Почему патриарх Кирилл теряет влияние

Фото сайта patriarchia.ru

Каждый месяц Агентство политических и экономических коммуникаций (АПЭК) публикует в «НГ» рейтинг 100 ведущих политиков России. Согласно данным за март 2021 года, патриарх Московский и всея Руси Кирилл занял в таблице 34-е место (см. «НГ» от 30.03.21). Это рекордно низкий результат за весь период его руководства Русской православной церковью.

Падение влияния патриарха началось, когда после некоторого сопротивления РПЦ все-таки принудили с 13 апреля 2020 года закрыть храмы для верующих из-за угрозы распространения коронавирусной инфекции. При этом еще в конце апреля прошлого года имя патриарха Кирилла находилось на 20-й строчке рейтинга. В мае того же года он сместился на 23-ю позицию, а в июне занял лишь 26-е место. В октябре предстоятель церкви ушел на самоизоляцию и практически не покидал свой скит в подмосковном Переделкине.

Наиболее высокий рейтинг у главы РПЦ был в 2009 году, когда он только взошел на патриарший престол. Тогда патриарх Кирилл занимал шестую позицию в списке 100 самых влиятельных политиков России. В 2008 году тогдашний патриарх Алексий II был на 10-м месте. До 2015 года патриарх Кирилл входил в первую десятку политической элиты страны.

«В самых разных исследованиях, которые проводились в последние годы, рейтинг патриарха Кирилла складывался из трех составляющих: медийной, социальной (религиозной) и политической», – пояснил «НГР» руководитель Центра изучения религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин. «За последний год первая составляющая рейтинга естественным образом просела из-за пандемии. Патриарха было очень мало в медийном пространстве, и соответственно по законам социологии и массового сознания, на которое воздействуют федеральные каналы и интернет, показатели патриарха пошли вниз. Что касается в целом авторитета патриарха как церковного и политического деятеля, то в некоторых исследованиях глава РПЦ занимал высокие строчки в опросах, которые касались уважения к нему как к церковному лидеру. При этом религиозный рейтинг часто отличался от политического. Как церковного деятеля люди склонны уважать патриарха и доверяют авторитету церкви, а вот как политика не рассматривают. Возможно, это связано с тем, что люди в целом не хотят, чтобы церковь занималась политической деятельностью. Но, как правило, при опросах политическая и религиозная составляющие влияния патриарха особо не разделяются, и бывает очень сложно понять, почему рейтинг упал».

Эксперт не видит связи снижения личного влияния патриарха с тем, что недавно выяснил Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ): доля тех, кто относит себя к православию, уменьшилась на 9% по сравнению с 2017 годом (см. «НГ» от 22.03.21). «Это не церковь теряет прихожан, а уменьшается количество тех, кто культурно идентифицирует себя с православием и православной церковью. Сейчас церковная тематика постепенно уходит из медийного поля и публичного пространства и трансформируется в нечто другое, чем было раньше. Однако, исходя из полевых исследований, видно, что количество активных прихожан растет. Но в массовых опросах это долго не будет проявляться, а может, и никогда не проявится. Есть данные, что от 60 до 80% людей называют себя православными, но количество активных прихожан всегда будет колебаться от 3 до 5%. И если для какого-то прихода или епархии прирост в 500 и даже 1000 человек будет иметь огромное значение, то в общероссийском масштабе это останется в рамках социологической погрешности», – заключил Лункин.

Заведующий кафедрой философии Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина Михаил Смирнов в разговоре с «НГР» напомнил, что по закону «религиозные объединения не выполняют функции органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления, не участвуют в деятельности политических партий и политических движений, не оказывают им материальную и иную помощь». Кроме того, согласно «Основам социальной концепции РПЦ», «невозможно участие церковного священноначалия и священнослужителей, а следовательно, и церковной полноты в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах». «Надо полагать, для патриарха Кирилла эта норма не является дежурным набором слов», – сказал Смирнов.

Соответственно о политическом влиянии религиозного деятеля можно рассуждать только с большими оговорками. «Очевидно, что политическое влияние патриарха Кирилла невелико, если вообще можно о таком говорить, – считает социолог. – В системе российской политики и ему самому, и административно-управленческой церковной структуре, которую он возглавляет, отведена традиционная роль инструмента государственной власти. Никакое общение с высшим руководством РФ не является показателем политического влияния религиозных деятелей. Безусловно, какой-то расчет на возможность церковного воздействия на часть общества у светских властей (администрации президента РФ и др.) имеется. Но это не означает политической самостоятельности РПЦ и прочих религиозных организаций. В России никогда верховная власть не допускала такой самостоятельности, и нынешняя – не исключение».

«А вот что касается популярности среди населения, то это уже другая ситуация, – добавил Смирнов. – Уровень этой популярности напрямую связан с репутацией религиозного лидера, которая складывается из его действий и обстоятельств жизни и служения. Я полагаю, что пока преждевременно говорить о резком падении популярности патриарха Кирилла среди последователей русского православия. Действительно, ряд событий за время его патриаршества носили дискредитирующий характер. Но для религиозного сознания не свойственна резкая ревизия сакральных образов, даже если они в чем-то девальвируются. У инорелигиозной и нерелигиозной частей общества репутация патриарха Кирилла также остается в пределах выше критического уровня. Он умный и опытный человек, умеющий себя подать, нередко высказывающий вполне здравые суждения, совпадающие с мнением значительной массы населения. Внутриконфессиональная оппозиция патриарху, которая реально существует, не имеет особого авторитета, а большинству внешних по отношению к РПЦ людей и просто неизвестна. Истории с Кураевым и Романовым не получили широкого резонанса, особенно на фоне подлинных проблем в связи с пандемией. Кстати, позиция патриарха Кирилла в связи с мерами по противодействию распространению вируса встретила понимание у большинства населения».

«Наиболее сложными по последствиям выглядят попытки патриарха инкорпорировать в светское государство и общество религиозное присутствие, выходящее за рамки, установленные действующим законодательством (скажем, «теологизация» в сфере светского образования или форсированное храмостроительство вопреки интересам жителей). Это действительно влечет репутационные потери. И последующему патриарху придется что-то с этим делать. А нынешний патриарх, по всей видимости, уже накопил возрастную усталость, достиг своего максимума и тяготеет к спокойному дожитию в непросто добытом статусе», – заключил Михаил Смирнов.