Права человека в зачаточном состоянии

Игуменья Ксения (Чернега) предложила депутатам уравнять в правах нерожденных и малолетних детей. Фото сайта hram-ks.ru

Испытывая очевидные трудности на внешнеполитическом направлении, Московский патриархат в очередной раз сосредоточился на расширении своего присутствия в общественных институтах внутри России. По традиции церковь активно внедряется прежде всего в сферы образования, социального обеспечения и здравоохранения.

В ходе заседания рабочей группы Государственной думы по вопросам выведения абортов из системы обязательного медицинского страхования (ОМС) от главы Правового управления Московского патриархата игуменьи Ксении (Чернеги) поступила рекомендация парламентариям уравнять права еще не рожденного плода с правами малолетних детей. «В Международной конвенции о правах ребенка сказано, что ребенок до периода физической и умственной зрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения. Я предложила бы включить эту формулировку в преамбулу федерального закона об основных гарантиях прав ребенка в России», – заявила главный юрист РПЦ. Чернега также напомнила, что аналогичный прецедентный закон в Гражданском кодексе РФ уже существует. Согласно ему, зачатый, но еще не рожденный плод может быть записан как наследователь имущества. Правда, согласно тому же закону, в свои права наследника эмбрион вступает все же только после своего рождения.

Обсуждение вопроса о необходимости наделения нерожденного ребенка статусом субъекта права началось после того, как в конце января в рамках Международных рождественских чтений патриарх Московский и всея Руси Кирилл потребовал от парламентариев вывести аборты из системы ОМС. По мнению главы РПЦ, это может стать одной из действенных мер по сокращению количества абортов в России.

Однако Минздрав выступает против запрета абортов, заявила «РИА Новости» замминистра здравоохранения Татьяна Яковлева в кулуарах Российского инвестиционного форума в Сочи. «Нам предлагают периодически то запретить аборты, то вытащить их из ОМС, сделать как бы платными, мы на это не пошли», – сказала агентству чиновница. «Мы против запрета абортов в России, это может привести к криминальным абортам, и будет тогда увеличиваться материнская смертность», – добавила она. При этом Яковлева отметила: «Работаем со всеми конфессиями, и особенно с нашим патриархом, у нас даже создана рабочая группа в Совете Федерации. Мы работаем по нормативно-правовой базе по абортам, по их снижению. Раньше, например, был широкий спектр медицинских показаний к абортам, сегодня они сужены до минимума. Да, это угроза жизни матери. Мы используем их помощь как лекторов, агитаторов, просветителей в этом плане, мы с ними очень плотно работаем», – заявила она. Замминистра напомнила, что в 2016 году в России было проведено 900 тыс. абортов, а в 2017 году 627 тыс. «Снижение в 2018 году было абсолютно точно, но данные мы пока ждем», – сказала она. По словам Яковлевой, влияние на ситуацию с абортами оказало информирование женщин, в каждой женской консультации организованы центры психологической и социальной поддержки беременных. Из слов замминистра можно сделать вывод, что ведомство не поощряет аборты, делает все для снижения их количества, и в церковных инициативах нет полезного содержания. Наоборот, радикальные предложения юристов РПЦ могут привести к нежелательным социальным последствиям.

Реакция тех, к кому обращены предложения Чернеги, то есть депутатов, оказалась противоречивой. Председатель Госдумы Вячеслав Володин распорядился сформировать при нижней палате рабочую группу по изучению вопроса о выведении абортов из ОМС. При этом вице-спикер ГД Петр Толстой поддерживает аргументы церкви, утверждая, что причиной инициатив стало всего лишь нежелание верующих граждан платить за аборты из своих налогов. В свою очередь, председатель комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов отметил: «Шаг за шагом мы должны идти к противодействию абортам, в этом нет никаких сомнений, но в плане регламентирования жизни светского государства у нас есть многие вопросы в законодательстве, не решив которые мы не можем, на мой взгляд, ставить задачу так остро ребром» (цитируется по ТАСС).

