Между уммой и дипломатией

В отношении зарубежных мусульман и собратьев по отечественной умме муфтий Камиль Самигуллин ведет свою игру. Фото сайта dumrt.ru

Конкуренция за симпатии российской уммы (мусульманской общины) иногда ставит муфтиев в сложное положение. Они вынуждены балансировать между лояльностью государству, корпоративными интересами своего религиозного объединения и приверженностью общемусульманским ценностям. Следовать в русле государственной политики, в том числе международной, откликаться на запросы общественного мнения мусульман в мире и удерживать равновесие между этими задачами, как показывают последние события, особенно сложно.

Скажем, комментарий главы Совета муфтиев России (СМР) и Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ) Равиля Гайнутдина о положении мусульман в КНР, который он дал корреспонденту «НГР» в Астане на VI съезде глав мировых и традиционных религий, всколыхнул российскую умму. Тогда муфтий заявил, что ему неизвестно о притеснениях мусульман в Китае, а китайские верующие, с которыми он поддерживает связь, в том числе и уйгуры, не сообщали ему о событиях, подобных описанным журналистами в августе с.г. «Я знаю китайскую умму, я не раз бывал в Китайской Народной Республике, в регионах, где компактно проживают наши братья-мусульмане. В 2008 году мы подписали меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве с Ассоциацией мусульман Китая (признанное китайским правительством объединение мусульман. – «НГР»)… Я имел возможность посетить общины уйгуров, казахов, татар, узбеков, посетить татарскую мечеть в Урумчи, интересовался положением мусульман в Синьцзян-Уйгурском автономном округе от рядовых верующих до имамов мусульманских общин» – заявил он. «Мы провели международную конференцию с участием наших братьев из стран Шелкового пути, туда приехали и мусульмане из Китая. По данным, которые они передают нам в отдельных встречах, в переговорах, мы видим, что Ассоциация мусульман Китая, которая объединяет всех мусульман страны, не чувствует себя притесненной, не чувствует, что есть какая-то дискриминация со стороны правительства. По этому вопросу я не имею другой информации, кроме как из СМИ и той, что наши братья сами дают нам».

После этого с резкой критикой мер, которые КНР применяет к жителям Синцзян-Уйгурского автономного региона в ходе антитеррористической кампании, выступил в своем Instagram муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. «Меня все спрашивают, как я отношусь к ситуации, сложившейся в Китае вокруг мусульман. А как может относиться религиозный деятель к антирелигиозной политике?.. Мы в России хорошо усвоили уроки собственной истории – борьба против религии имеет непоправимые отрицательные последствия. Безусловно, нас беспокоит ситуация, сложившаяся в Китае, тем более что она напрямую коснулась наших соплеменников», – написал он.

К этому заочному обмену комментариями присоединилась президент Всемирного уйгурского конгресса Рабия Кадир, в открытом письме призвав Гайнутдина внять свидетельствам журналистов и не быть «голосом» китайского государства. На сайте Духовного управления мусульман Татарстана (ДУМ РТ) появилось сообщение о письме Самигуллину президента общественной организации «Национально-культурное объединение уйгуров» Шарипа Ахметова, в котором тот поблагодарил муфтия за «неоценимую поддержку в этот трудный период истории» и посетовал на представителей международного сообщества, для которых «более актуален китайский юань».

На данный момент итог серии комментариев подвел первый заместитель председателя ДУМ РФ Дамир Мухетдинов, выступивший с разъяснением слов Гайнутдина. «Из уст муфтия не прозвучало ни слова об отрицании существования так называемых лагерей перевоспитания, тем более что и сами китайские власти подтверждают наличие таких лагерей, а значит, и проблем с конструктивным диалогом между правительственными структурами и мусульманским меньшинством. Радушно принимаемый в Пекине, имеющий в Китае постоянных партнеров и стабильную общественную и религиозную площадку Гайнутдин является гораздо более весомым сдерживающим фактором, нежели ни к чему не обязывающие выкрики деятелей, которые едва представляют, что такое Китай и что такое Синьцзян-Уйгурский автономный округ… Хотелось бы обратиться и персонально к уважаемой нами госпоже Рабии Кадир, направившей свое послание в адрес муфтия Гайнутдина: Уважаемая Рабия-ханум! Шейх Гайнутдин всегда поддерживал наших единоверцев и выражал солидарность с борцами за правое дело и угнетенными», – гласит заявление Мухетдинова, опубликованное на сайте ДУМ РФ. А в интервью СМИ на вопрос о том, есть ли у шейха Гайнутдина в Китае доступ к лицам, которые могут критически отзываться о действиях правительства, Мухетдинов ответил, что муфтий во время поездок действует в соответствии с программой, которую предлагают китайская сторона и мусульманские официальные структуры. Религиозный деятель признает, что информация, которой располагает его шеф, может быть недостоверной или однобокой.

