Патриархия любит Троицу

Картина, на фоне которой спикер РПЦ Владимир Легойда излагал итоги Синода, наделала не меньше шума, чем сами эти итоги. Фото с сайта www.patriarchia.ru

Решения Синода РПЦ от 11 октября вызвали большой переполох, но едва ли не сильнейшую бурю эмоций спровоцировал тот фон, на котором председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда излагал итоги собрания епископов в московском Даниловом монастыре. За спиной церковного спикера публика обнаружила большой портрет патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Композиция картины так выстроена, что на первый взгляд кажется, будто фигура духовного лидера РПЦ вписана в иконописный образ Троицы, очень напоминающий работу кисти Андрея Рублева.

Трудно сказать, что больше подогрело эмоции. Возможно, неоднозначная история недавнего экспонирования рублевского шедевра в храме Христа Спасителя после изъятия из Третьяковской галереи. Пошли разговоры о том, что памятник древнерусской живописи стал разрушаться. Впрочем, в церкви опровергли эти утверждения и отметили, что икона страдает уже давно и попортилась задолго до того, как покинула зал Третьяковки.

Страсти в связи с увиденным за спиной у Легойды могли разгореться еще и потому, что в последнее время в иконографии РПЦ появились новые тенденции, которые не всякий верующий принимает с восторгом. То и дело в новых храмах прихожане обнаруживают образы с узнаваемыми чертами политических деятелей советского прошлого и настоящего. Некоторые росписи храмов смущают приверженцев канонов эстетическими заимствованиями из изобразительного искусства, связанного с нехристианскими религиями России.

В каком-то смысле симптоматично, что одним из решений последнего собрания епископов РПЦ стало создание Синодальной комиссии по иконописи, в задачи которой будет входить «рассмотрение и утверждение новых иконописных образов» и «содействие развитию иконописного искусства и его популяризации». Не исключено, что кому-то грешным делом показалось, будто Московская патриархия явила публике образчик нового церковного искусства. Появились неблагочестивые шутки про «четвертую ипостась».

Однако Владимир Легойда постарался развеять смущающие умы опасения. Он сравнил высказывания шутников и просто обеспокоенных верующих с поиском черной кошки в темной комнате. «На картине на заднем плане изображена Троица, причем не как икона, а как образ, очевидно символизирующий Русь, к которой ведет дорога с храмом на холме. На переднем плане изображен патриарх всея Руси», – пояснил он замысел художника Игоря Байбалова. «Картина эта была подарена предстоятелем Зарубежной церкви в 2012 году. И она 12 лет находится на стене и уже попадала в публичное поле, но никого доселе не задевала», – отметил церковный функционер. Он предположил, что домыслы связаны с решениями Синода, которые критики имеют в виду, но свое недовольство высказывают в особой, изощренной форме, отыгрываясь на безобидном живописном полотне. Легойда не уточнил, какие синодальные итоги и кого именно могли раздосадовать настолько, что недоброжелатели утратили всякую меру, изливая свой сарказм.

«Конфуз с портретом патриарха Кирилла кисти Игоря Байбалова не так прост, – пояснил «НГ-религиям» культуролог Роман Багдасаров. – Помещенный на фоне иконописной «Троицы» (напоминающей рублевскую) первоиерарх действительно застит собой небесных ангелов. Его фигура композиционно воплощает массивную препону между зрителем и образом божества. Правда, сам образ не икона, а если уж икона, то нерукотворная: марево из туч, застилающее, в свой черед, солнце, которое едва брезжит в левой нижней части полотна. Под маревом-Троицей видна излучина реки с петляющей дорогой к храму».

Тем не менее Багдасаров считает справедливыми замечания некоторых комментаторов, обративших внимание на масштабы фигур. Патриарх кажется великаном сравнительно с мелкими путниками, направляющимися к церкви. «Здесь-то и возникает неувязка, – отметил собеседник «НГР». – Почетный член Российской академии художеств Байбалов – крепкий реалист. Он не прибег бы к подобному масштабированию, если бы оно не оправдывалось законами физики. Но какова может быть реалистическая интерпретация изображенного? Кирилл явно не стоит на возвышенности, которая столь приподняла бы его над храмом. Да и как велите понимать марево с аллюзией на шедевр Андрея Рублева? Видение? Чье? Явно не Кирилла – он повернут к Троице спиной».

«Единственное, суммирующее все детали, а потому трезвое» объяснение, по мнению Багдасарова, таково: «Перед нами занавес, на котором можно изобразить все что угодно, ведь в театре, случается, и сказочные пьесы разыгрывают. Художник дает понять это через изломы ткани. Сперва может показаться, что это складки ангельских хитонов и гиматиев, невзначай спадающие в пейзаж. Но опытный искусствовед без труда обнаружит здесь намек на текстуру представляемого зрителю пространства. Оно едино и для области, где помещена Троица, и для неба, и для земли».

«А вот фигура патриарха из этого пространства выключена, – обратил внимание культуролог. – Он гораздо телесней, зримей и грубей, да и по цветам почти сплошь черно-белый. Но если Кирилл не на ткани занавеса, то он на сцене. Тогда все проясняется окончательно и не требует дальнейшего комментирования». «Самое интересное начинается именно отсюда. На сайте художника перечислены заказчики портрета: Совфед, Ассоциация русского дворянства в Америке и Русская православная церковь за границей. Подарок на именины патриарху вручил митрополит Восточной Америки и Нью-Йоркский Иларион (Капрал) в 2012 году. Даже если допустить, что Кирилл сумел «прочесть» месседж картины (что маловероятно, так как он чужд миру искусства), именинник не посмел бы от него отказаться. Слишком влиятельны круги, поднесшие ему сей дар. Без их посредства общение Кирилла с паствой РПЦЗ абсолютно исключено. По той же причине, когда изъян всплыл на поверхность, Московская патриархия не решилась убрать картину из зала», – предположил эксперт.