Российские муфтии проходят испытание китайскими «концлагерями»

Муфтий Равиль Гайнутдин (слева на первом плане) еще в 2015 году подписал меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве с Исламской ассоциацией Китая. Фото с сайта www.dumrf.ru

О притеснении правоверных в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР в пятничной проповеди 6 декабря заявил член президиума Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ) и муфтий Москвы от этого объединения Ильдар Аляутдинов. «Мы должны поддержать наших братьев, которые испытывают гнет, притеснение, унижение только лишь на основе того, что они иной национальности, иных взглядов. То, что происходит в Китае, должно биться в наших сердцах», – сказал Аляутдинов.

Несколько месяцев назад КНР посещал глава ДУМ РФ Равиль Гайнутдин, напомнил «НГР» руководитель исследовательских проектов института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко. «Гайнутдин после этой поездки высказал то, что говорил и в октябре прошлого года: уйгуры и другие мусульмане Китая не испытывают притеснений со стороны властей КНР, ДУМ РФ как представитель России – друг Китаю и т.д. Отмечу, что Гайнутдин делает свои заявления по исламу в КНР, основываясь на документах Ассоциации мусульман Китая – организации, полностью подконтрольной ЦК Компартии Китая, КПК. А вот муфтий Татарстана Камиль Самигуллин изучает ситуацию с уйгурами по своим каналам. Он как раз не считает, что с исламом в СУАР и вообще в Китае все хорошо», – отметил Малашенко. В октябре 2018 года, прочитав положительный отзыв главы ДУМ РФ о политике Пекина по отношению к уйгурам, Самигуллин высказался в Instagram: «Нас беспокоит ситуация, сложившаяся в Китае, тем более что она напрямую коснулась наших соплеменников. Мы, мусульмане России, в эти тяжелые для наших единоверцев в Китае дни должны поддержать братьев и искренне помолиться за их благополучие. Мы в России хорошо усвоили уроки собственной истории: борьба против религии имеет непоправимые отрицательные последствия». Самигуллина поблагодарил за эти слова президент российского общественного объединения «Национально-культурная автономия уйгуров» Шарип Ахметов (см. «НГР» от 06.11.18). Ахметов в письме Самигуллину пожаловался, что международному сообществу «китайский юань» дороже проблем уйгуров. 26 декабря того же года в Казани прошел пикет татарских активистов в защиту прав уйгуров и другого тюркского населения СУАР. «В КНР сажают в концлагерь только за то, что ты принадлежишь к национальностям, которые сохранили свои языки и культуры и исповедуют ислам», – заявил организатор акции Раис Хабиров.

«Камиль Самигуллин, воспитанник турецкой суфийской общины «Исмаил Ага», проводит более независимую политику, чем ДУМ РФ. Ему как представителю влиятельного суфийского ордена можно то, чего нельзя многим другим муфтиям. Это понимают и в Китае. А тот же Гайнутдин лишний раз предпочтет осторожничать, чем стать персоной нон грата в КНР. У Самигуллина – амбиции будущего мусульманского лидера всероссийского масштаба. И он ревнует на этот счет к главе Чечни Рамзану Кадырову, который, видите ли, может организовывать пикеты посольства Мьянмы в знак поддержки народности рохинджа, а ему, Самигуллину, нельзя такого. Ильдар Аляутдинов по уйгурам держится генеральной линии ДУМ РФ. Но в силу своих собственных амбиций как муфтия Москвы и самостоятельного мусульманского лидера Аляутдинов позволяет себе сообщать дипломатическим языком: ситуация с уйгурами в Китае не такая радужная, как считает его шеф Гайнутдин», – говорит Малашенко.

«Озабоченность Аляутдинова и Самигуллина уйгурским вопросом в Китае обоснованна, – сказал «НГР» турецкий политолог Энгин Озер. – Эти муфтии представляют татарскую общину России. Уйгуры принадлежат к огузской группе тюркских народов, татары – к кипчакской. Этногенез кипчаков – предков татар – происходил в Центральной Азии, с которой контактировали проживавшие в Западном Китае уйгурские воины, купцы, чиновники, просветители. Уйгурские летописцы в X веке в первый раз ввели в обиход этноним «татары». Письменный язык монголо-татарских покорителей Поволжья в XIII веке был создан на основе уйгурской письменности. В Золотой Орде дипломатическим языком был уйгурский, разговорным – кипчакский. Аляутдинов и Самигуллин как представители той части татарской интеллигенции, которая отсчитывает историю своего народа со времен Чингисхана и его внука Бату-хана, не отделяют свой народ от уйгуров Китая. Они выражают свою позицию по уйгурам в Китае дипломатично и взвешенно, не хотят вмешательства России во внутренние дела Китая, пытаются понять, что происходит с уйгурами в КНР, беспокоятся об уйгурах и хотят помочь им в гуманитарном плане».

