Молдавский треугольник

Во время визита в российскую столицу президент Молдавии Игорь Додон получил орден из рук патриарха Кирилла. Фото с сайта www.patriarchia.ru

Церковный раскол между РПЦ и Константинополем заставил Московский патриархат в еще большей степени, чем прежде, соотносить собственные действия в странах своей «канонической ответственности» с внутриполитической ситуацией и положением национальной церкви. Фактически украинский кризис заставляет руководство РПЦ занимать сбалансированную позицию, прямо не поддерживать пророссийских политиков за рубежом или по крайней мере делать это осторожно. Ситуация с отменой визита патриарха Кирилла в Молдавию в конце октября с.г. показывает, насколько серьезно тень украинского сценария падает на национальные церкви в составе РПЦ, создавая новые интригующие сочетания обстоятельств.

Молдавская митрополия представляет собой самоуправляемую церковь в составе РПЦ наряду с другими церквами с аналогичным статусом в Латвии, Эстонии, РПЦ заграницей. В Молдавии 6 епархий и более 1200 приходов, митрополия обладает большим общественным влиянием не только в силу того, что подавляющее большинство населения относит себя к числу православных, но и за счет сохранения массовой сельской религиозности. Однако наряду с митрополией РПЦ с 1992 года существует непризнанная Москвой Бессарабская митрополия Румынского патриархата (около 100 приходов), которая получила регистрацию лишь в 2002 году по решению Европейского суда по правам человека, обязавшего власти признать «раскольников», несмотря на протесты РПЦ. Таким образом, более 20 лет существует конфликт между Московским и Румынским патриархами за территорию Молдавии. Он отражает политическое противостояние России и пророссийских политиков с унионистами, которые провозглашают курс не только на ассоциацию с ЕС и включение в НАТО, но и на слияние с Румынией.

Молдавские политики в зависимости от своих взглядов поддерживают то митрополию РПЦ, то румынскую Бессарабскую митрополию. Начиная с 2011 года митрополия РПЦ находится в конфликте с правящими политиками из Демократической партии и другими сторонниками европейского выбора по поводу принятия закона о «недискриминации», который фактически легализовал однополые отношения, по поводу разрешения гей-парадов, которые сопровождались массовыми протестами православных активистов, а также по вопросу преподавания основ православия в школах (за обязательное преподавание православия выступает лидер Народно-демократической партии Молдовы Валерий Пасат). Глава Православной церкви Молдовы в составе РПЦ митрополит Владимир (Кантарян) даже угрожал отлучением от церкви тем депутатам парламента, которые будут голосовать за аборты и однополые браки, но угрозы не были приведены в исполнение. Владимир оказался под сильным давлением консерваторов, которые стали требовать смены митрополита и обвиняли его в мягкости и нежелании занимать жесткую позицию по отношению к либералам в правительстве.

Лидером фундаменталистов и главным критиком власти с тех пор стал епископ Бельцкий и Фалештский Маркелл (Михэеску), который призывал к публичным протестам, несмотря на запреты со стороны митрополита Владимира. Радикальной группой консерваторов является Общество Матроны Московской во главе с протоиереем Анатолием Чибриком. Оно известно тем, что пикетировало гей-парады и обвиняло патриарха Кирилла в экуменизме. В ответ на активизацию православного протеста в молдавской прессе была устроена кампания по дискредитации митрополита Владимира: появились сообщения о том, что у него якобы есть виллы, а отдыхает он на яхтах. Демократическая и Либерально-демократическая партии в 2013 году в ответ на критику подняли вопрос о налогообложении церкви.

Казалось бы, с приходом к власти в 2016 году пророссийского политика Игоря Додона ситуация стабилизируется. Тем более что епископ Маркелл открыто заявлял, что у христиан нет морального права голосовать за либерала Майю Санду, соперницу Додона на выборах (митрополит Владимир лишь косвенно поддержал Додона). Но правительство и парламент оказались в руках противников Додона, что подготовило крайне неблагоприятную почву для визита патриарха Кирилла в Молдавию. Прежде всего Игорь Додон оказался в очередной раз временно лишен полномочий в сентябре с.г., а и.о. президента Молдавии стал спикер парламента Андриан Канду, который и призывал обложить церковь налогами, а в начале с.г. подписал закон о борьбе с российской пропагандой. Премьер-министр Молдавии Павел Филип в конце сентября потребовал вывода российских войск из Приднестровья.

