Эрдоган обнулил Ататюрка

Первое мусульманское богослужение состоится в Айя-Софии 24 июля, но уже сейчас особо нетерпеливые собираются на намаз у ограды бывшего музея. Фото Reuters

Спустя несколько дней после того, как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подписал указ о преобразовании Святой Софии в мечеть, можно уже уверенно утверждать, что мир мало того что не перевернулся, он не особо и протестовал. Да, отчаянные заявления делали греки, как политики, так и церковные деятели, но это было воспринято как естественная реакция извечных региональных соперников Турции.

А режим в Анкаре перерос региональное соперничество. Турция под руководством Эрдогана давно уже замахнулась на большую шахматную доску глобальной политики. Она занята тем, что пытается оторвать себе кусок пирога покрупнее там, где за добычу состязаются ведущие державы. Турция оккупировала часть Сирии, активно участвует в гражданской войне в Ливии. Чуть раньше пыталась замахнуться на Египет, но там военный режим быстро оправился от притязаний исламистов и сам стал игроком на ближневосточном и североафриканском направлениях соперничества ведущих государств.

Дать по рукам неоосманистам в Анкаре могли бы мировые державы, но их реакция на символический жест Эрдогана оказалась предельно вялой. Госдеп в итоге отделался дежурным порицанием. Вашингтон сейчас гораздо больше волнуют права верующих в Китае, что можно использовать для давления на правящих в Пекине коммунистов. В эти дни КНР и США азартно обмениваются заявлениями о взаимных санкциях в отношении чиновников обеих стран.

Между Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом 13 июля состоялся телефонный разговор. Инициатором общения выступил турецкий президент: он поздравил российского лидера с состоявшимся голосованием по поправкам к Конституциии РФ. В конце разговора Путин обратил внимание Эрдогана на «значительный общественный резонанс, который вызвало в России решение изменить статус храма Святой Софии в Стамбуле». «Президент Турции дал соответствующие пояснения, отметив, что доступ к этому уникальному памятнику мировой цивилизации будет гарантирован для всех желающих, включая иностранных граждан, и будет обеспечена сохранность христианских святынь», говорится в публикации на официальном сайте президента РФ.

Никаких эмоций. Анкара – политический и деловой партнер Москвы. Газопровод и продажа вооружений важнее, чем судьба музея, пусть и из списка ЮНЕСКО. Святая София перестала быть музеем? Ну и что: у нас самих предлагают Исаакиевский собор передать в управление Русской православной церкви.

Для Анкары важнее внутриполитический эффект решения Эрдогана. Турецкий президент раскручивает маховик исламизации, который он запустил в 2003 году, с тех пор как стал премьер-министром, а затем и президентом с расширенными полномочиями. В стране есть мощная оппозиция политическому проекту Эрдогана, что показали волнения в Стамбуле в 2013 году. Оппозиционная Республиканская народная партия отстаивает основы секулярной республики, заложенные создателем современного турецкого государства Мустафой Кемалем Ататюрком. Чем сильнее сопротивление, тем Эрдогана сильнее заносит в сторону исламизации общественной жизни. Айя-София – один из символов реформ Ататюрка, который в 1934 году превратил османскую мечеть в музей, чтобы показать Западу: новая Турция больше не несет бремя мусульманского универсализма, как это было во времена империи и халифата. Сейчас Эрдоган заявил, что изменения статуса Святой Софии потребовал народ, то есть президент продемонстрировал очередную победу над оппозицией.

О возвращении мусульманского богослужения в Айя-Софию говорят уже давно, но с мая по июль с.г. события стали стремительно развиваться в заданном направлении. То, что это было предрешено, писал еще в 1990-е годы Самюэль Хантингтон в «Столкновении цивилизаций». Полистаем книгу. ««Турция …обладает историей, населением, средним уровнем экономического развития, национальным единством, военными традициями и компетенцией, чтобы стать стержневым государством ислама. Однако Ататюрк, четко определив Турцию как светскую страну, не дал Турецкой Республике перенять эту роль по наследству у Оттоманской империи…Пока Турция продолжает определять себя светской страной, роль лидера ислама ей заказана. Однако что будет, если Турция переопределится? В какой-то момент Турция может отказаться от своей угнетающей и унизительной роли просителя, умоляющего Запад о членстве в ЕС, и вернуться к более впечатлительной и возвышенной исторической роли основного исламского представителя и антагониста Запада» (цит. по: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М. АСТ. 2003).

Во время намаза христианские изображения будут камуфлировать специальным освещением. Фото Reuters

Культурную общественность волнует, что в результате могут пострадать уникальные византийские фрески и мозаики собора, которые на протяжении десятилетий реставраторы с трудом извлекали на свет божий. Еще не истерлись из памяти разрушения ценнейших памятников культуры и истории, учиненные «Исламским государством» и «Талибаном» (обе террористические организации запрещены в РФ). Однако турки готовы разрешить проблему христианских изображений в мусульманском молитвенном доме цивилизованно. Например, «драпировать» Христа и Богородицу при помощи особой подсветки. Эрдоган демонстрирует сдержанность, при этом ловко переключая на себя политическую энергию исламизма. Грубые и жестокие террористические движения, поднявшие на щит идею возрождения исламского сверхгосударства – халифата, потерпели фиаско, дискредитировав эту концепцию. Однако Эрдоган показывает, как под вывеской цивилизованности можно возродить к жизни политический исламский проект, но при этом не восстановить против себя весь мир.

При этом политически активными мусульманами турецкий президент сегодня воспринимается как единственный легитимный лидер глобального масштаба. В багаже у Турции исторически признанный Османский халифат, мусульманская благотворительность и правозащита по всем континентам. Плюс большой личный авторитет Эрдогана. Популярность турецкого президента можно сравнить с преклонением мусульман перед революционным президентом Египта Гамалем Абдель Насером в 1950–1960-е годы.

Если судить по обсуждениям в социальных сетях, то становится ясным, что Эрдоган вызывает обожание и у многих российских мусульман. Известно, что во многих российских городах, как в центре страны, так и в национальных республиках, Турция помогает строить большие мечети. Видные деятели российского ислама с пиететом высказываются о действиях Эрдогана. Пытаются оправдать они и превращение Айя-Софии в мечеть, считая, что любая молитва – во благо.

Здесь опять нельзя не вспомнить Хантингтона: «Усвоив уроки добра и зла западного влияния – секуляризм и демократию, – Турция может добиться аналогичного права стать лидером ислама. Но чтобы добиться этого, ей нужно отречься от наследия Ататюрка еще решительней, чем Россия отказалась от ленинских заветов. Возможно, для этого потребуется лидер масштаба Ататюрка, который объединит религиозное и политическое наследие, чтобы превратить Турцию из разорванной страны в стержневое государство». Напомним, это написано еще тогда, когда Эрдоган был лишь у подножия политического олимпа, один из многих лидеров турецкого умеренного исламизма, ведь он только-только избрался мэром Стамбула.

Похоже, мировое сообщество вполне устраивает, что главным выразителем политической исламской идеи оказался лидер Турции. Он фокусирует на себе политическую энергию мусульман, но при этом положение Турции как развитого и легитимного государства, встроенного в многочисленные международные организации, очищает исламизм от радикальных черт, превращающих его в деструктивную силу, с которой человечество никогда не примирится. А с новоявленным турецким «султаном» Запад и немусульманский Восток могут более-менее спокойно сосуществовать.