От теракта на полигоне пострадали «духовные скрепы»

Для мусульман вопрос о «священной войне» оказывается более сложным, чем это следует из фетв российских муфтиев/ Фото из сообщества «ВКонтакте» «Лекции муфтия Салахьа Межиева», vk.com/salah_mezhiev

Министерство обороны РФ дает предельно скупое описание происшедшего в субботу на полигоне в Белгородской области, где проходили подготовку мобилизованные граждане и контрактники. По сообщению ведомства, 11 человек погибли, 15 ранено. Еще говорится о том, что по сослуживцам стреляли из пулеметов двое выходцев из одной из стран СНГ. В других источниках указывается, что речь может идти о гражданах Таджикистана, мобилизованных как добровольцы.

Альтернативные официальным ресурсам и СМИ источники информации приводят расширенные рассказы о происшествии, которые дают основания предполагать, что причиной трагедии мог стать межрелигиозный конфликт. Если верить этим сообщениям, то проблема оказалась в низкой политической подготовке одного из командиров, который нелестно высказался об Аллахе. Расстрел командира и сослуживцев якобы произошел в отместку за эти слова, которые преступники могли воспринять как оскорбление ислама. Наиболее подробное изложение случившегося со слов одного из свидетелей происшествия, пострадавшего от стрельбы, приводит Telegram-канал ASTRA.

«Началось все с того, что некоторые наши солдаты – дагестанец, азербайджанец и адыгеец – сказали, что «это не наша война» и попытались написать рапорта о том, что они не хотят больше служить, – говорит этот человек. – Подполковник Андрей Лапин, когда это узнал уже через командира роты, всех собрал и начал говорить, что «это священная война». Все происходило утром у плаца, там, где построение происходит, гимн поют. Начался конфликт, начали толкаться, в том числе и с моей роты несколько человек. А таджики Лапину в ответ сказали, что священная война – это когда война мусульман с неверными». На это командир якобы оскорбительно отозвался об Аллахе и обвинил мусульман в трусости. Свидетель уверяет, что эта «фраза очень многих повергла в шок». «У нас и из офицерского состава есть мусульмане – и башкиры, и татары», – сообщил он. Надо отметить, что сам канал не имеет доказательств ни того, что этот человек действительно присутствовал при происшествии, ни подлинности его личности. Минобороны РФ не комментировало эту версию.

На религиозный радикализм как причину трагедии указывают некоторые косвенные свидетельства из официальных источников. Следственный комитет РФ открыл уголовное дело, пока по статье 105 УК РФ о массовом убийстве, однако статья может быть переквалифицирована на 205 УК РФ (теракт), предположили некоторые СМИ.

Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков так определил преступление на полигоне: «На нашей территории, на территории одной из воинских частей произошло страшное событие. Совершен террористический акт». Некоторые военные корреспонденты высказывают предположения, что преступники были специально внедренными в ряды добровольцев террористами, до поры до времени они «тихо молились» и тренировались, а затем, «получив смс», открыли огонь. Также сообщается, что ответственность взяла на себя террористическая организация «Атеш», которая якобы представляет крымских татар. Однако многие сомневаются в дееспособности и даже в существовании такой организации.

Как бы то ни было, но на спусковой крючок нажимали конкретные люди, и у них была своя мотивация. Раз преступление стало возможным, значит, проблема существует.

Обоснование военной спецоперации религиозными причинами, что называется, носится в воздухе. Первое, что приходит в голову, когда говорят о религиозной мотивации боевых действий в Донбассе, это серия публичных заявлений и церковных проповедей патриарха Кирилла. Едва ли не в еженедельном режиме глава РПЦ говорит о том, что происходящее – вынужденная ответная мера на желание Запада лишить народы России самобытности, свободы, которую патриарх понимает довольно своеобразно, стремление «либералов» отрешить нашу страну от приверженности традиционным ценностям, «переформатировать» российский народ. Сюда же относятся высказывания о том, что участвующим в боевых действиях «прощаются все грехи». Большую критику вызвало заявление главы РПЦ, когда он уподобил гибель солдат в спецоперации крестной жертве Христа.