Среди религиозных организаций России предложение РПЦ вызвало неоднозначные оценки. «Мусульманские ученые с этим предложением абсолютно согласны, – заявил «НГР» главный имам Московской соборной мечети Ильдар Аляутдинов. «Сегодня мы точно так же воспринимаем эмбрионы в качестве полноценных людей и считаем недопустимыми аборты на любой стадии беременности, кроме тех случаев, когда есть прямая угроза жизни матери. Раньше мусульманские ученые считали, что до определенного срока развития эмбриона совершение абортов женщинами возможно по некоторым показаниям. Однако несколько лет назад, на Европейском совете улемов, который проходил в Стамбуле и в котором я также принимал участие, было принято решение, что именно с момента оплодотворения яйцеклетки эмбрион является полноценным человеком, и посягательство на него рассматривается как посягательство на жизнь человека», – заключил муфтий Ильдар Аляутдинов.

Как объяснил «НГР» президент Федерации еврейских общин России (ФЕОР) Александр Борода, иудаизм категорически против аборта: «Вся еврейская традиция построена вокруг семьи, центром которой становятся дети. Как правило, еврейские семьи многодетны. В среднем в них 4–6 детей, но бывает и 11, и 14, и даже 19, что звучит для современного человека фантастически». Однако разрешение проблемы не так просто, как видится на первый взгляд, продолжает Борода. «Если семья в крайне бедственном положении, у них ни на что нет денег – что им делать? Или если возникает серьезная угроза душевному и физическому здоровью женщины. Или если женщина стала жертвой изнасилования. Поэтому, мне кажется, решение проблемы абортов одним общим действием затруднительно. Даже наша традиционная неприемлемость абортов допускает, что в некоторых случаях требуются индивидуальное рассмотрение вопроса и консультация авторитетного раввина». Что же касается наделения эмбриона какими-либо правами, то тут представители иудаизма и вовсе не согласны с подобными предложениями.

Несмотря на то что «жизнь эмбриона в еврейском праве крайне ценна, однако она не равна жизни рожденного человека, и эмбрион не является субъектом права, но только его объектом», – пояснил «НГР» член раввинского суда ФЕОР Исроэль Баренбаум.

В свою очередь, президент общественной организации Лига «Маген» раввин Александр Лакшин уточнил: в иудаизме различаются три стадии развития эмбриона. «Есть такое понятие, как жизнь потенциальная – до сорока дней развития эмбриона. Это не значит, что на этой стадии поощряются аборты, но все же эмбрион пока представляет лишь потенциальную жизнь. Далее до шести месяцев развитие плода – жизнь развивающаяся, а дальше – жизнь реально возможная, потому что после шести месяцев, если плод по каким-то причинам находится вне материнского тела, то его можно выходить».

«Поскольку у эмбрионов до определенного времени нет нервной системы, и они не могут принимать решения, то не очень понятно, насколько они могут быть субъектами права», – выразил удивление в разговоре с «НГР» кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института проблем передачи информации имени А.А. Харкевича Российской академии наук Александр Панчин. Если следовать Чернеге, необходимо признать, что «нерожденный ребенок – это не часть тела матери, а человек, имеющий, как и все люди, право на жизнь». С биологической точки зрения, по мнению Панчина, это сомнительно. «Как быть, когда оплодотворенная яйцеклетка делится пополам и в итоге из нее получается два человека, которых принято называть однояйцовыми близнецами? Или даже если взять эмбрион на более поздней стадии развития, как это делают при искусственном оплодотворении, если взять одну клетку этого эмбриона, потом ее разделить на восемь клеток. Выходит, что из одного субъекта мы можем получить целых восемь субъектов права?» – заметил биолог. По его мнению, в таком случае субъектом права можно назвать любую часть тела человека. «Потенциал стать человеком не тождественен тому, чтобы считаться человеком. Человека характеризует наличие нервной системы, способность принимать решения, обучаться, мыслить. Именно с этого момента и можно считать человека человеком. Другое дело, что есть так называемая серая зона, когда вроде нервная система есть, но неизвестно, испытывает ли эмбрион что-то или нет.   Эти серые зоны можно трактовать в пользу эмбриона, и поэтому аборты легализованы до определенного времени, после которого уже аборты не делают», – пояснил Панчин.