Еще одна заочная дискуссия развернулась по поводу индустрии халяльных магазинов, набравшей популярность в Татарстане. Верховный муфтий Сирии Ахмад Бадреддин Хассун, посетивший республику, в своем выступлении перед студентами РУДН раскритиковал эту практику, заявив, что она сеет раздор между религиями. «Как будто весь российский народ ест греховную пищу, и только ты ешь халяльную. Если я зайду в дом к православному, неужели я скажу ему, что его еда греховна? Скоро, наверное, мы увидим и халяльный виноград, и апельсины, которые мы едим. Или жена или женщина тоже станет халяльная», – приводит его слова РИА Новости. Напомним, что при ДУМ РТ с 2008 года функционирует комитет по стандарту «Халяль», зарегистрировавший в федеральном агентстве «Росстандарт» систему добровольной сертификации продуктов на соответствие исламским канонам. При СМР зарегистрирован собственный Международный центр стандартизации и сертификации (МЦСиС) «Халяль», аккредитованный структурами Саудовской Аравии и ОАЭ. Его деятельность также стала поводом для скандала. на осенней ассамблее Мирового совета халяль (WHC) в Стамбуле генеральный директор МЦСиС Динар Садыков был снят со своей должности за незаконное использование логотипов конкурентов. Из-за этого членство МЦСиС «Халяль» в WHC было приостановлено на три года, а на должность помощника казначея WHC, которую ранее занимал Динар Садыков, была избрана Найли Фахим из Куала-Лумпура. При этом Самад Садыков, обнародовавший информацию о действиях своего однофамильца в Интернете, был смещен с должности помощника Генерального секретаря WHC, лишен всех должностей и права участвовать в заседаниях совета за неэтичное поведение. Его сменил южноафриканец Моулана Навлахи. Сайт СМР в публикации от 6 ноября подчеркивает: речь идет о «скандальном сертификаторе из Татарстана», но письмо с просьбой принть меры будет направлено в адрес Равиля Гайнутдина, гласит пресс-релиз WHC, опубликованный РБК. 

Но вернемся к муфтию Сирии. Самигуллин также возразил ему в Instagram, отметив различие двух стран: «Верховный муфтий Сирии живет в стране, где большинство населения – мусульмане. В исламских государствах нет проблемы с соответствием продуктов питания стандартам халяль… Мы живем в принципиально другой реальности, и она существенно отличается от того, с чем сталкивается муфтий Сирии и его соотечественники… В Сирии действительно можно зайти в дом к христианину, который покупает продукты в обычной мясной лавке, и спокойно съесть, например, плов, а в России так не получится». Сарказм Хассуна он и вовсе счел неуместным: «Неужели богобоязненный мусульманин может сказать: «Скоро, наверное, мы увидим и халяльный виноград»? Халяль – это не тема для шуток и сарказма… Да, и даже жен и мужей по старинным татарским традициям принято называть «хэлэл жефет» – то есть дозволенными, халяльными друг для друга. И это не смешно. Это – наш обычай. А традиции в Татарстане принято уважать».

Полемическими комментариями мусульманские лидеры России в последнее время обмениваются довольно часто, полагает руководитель исследовательских проектов института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко. «Действительно, идет внутримусульманская полемика, в том числе по уйгурам, но ни о какой проблеме лояльности речи идти не может. Что касается Самигуллина и Гайнутдина, то это давняя даже не борьба за лидерство, а проявление полицентрии. Кто-то говорит, что столица мусульманской России – это Казань, кто-то – что Москва. Самигуллин намного моложе, и для него самостоятельная позиция – это амбиции. Что такое Москва, где стоит памятник князю Владимиру? А Казань – это Казань. 

А еще среди исламских центров есть Северный Кавказ, не стоит забывать и об Уфе. Эта полемика вписывается в полную лояльность государству, это однозначно – но все-таки муфтияты и мусульманская община не КПСС, у них разные учения и разные подходы», – сказал он «НГР».