Однако еще ранее о «священной войне» против Запада, который действует руками украинцев, заявляли мусульманские деятели России. Первыми в этом ряду были муфтии Северного Кавказа. Специальное обращение муфтия Чечни Салаха Межиева к чеченскому народу опубликовала еще 27 февраля в своем аккаунте в Instagram (продукт признанной экстремистской и запрещенной в РФ организации Meta) ЧГТРК «Грозный». Религиозный деятель заявил, что те, кто отправился в Донбасс, «пошли на джихад», потому что «они воюют ради Корана, ради Аллаха, ради того, чтобы эта грязь не распространилась у нас». «Они на джихаде, в этом нет никаких сомнений», – сказал Межиев. В марте российские муфтии сделали уже совместное заявление: «Российская военная операция на Украине по принуждению агрессора к миру является вынужденной оборонительно-превентивной мерой с целью обезопасить Россию и всех ее граждан от реальной угрозы применения ядерного и биологического оружия со стороны НАТО и коллективного Запада». «Все мусульмане, кто с верой в Аллаха был убит, исполняя свой долг по защите своей Родины, своих сограждан, являются шахидами», – утверждали духовные лидеры отечественной уммы.

Тревожные сигналы поступили из Дагестана в сентябре, когда началась частичная мобилизация. В Махачкале и других городах прошли акции протеста против злоупотреблений военкоматов. Из Муфтията Дагестана даже прозвучали предложения к правительству РФ на полгода приостановить в республике мобилизационные мероприятия. Позже, возможно, чтобы смягчить впечатление от трений республики и федерального Центра, появился видеоролик, в котором муфтий Дагестана Ахмад Абдулаев внушает дагестанцам оптимизм: «Я уверен, кто рядом сидит, я тоже им говорю, вы будьте уверены и отвечайте уверенно, что все будет хорошо. Ни на один процент я не сомневаюсь. Особенно в России. Почему? Потому что рядом со мной был министр по национальной политике и религии. Он объездил всю Россию. Он везде убедился: как в России, ислама такого чистого нигде нет. Это слова министра. Вот почему я говорю, что в России все будет хорошо. А для этого вот такую четкую, прочную опору, фундамент – кто нам дал? Это наш президент Владимир Владимирович».

В желании повысить патриотическую мотивацию граждан руководство страны решительно прибегает к религиозной риторике. При этом в многонациональной и поликонфессиональной стране пытаются найти точки соприкосновения в достаточно различающихся между собой традиционных учениях. Так появилась концепция «духовных скреп» и общих консервативных ценностей. Она снимает противоречия между религиями и пытается вычленить то общее, что их объединяет. При этом конструкторы такой концепции подчас упрощают религиозные идеи. Прежде всего сводят их к единому знаменателю общего врага. На протяжении многих лет такой целью для противодействия выступал западный либерализм. Часто, чтобы напугать общество, ревнители консерватизма сводили либерализм к «агрессивному продвижению ЛГБТ».

Возможно, в обычной повседневности, когда идеологемы воспринимаются вполуха, такая аргументация достигает своей цели. Но в моменты драматичного напряжения, а именно такой момент возник при объявлении частичной мобилизации, аргументация борьбы с ЛГБТ теряет даже малые остатки своей убедительности. Всем очевидно, что Вооруженным силам РФ на фронтах противостоят не аморальные сексуальные меньшинства, а регулярная армия, оснащенная грозным вооружением.

Здесь и обнаруживает свою слабость плохо проработанная концепция «духовных скреп». Может, она и годится для мирных времен, но не для военных. Когда речь идет о жизни и смерти, запросы на религиозную мотивацию становятся сложнее. И тогда открывается большой разрыв между серьезной богословской проблемой и упрощающей картину мира новодельной идеологемой. Скажем, для мусульман вопрос о «священной войне» оказывается намного более сложным, чем это следует из фетв российских муфтиев. Да и с сакральным противостоянием Западу в понимании РПЦ тоже не все просто, ведь православное сообщество за рубежом не поддерживает в этом Московский патриархат.

И вообще попытки использовать в поддержку военных действий религиозную идею становятся обоюдоострым оружием. С той стороны фронта тоже ведь звучат призывы к джихаду. И не случайно власти стран Средней Азии в последнее время предостерегали своих граждан от восприятия происходящего как «священной войны» на пользу той или иной стороны вооруженного противостояния.