«Тюрки и мусульмане России могут по-разному оценивать уйгурский вопрос в Китае, но полностью игнорировать его они не могут, – продолжает Озер. – Полагаю, МИД России также ведет мониторинг ситуации с уйгурами КНР. Россия имеет пятое место в мире по числу тюркоязычного населения – 11 млн человек и первое место как крупнейшая территория расселения тюрок. Россия имеет право поднимать проблему уйгуров как член Совета Безопасности ООН. С учетом этого мнение Ильдара Аляутдинова или другого представителя мусульман России будет иметь для Китая характер предложения или дополнения – но не ультиматума.

Россия и Китай – геополитические и экономические партнеры, – напоминает эксперт, – как и Турция с Китаем». «Анкара при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане будто закрыла глаза на то, что уйгуры – близкие родственники турок по религии и языку, и предпочла выгоды от сотрудничества с Пекином. Эрдоган делает ошибку. Если Анкара не проявит интерес к уйгурской проблеме, хотя бы не выразит дипломатическую озабоченность, в Турции пойдет радикализация населения по мусульманскому направлению. Пойдет и радикализация уйгуров Китая, что скажется на Китае только негативно, приведет к центробежным тенденциям», – предполагает турецкий политолог.

Госсекретарь США Майкл Помпео в ноябре с.г. в очередной раз призвал власти КНР прекратить преследования уйгурских активистов в СУАР, освободить из-под стражи арестованных по политическим мотивам уйгуров, прекратить преследования. В исправительных центрах для мусульман в регионе содержится более 1,5 млн уйгуров, казахов и узбеков, сообщает действующий при Госдепе Совет по международным отношениям (Council on foreign relations, CFR). CFR называет исправительные центры «концлагерями», где каждый шаг контролируется видеокамерами, во время допросов пытают и лишают сна и пищи, а женщин насилуют и вынуждают делать аборты, в том числе на поздних сроках. Содержащимся в этих центрах запрещено совершать намаз и читать Коран, они должны изучать литературу Компартии Китая и прославлять руководство КПК на ежедневных собраниях, говорится в материалах CFR по СУАР.

В КНР исправительные центры для мусульман буквально называют «учебными центрами», уточняет Алексей Малашенко: «Считается, что в этих учебных центрах террористов и их пособников ресоциализируют в нормальное общество. Но как я сам мог судить, эти центры больше напоминают концлагеря. Покидать их нельзя, посторонних, в том числе исследователей или представителей гуманитарных организаций, туда не пускают. Больниц там нет, а если человек вдруг заболел, то посетить врача он может только в сопровождении сотрудника центра. Около 1 млн 800 тыс. уйгуров находятся под колпаком спецслужб КНР. Власти искусственно занижают число уйгурского населения. По официальной статистике, их 11–12 млн, а на самом деле 18–20». «Кстати, в Китае несколько лет назад вышла монография, где утверждалось, что СССР поддерживал в Китае уйгурский сепаратизм. Это булавочный укол в сторону России», – добавил политолог.

В Китае с 2017 года занимаются профилактикой терроризма в СУАР, убежден руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов. «Эта политика заключается в идеологическом и социальном перевоспитании мусульманского населения СУАР, – сказал он «НГР». – Многие уйгуры плохо образованны или вообще неграмотны. Их обучают в закрытых школах, посещение которых обязательно. СУАР – один из самых дотируемых районов КНР, куда Пекин вкладывает гигантские средства на инфраструктуру и социальные нужды. Комментарии, что политика Пекина в СУАР – подавление прав человека и религиозных прав, это отрыв проблемы от общего контекста. Комментарии такого рода, исходящие от россиян, еще и вызывают у китайцев обиду на Россию. В КНР никому не запрещают исповедовать ислам, как и любую другую религию. И Китай, как и любая другая страна, хочет быть уверен, что мусульмане не обратят штыки против действующей власти. Ведь в СУАР есть исламистские фундаменталистские ячейки, чья задача – настроить людей против КПК».