В сложившейся ситуации церковный фактор стал для Игоря Додона чуть ли не ключевым. Как автокефалия для Петра Порошенко в Украине, помощь церкви и какое-то значимое «событие» по подобию томоса для Додона важны, чтобы победить в парламентских выборах в феврале 2019 года. В октябре президент Молдавии выразил уверенность в том, что «митрополия Молдавии навсегда сохранит единство с РПЦ», но этого ему показалось мало. Додон призвал провести Всеправославный собор, который даст оценку действиям Константинопольского патриарха Варфоломея, в Молдавии. Вскоре после этого визит патриарха Кирилла был сокращен, из графика посещения было исключено Приднестровье (Бендеры), как и во время визита 2011 года (тогда в Приднестровской республике были выборы президента, и РПЦ решила не вмешиваться, визит патриарха в этот регион состоялся только в 2013 году). 25 октября визит главы РПЦ, где значились Кишинев, Комрат и Бельцы, был отложен на неопределенный срок. Патриарх, как и в 2017 году, предпочел принять Додона в Москве 31 октября, сделав общие, ни к чему не обязывающие заявления.

Как это ни парадоксально, самые успешные посещения патриархом Кириллом Молдавии происходили при антироссийски настроенных либералах, представителях «Альянса за европейскую интеграцию» – президентах Марьяне Лупу (2011) и Николае Тимофти (2013). Они принимали главу РПЦ на высшем уровне, и этому не помешали протесты молдавских националистов, стоявших с плакатами «Республика Молдова не провинция России», «Товарищ патриарх, религия не равно политика». Своего рода основополагающим стал визит патриарха в 2011 году, когда Марьян Лупу наградил патриарха Кирилла высшей наградой Молдовы – орденом Республики. Для того чтобы понять подход главы РПЦ к молдавским политикам, которые находятся в конфронтации с Россией и православными консерваторами внутри Молдавии, важно привести слова патриарха Кирилла, произнесенные 9 октября 2011 года: «Это посещение не несет в себе никаких политических функций и не преследует целей каких бы то ни было политических консультаций... Я не являюсь послом Российской Федерации, послом какого-либо государства. Я являюсь патриархом Московским и всея Руси, чья юрисдикция – это неудачное слово, но мы используем его для описания служения патриарха, – распространяется на все страны и все народы, которые входят в Московский патриархат. Я приехал в Молдову не как гость и не как посланник Российской Федерации – я приехал сюда как патриарх к своему народу, к своей церкви… Иногда бывает очень трудно понять со стороны эту наднациональную и надгосударственную миссию патриарха». Молдавию патриарх называл не иначе, как «суверенная европейская страна» (такой же подход РПЦ применяет и к Украине). Так, предстоятель РПЦ поднял позицию Московской патриархии над схваткой политиков России и Молдавии и отделил ее от конфликтов между митрополией и молдавскими либералами. Надо сказать, что после разрыва с Константинополем такую позицию для РПЦ занять уже сложнее, но генеральная линия все равно осталась.

Такая сбалансированная позиция РПЦ особенно востребована, так как украинский раскол вернул в политику межцерковные противоречия в разных странах, прежде всего Европы. В Молдавии он заставил по-новому взглянуть на роль Бессарабской митрополии. Националисты, противники России, унионисты получили новую пищу для размышлений о том, как изъять церковную сферу из московской сферы влияния. В церковных кругах стала обсуждаться возможность договора между Румынским и Константинопольским патриархатами о «разделе» Молдавии, признании церковных прав на Бессарабию у Румынии и подчинении, к примеру, Гагаузии Константинополю. Безусловно, все это звучит утопично, но характерно само обсуждение ранее немыслимых вариантов «координации» ситуации со стороны патриарха Варфоломея. Кажется, что это чересчур, но Варфоломей уже в ходе украинского раскола показал, что в церковной сфере для него и для местных политиков «чересчур» не бывает.

Позиция РПЦ на молдавской земле демонстрирует большую степень ее независимости во внешнеполитической сфере и крайнюю мифологизацию образа Московского патриархата как «руки Кремля» и проводника идей «русского мира». Наоборот, в итоге российско-украинского кризиса и происшедшего церковного раскола стали более выпукло видны собственные интересы РПЦ на постсоветском пространстве, которые далеко не всегда совпадают с устремлениями официальной внешней политики России, но пока ей не противоречат. В свете ситуации в Молдавии и Украине можно сказать, что РПЦ старается не ссориться с любой властью, в целом поддерживает европейский вектор развития стран – соседей России (кроме попрания моральных библейских ценностей), но не терпит манипулирования церковью в любых целях – какую бы позицию ни занимал политик в рамках противостояния России с Западом.