Наследники протопопа Аввакума покидают «осажденную крепость»

Памятник протопопу Аввакуму установят в Нарьян-Маре – одном из бывших центров ГУЛАГа. В 20 км от будущего Нарьян-Мара Аввакум был заживо сожжен. Фото с сайта www.adm-nmar.ru

В 1682 году протопопа Аввакума (Петрова) и еще троих священников‑раскольников заживо сожгли в 20 км от нынешнего Нарьян‑Мара (Ненецкий автономный округ). В текущем году старообрядцы всего мира занимаются подготовкой к тому, чтобы в 2020 году отметить 400‑летие со дня рождения Аввакума. На берегах Печоры, где оборвался жизненный путь староверческого законоучителя, на уровне властей Ненецкого округа работает межрегиональный юбилейный комитет. Губернатор округа Александр Цыбульский ранее встречался с представителями Древлеправославной поморской церкви (ДПЦ). ДПЦ, старейшая и крупнейшая старообрядческая церковь, относится к беспоповским толкам – там нет священников, а обряды совершают миряне. Беспоповцы‑поморцы с течением времени разделили судьбу собратьев по староверию. География их расселения охватывает  территорию от Казахстана до США.

«Везде, где живут старообрядцы, они создают уникальную культурную и хозяйственную среду, – сказала «НГР» старший научный сотрудник Института Европы РАН Ольга Ушинская. – Старообрядчеством интересуются, в частности, в Южной Корее. Я читала доклад о старообрядцах в Университете города Пусан. Набился полный зал слушателей. Корейцы с огромным интересом слушали доклад, смотрели на фотографии мужчин в долгополых кафтанах и женщин в патриархальных платьях и платках. После доклада они буквально завалили меня вопросами о старообрядчестве и его положении в современной России. Из этого я поняла, что в южнокорейском обществе идет процесс отхода от вестернизированного образа жизни и возврата к старым корейским традициям».

«Начиная с XVII века русское старообрядчество превращается в проводника глобализации и освоения новых территорий России, – продолжает эксперт. – Двигаясь из исторической Великороссии через Поволжье, старообрядцы шли в Сибирь и на Дальний Восток. Там они не только занимались сельским хозяйством и мануфактурой, но и служили как казаки на границах. Таким образом, старообрядцы расселились по всей границе России – как на востоке, так и на западе. Старообрядческие согласия (общины - «НГР») с течением времени могли изменяться. Кто‑то оставался древлеправославным, кто‑то, наоборот, присоединялся к белокриницким поповцам или другому согласию. В дельте Дуная поселились некрасовцы – сподвижники казачьего атамана Игната Некрасова, соратника Кондратия Булавина. Живя в Османской империи, некрасовцы присягнули турецком султану и на протяжении всей своей истории то служили Порте, то переходили на русскую сторону. Миграционные процессы у староверов приобрели новый толчок в ходе Первой мировой и Гражданской войн и гонений на верующих в 20‑30‑х годах прошлого века. К примеру, староверы Алтая, спасаясь от коллективизации, перемещались в сторону Приамурья и далее – в сторону Синцзяня и в Маньчжурию, под Харбин. Из Китая впоследствии староверы перебрались в Латинскую Америку, оттуда часть их уехала в Австралию и США».

По словам Ушинской, двигателем старообрядческих миграций во всех случаях был религиозный фактор – сохранение древлеправославного благочестия: «За рубежом старообрядцы образовали крупнейшую русскую общину, переплетенную между собой сложными перекрестными связями и жесткими узами. Старообрядцы зарубежья знают друг о друге практически все. Но при этом о тех, кто не из их круга – «внешних» или «мирских», – они в отдельных случаях могут не знать ничего. Был случай, когда посол России в Боливии рассказывал местным староверам, что в 1939–1945 годах была Вторая мировая война. В подарок он им привез из России книгу Льва Толстого «Война и мир». Это говорит о том, что историческое самосознание у староверов Боливии остановилось в XIX веке. При этом староверы Боливии – очень практичные и мобильные люди. Они могут без виз приехать из Боливии на Енисей, там обзавестись семьей, а потом вернуться в Боливию или поехать, скажем, в Чили. Эти миграции идут по закрытым каналам. Староверы знают, что единоверцы их везде примут».

Напомним, что переехавшие в Приморье по программе переселения соотечественников старообрядцы из Боливии оказались жертвами обмана приморских чиновников. «Местная администрация, пользуясь слабым знанием староверов российского законодательства, выделила им землю для сенокоса, но, кроме этого вида деятельности, никаким другим на этой земле заниматься нельзя», – писали старообрядцы в 2016 году главе Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) митрополиту Корнилию (Титову). Они жаловались, что из‑за чиновников оказались на грани голода. Действия чиновников затормозили процесс репатриации 1500 староверческих семей из Южной Америки, которые планировали уехать в Россию, но по своим каналам узнали о злоключениях собратьев‑репатриантов на исторической родине и решили не уезжать.