Исламовед, профессор МГЛУ Роман Силантьев считает текущую ситуацию в исламском сообществе России спокойной и свободной от скандалов. Гайнутдин, по его мнению, стал заложником общественного мнения после неосторожного высказывания о ситуации с уйгурами, но особо острой развернувшуюся дискуссию не считает. «Да, Равиль Гайнутдин гордится тем, что в Китае его принимают на уровне замминистров, что он общается с местными мусульманами. Но последнее время ему не очень везет, он теряется на фоне других мусульманских лидеров, а его авторитет, в общем, падает», – сказал «НГР» Силантьев. При этом, несмотря на широкую географию визита сирийского муфтия в Россию и то, что религиозный фактор играет серьезную роль в российско-сирийских отношениях, в Ахмаде Бадреддине Хассуне российские муфтии не видят соперника в богословской дискуссии. «Камиль Самигуллин не то чтобы вступил в полемику: он просто указал, что в Сирии одна ситуация, а у нас другая, и надо это учитывать, – говорит Силантьев. – Хассун, конечно, не всем нравится. Но он не предъявляет никаких претензий на главенство в умме, не издает фетвы по России в отличие от некоторых зарубежных деятелей». Исламовед пояснил, что имеет в виду президента Международного союза исламских ученых шейха Юсуфа Кардауи и его заявления о том, что Россия – это враг ислама номер один. Напомним, что Силантьев выдвигал идею «усиления» российского богословия сирийскими кадрами для более эффективного противостояния ваххабитскому экстремизму еще в 2012 году, вскоре после начала гражданской войны в Сирии. Ими он предлагал восполнить потерю погибших от рук террористов духовных лидеров. «России жизненно необходимы мусульманские богословы высшей квалификации, найти которых можно только за ее пределами. И здесь нам может помочь Сирия. Есть все основания полагать, что пострадавшие от саудовско-американской агрессии люди не перейдут на сторону врагов России и смогут достойно заменить погибших лидеров народов Северного Кавказа и татар», – цитировало его выступление ИА «Интерфакс-религия». Однако становится очевидным, что такому варианту развития событий российские муфтии и верующие не обрадуются, раз дискуссионным стал даже комментарий сирийского духовного лидера, наведавшегося в Россию.

«Консенсус лояльности» не означает отсутствия конкуренции между муфтиями и духовными центрами. Она всегда была присуща российскому исламу, считает старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. «Раньше основными силами были Равиль Гайнутдин в Москве и Талгат Таджутдин в Уфе. Но Таджутдин в последнее время старается особо этим не заниматься, и силу набирают региональные муфтии. Камиль Самигуллин – один из наиболее заметных региональных лидеров, и я думаю, что его включение в конкуренцию муфтиятов вполне логично, – сказал он «НГР». – Если посмотреть на динамику развития разных муфтиятов и религиозных лидеров современной России, то здесь речь идет о давней конкуренции, и татарстанский муфтий хочет позиционировать себя не только как региональный лидер, но и один из мусульманских лидеров общероссийского уровня». Муфтии, считает он, в России не только религиозные деятели, но и политики, вынужденные не только быть вождями для своих единоверцев, но и поддерживать необходимую лояльность государству и встраиваться в мировую умму – в том числе через «реверансы» в сторону зарубежных представителей ислама. И муфтий Татарстана в этом смысле зрабатывает очки: «У него очень интересные взаимоотношения с муфтиями Северного Кавказа, с дагестанским муфтиятом, Рамзаном Кадыровым. В российской умме Кавказ имеет очень серьезное значение, и это влияет и на положение тех или иных муфтиев. Поэтому заметно, что муфтий Татарстана набирает вес в этом отношении. Конечно же, играют роль и взаимоотношения с государством, и то, какое внимание уделяется муфтию на общемусульманских форумах: татарстанского муфтия замечают», – говорит Ярлыкапов.

Упомянутый выше Дамир Мухетдинов в 2016 году назвал ДУМ РФ «мусульманским МИДом России» и «духовным спецназом Владимира Путина». «Активность ДУМ РФ и лично муфтия Гайнутдина не только сопровождает внешнеполитический курс высшего руководства страны, но и в некотором смысле предваряет его. На мусульманском направлении ДУМ РФ идет на несколько шагов впереди, подкрепляя и готовя значимые решения», – утверждал религиозный деятель. Представители других исламских организаций страны подобных громких заявлений не делали, но, возможно, примеряли и на себя эту амбициозную роль. Однако ныне мы видим, что приумножение добровольных «МИДов» и всевозможных дипломатических поводырей от религии – скорее фигура речи, чем реальная потребность страны. У муфтиев есть более приземленные задачи. Или, вернее, более возвышенные – кому как больше нравится.