит о внимании Ташкента к сведениям о террористической угрозе со стороны Афганистана. Узбеки могли бы не участвовать, так как они вышли из Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В Ташкенте понимают, что ИГ и «Талибан» (запрещен в России. – «НГР») через Таджикистан пойдут дальше. Хотя есть информация, что президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов якобы заключил с «Талибаном» «джентльменское соглашение» о ненападении».

Благодаря противостоянию России с Западом страны Центральной Азии из «несостоявшихся государств» превращаются в страны с полноценной субъектностью, сказал эксперт Московского центра Карнеги Аркадий Дубнов: «Еще одним шагом к этому стала августовская конвенция по Каспию, когда Россия, Туркмения, Казахстан и Азербайджан впервые с 1991 года утвердили свои общие границы по морю. Повышение субъектности для Таджикистана – страны с традиционно многовекторной, максимально открытой внешней политикой нужно, в частности, для противостояния международному терроризму. Этот процесс сопровождается в Таджикистане усилением авторитарного режима. Есть информация, что транзит власти произойдет от Эмомали Рахмона к его сыну Рустаму. Это типично для демократий, отстаивающих в условиях глобализации свою политическую и культурную идентичность и уходящих на этом пути все дальше от демократических идеалов. Иран крайне раздражен таджикской политикой по отношению к практикующим мусульманам и ПИВТ. Тегерану не нравится, что Рахмон предписывает таджикским мусульманам, как им нужно одеваться, вести себя и так далее. А Душанбе недоволен тем, что Тегеран дал убежище лидеру ПИВТ Мухеддину Кабири, и в Иране Кабири встречался с верховным аятоллой Али Хаменеи».

На почве конфликта с Ираном Душанбе сблизился с США. «Американцы строят в стране пограничные сооружения, притом что на границе стоит 201-я российская военная база. Когда в июле в горах Хатлонской области были убиты туристы из США, Штаты не стали официально опровергать заявления Душанбе, что за этим убийством стоят ПИВТ и ИГ», – подчеркнул Дубнов.