«Староверческие общины по инерции держатся в изоляции от «внешних», но взаимодействие так или иначе происходит, – говорит Ольга Ушинская. – Монашеские староверческие общины не могут существовать без поддержки внешнего мира. В Нижегородской области сохранился Малиновский скит – одна из немногих оставшихся староверческих общин в России. Там одна монахиня и одна послушница, а деревенские и дачники их кормят и помогают по хозяйству. Старообрядцы зарубежья ощущают свою причастность к русскому миру, невзирая на разнообразие старообрядческих согласий. В 2018 году – год спустя после встречи митрополита Корнилия с президентом России – в Москве прошел Всемирный старообрядческий форум, собравший делегатов из РПСЦ, Русской древлеправославной церкви (РДЦ), поморского, федосеевского, часовенного и спасовского беспоповского согласий. Приехали староверы из России, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Румынии, других стран. Делегацию из Южной Америки возглавил духовный лидер бразильских беспоповцев Авраамий Калугин. Читались доклады на актуальные темы: о работе со старообрядческой молодежью, староверческом предпринимательстве. Магистральной и наиболее злободневной темой стала репатриация староверов в Россию. По итогам форума была принята резолюция, где староверы всех толков приглашали «никониан» принять участие в торжествах в честь 400‑летия протопопа Аввакума».

На мероприятиях по старообрядчеству в последние годы поднимается вопрос об экзистенциальном сдвиге в сознании староверов России и зарубежья. Многие наследники протопопа Аввакума хотят жить в реалиях современного мира. «Иерей РПСЦ Михаил Родин, – продолжает Ольга Ушинская, – на конференции в МГУ говорил, что современный старовер должен отказаться от оборонного мировоззрения по отношению к «внешним» и переходить к активной миссии среди них. Миссия, как говорит Родин, должна заключаться в активном социальном служении, делах благотворительности. Но старообрядцы также активно обсуждают и осуждают чипизацию, штрих‑коды, ИНН, анонимные деньги в виде банковских карточек и криптовалют. В этом плане наиболее себя активно проявляет даже не РПСЦ, а РДЦ во главе с патриархом Александром (Калининым). В РДЦ агитируют своих и «внешних» против экстракорпорального оплодотворения – там считают, что бездетные супруги должны молиться о даровании детей. А если молитвы не помогают, говорят в РДЦ, есть много детей‑сирот. При этом у староверов крепнет тренд – исполнять древлеправославное благочестие внутри своей семьи, не противясь при этом стремительно глобализирующемуся миру, жить и работать, как все. Старообрядцы в Вильнюсе, покидая храм после службы, снимают кафтаны и сарафаны и одеваются по‑современному. В Литве на многих староверческих могилах в день поминовения усопших можно увидеть цветные фонарики, как у католиков‑литовцев. Свою роль тут может играть то, что многие потомственные староверы в молодые годы живут как «внешние», а к вере предков приходят ближе к старости. В советское время многие, опасаясь преследований, уходили из старообрядчества в «никонианство» или в атеизм».

Накануне 400‑летия протопопа Аввакума каждый старовер живет, как и его предки, по древлеправославным заветам, сказал «НГР» иерей Артемий Филиппов, настоятель старообрядческого храма Успения Пресвятой Богородицы в селе Некрасовском под Сочи: «Старообрядцы вне политики и временных рамок. Духовность не может изменяться по воле изменчивого мира. Для современного человека актуальны псалмы Давида, созданные 4 тысячи лет назад. Да, каждые 100 лет новое поколение считает, что мир изменился. Но религия и духовность – неизменные столпы, как заповедь, что нужно почитать отца и мать».

Напомним, храм основали староверы‑некрасовцы, он принадлежит к Древлеправославной епископии, возглавляемой епископом Курским Никодимом (Елякиным). В начале июня мэрия Сочи ставила вопрос о сносе храма как незаконного строения (см. «НГР» от 04.06.19). Сейчас, как говорит настоятель, власти Краснодарского края идут навстречу приходу: «Администрация края содействует нам в подготовке к юбилею священномученика протопопа Аввакума. В рамках юбилея мы провели конференцию по 108‑летней годовщине возвращения некрасовцев на Кубань. Мы не только проводим конференции и молимся, но и занимаемся социальным служением. Для нас нет разницы,  байкер человек или  он программист. Можно увлекаться мотоциклами или исторической реконструкцией и при этом быть благочестивым христианином и помогать нуждающимся».

«Мы организовали общеправославный фонд по сохранению общин, – продолжает священник. – Цель фонда – дать сигнал всем православным, что вне общины, в одиночку сейчас очень трудно выжить. Пример этого – поселок Успех в Астраханской области. Пять‑шесть лет назад Успех был на грани исчезновения. Трудоспособное население уезжало на заработки и для самореализации в Астрахань или другие большие города. Оставались только старики, да и тех дети рано или поздно увозили к себе. Картина типичной для сельской глубинки социальной депрессии. Притом что сельчане не социальные маргиналы, а христиане, староверы. Но в селе не было церкви или другого места, чтобы молиться. Мы приехали туда, увидели эту печальную картину и начали работу. Первым делом начали с совместных молитв. Люди стали собираться и объединяться. И это дало такой толчок, что сегодня Успех – процветающее село. Сельчане отреставрировали школу, сделали музей, детскую площадку, парк. С окон многих некогда заброшенных домов сняты доски – там живут люди. Приезжает молодежь. Летом Успех не село, а цветущий сад. Инициатива исходила от сельчан, а мы только дали толчок. Конечно, приезжаем, помогаем, курируем сборы благотворительных средств, снимаем фильмы. То, что социальным служением занимается Православная церковь, не должно быть из ряда вон выходящим случаем – к примеру, когда священник доделывает недоработки чиновников. Социальная миссия – прямая обязанность церкви. Священник должен не только приводить человека в храм, но и сам приходить в каждый дом, чтобы помогать человеку справиться с жизненными невзгодами. У старообрядцев такое было всегда. У нас, потомков казаков‑некрасовцев, нет разделения на священников и мирян. Мы живем общиной, где священники и миряне равны в правах. Все вопросы, вплоть до того, где какой священник будет служить, у нас решает толк – сход верующих».