В предложениях церкви эксперт видит «путь последовательного принятия решений, который может привести к дегуманизации нашего общества». «И речь идет не только о том, что могут быть запрещены аборты по желанию, но у некоторых религиозных представителей есть убеждение, что аборт нельзя делать даже в том случае, если роды угрожают жизни матери. На мой взгляд, это есть пример того, что является крайне негуманным, и то, что я бы не хотел видеть в окружающей меня реальности, не говоря о том, что нарушаются права женщин», – заключил биолог.

Согласно законодательству РФ, любой ребенок с момента своего рождения является субъектом права. Но помимо прав на жизнь, жить в семье, общаться с родителями и родственниками, получать образование, медицинское обеспечение и многое другое, он также имеет минимальные, но обязанности. Среди них – слушаться родителей и лиц, их заменяющих, принимать их заботу и воспитание, за исключением случаев пренебрежительного, жестокого, грубого, унижающего человеческое достоинство обращения, оскорбления или эксплуатации, а также соблюдать правила поведения, установленные в воспитательных и образовательных учреждениях, дома или в общественных местах. В этой связи не совсем понятно, какие обязанности могут быть приписаны эмбрионам и плодам. Или же их приравняют в правах к недееспособным гражданам РФ, ответственность за которых несет опекун? Но тогда каждой беременной женщине необходимо будет устанавливать опеку над своим еще не родившимся ребенком.

Помимо официальных представителей церкви, спорные медицинские советы населению дают миссионеры РПЦ, выступающие на православных телеканалах и в соцсетях. В то время, когда Ксения (Чернега) делала свои предложения законодателям с парламентской трибуны, в обществе разгорался скандал вокруг высказываний проповедника с неоднозначной репутацией протоиерея Андрея Ткачева. В одном из недавних эфиров на телеканале «Царьград» Ткачев заявил, что верующей женщине лучше умереть, чем оголяться для осмотра перед врачом-мужчиной. «А наши все – враспонашку! Перед всеми – на здоровье! Раздеваются везде! И в докторской, и на пляже, и на танцульках – все голые ходят. И болеют, и сдыхают, как псы, под забором, бессмысленно прожившие, бессмысленно умершие. А есть люди, которые говорят: «Не надо меня лечить! Чтоб я раздевался перед вами, чтобы вы мне лезли туда, лезли сюда! Да не надо этого – я и так умру». Вы когда-нибудь об этом думали? Думаете вечно жить в этой смрадной плоти? Это великое счастье, что ли? Да нет, умереть – большее счастье. Когда Бог прикажет. И ты готов», – проповедует священнослужитель. «Пейте святую воду почаще и молитесь Богу. А раз уж умирать пришлось – умирайте!» – советует Ткачев.

При всех кажущихся стилистических и смысловых различиях между предложением Ксении (Чернеги) и «вредными советами» Андрея Ткачева их объединяет тотальная претензия церковнослужителей на роль «смотрящих» за социальной сферой. Шаг за шагом, инициатива за инициативой представители Московского патриархата прибирают к рукам все новые темы, которые следует обсуждать на национальном уровне, оправдывая свое вмешательство необходимостью пестовать «ценностную позицию государства». Им способствуют некоторые чиновники и общественники, например детский омбудсмен Анна Кузнецова. Собственно, формулировка о «ценностной позиции государства» прозвучала из ее уст на думском обсуждении предложения о выводе абортов из системы ОМС. Получается, что соответствие «традиционным ценностям» заменяет собой право на обмен профессиональными и компетентными мнениями.

За всем этим видится попытка включения церкви в политический процесс – с использованием «ценностной» тематики. Эту повестку РПЦ восприняла у американских христианских консерваторов, чья позиция давно уже стала фактором политики США. Так, недавно вице-президент Майкл Пенс написал статью в National Review, где разгромил предложения некоторых радикальных представителей Демократической партии позволить аборты на любом сроке беременности. Если в условиях США «ценностная» повестка становится фактором свободной, хотя и ожесточенной межпартийной борьбы, то в политической системе России клерикализация законодательства может превратиться в очередной инструмент ограничения прав граждан. Тогда любой протест против диктата некомпетентного морализаторства станет по определению несистемным.