Пашинян принуждает Армянскую церковь к послушанию

Архиепископ Баграт Галстанян ради служения народу «заморозил» свое служение церкви. Фото EPA/ТАСС

Принимая участие в оппозиционной политической деятельности, Армянская апостольская церковь (ААЦ) столкнулась с серьезными репутационными рисками. Движение «Тавуш во имя родины», возглавляемое хоть и отстраненным от служения, но все же архиепископом Багратом Галстаняном, вовлекается во все более брутальное противостояние с правоохранителями и политиками, верными премьер-министру Армении Николу Пашиняну. Галстанян уже не просто требует отставки премьера, но и водит своих людей на штурм бастионов власти.

12 июня протестующие пытались то ли запереть Пашиняна в здании Национального собрания (парламента), то ли вывести его на «народный суд» под председательством Галстаняна, который проводит бесконечные митинги перед административными зданиями. Полиция ответила протестующим задержаниями и попытками силового разгона акции. Сам духовный вождь физически не пострадал, но Пашинян и его единомышленники обрушили на церковников гневные речи. Они утверждают, что за всеми протестными действиями, которые не в первый раз завершаются потасовками, стоит лично патриарх-католикос всех армян Гарегин II.

На следующий день в Эчмиадзине, религиозном, историческом и административном центре ААЦ, под председательством католикоса собрался Высший духовный совет. Епископы приняли заявление, которое, с одной стороны, недвусмысленно поддерживает оппозиционное политическое движение, а с другой – отрицает прямую причастность духовенства к протестным мероприятиям.

«Политика, проводимая властями РА в послевоенный период, и особенно недавние односторонние территориальные уступки, совершенные под предлогом процесса демаркации и делимитации, вызвали новую серьезную обеспокоенность как на Родине, так и в диаспоре, породив недоверие, приведшее к требованию отставки премьер-министра Армении», – говорится в заявлении. Правительство Пашиняна в настоящее время осуществляет процесс согласования с Азербайджаном признанной обеими сторонами госграницы, в частности в регионе Тавуш, откуда и взялось название оппозиционного движения. Галстанян был правящим архиепископом Тавушской епархии до того, как в конце мая обратился к католикосу с необычной просьбой «заморозить» священнослужение, пока архиепископ занимается политикой. Эчмиадзин эту просьбу выполнил, руководство епархией с Галстаняна снял, но сан оставил при нем.

Демаркацию границы власти объясняют стремлением избежать еще одной войны с соседями, а оппозиция обвиняет Пашиняна и его сторонников в пораженчестве. В вину премьеру ставят и ликвидацию непризнанной Нагорно-Карабахской республики, которую армяне называют Арцахом. Именно после эмоционального выступления Пашиняна 12 июня в Национальном собрании, где он обвинил политических противников в стремлении использовать проблему арцахских беженцев в своих меркантильных интересах, начались столкновения на площади перед парламентом.

Выступая в Нацсобрании, Пашинян прошелся по всем своим оппонентам, в том числе по Галстаняну. Архиепископ выступал перед толпой и вызывал премьера на встречу. Глава правительства отозвался на этот призыв довольно грубо, раздраженный тем, что начиная с весны священнослужитель требует его отставки. «Встретимся, встретимся, встретимся. Ну, давай же встретимся! Я бы встретился. И что? Вы хотите сказать, что для премьер-министра Республики Армения проблематично встретиться с кем бы то ни было? Если бы захотел встретиться, приказал бы закинуть его в багажник и доставить ко мне на встречу», – приводит слова Пашиняна сайт российской телепрограммы «Вести. RU».

Позже Пашинян обвинил Гарегина II в том, что тот «благословил» беспорядки и нападения на полицейских 12 июня.

Заявление Высшего духовного совета ААЦ в числе прочего преследует цель опровергнуть обвинения властей в том, что церковь провоцирует гражданское противостояние. «Осуждаем попытки представителей властей и их сторонников приписать церкви ответственность за организацию митингов, – говорят епископы. – Тем самым эти лица пытаются оправдать свое антицерковное поведение, одним из проявлений которого стала провокация против католикоса всех армян и священнослужителей в мемориальном комплексе «Сардарапат» 28 мая». Здесь имеется в виду инцидент, когда полиция не сразу пропустила Гарегина II в мемориальный комплекс, посвященный Сардарапатской битве 1918 года, в которой армия независимой на тот момент Армении дала отпор войскам Турции.

Правительство Пашиняна находится в особенно плохих отношениях с церковью с тех пор, как отказалось поддерживать Нагорный Карабах силой оружия, не надеясь на успех и опасаясь, что Баку воспримет это вмешательство как повод для войны уже против самой Армении. В минувшем мае премьер-министр Армении назвал ААЦ «агентом влияния». «У армянского народа был опыт, когда они шли в Кесарию и были помазаны, а придя в Армению, становились агентами влияния. Кажется, у них ничего не изменилось до сих пор. Но мы решим этот вопрос за два-три месяца», – говорил премьер-министр. Вероятно, Пашинян имел в виду совсем ранний период истории армянского христианства, когда духовные вожди народа получали посвящение от византийцев в Кесарии Каппадокийской, расположенной в Малой Азии. Сейчас это город Кайсери в Турции. Однако непонятно, в чем состоит упрек, ведь это происходило в первой половине IV века, задолго до Халкидонского собора, когда пути византийского и армянского богословия разошлись. Вряд ли в тот период армянские католикосы могли претендовать на полную самостоятельность и независимость от мирового центра восточного христианства.

Ведь Армения боролась с зороастрийской Персией, и речь шла о поддержке могущественной империи. Позже армяне искали заступничества и в западной церкви, и у западных государств, хотя тоже без особого успеха. Такова историческая судьба этого народа, который формировался под влиянием церкви, исповедующей своеобразные богословские принципы. До некоторого времени быть армянином означало быть верующим Армянской апостольской церкви. И только в конце XII века часть этой церкви в Малой Азии заключила унию с Римом, и с тех пор существуют армянские общины в рамках католицизма. Значительно позже появились протестантские сообщества, особенное распространение они получили после преследований армян в Оттоманской империи в конце XIX – начале XX века. Тогда беженцам активно помогали американские миссионеры.

Намек Пашиняна, конечно, понятен. Он проводит параллели между Византийской империей и современной Россией. В правительстве считают, что оппозиция подпитывается представительным армянским сообществом в РФ. «Тавушцы» это, разумеется, отрицают.

Другая историческая закономерность: армянская государственность постоянно подвергалась опасности под угрозой нападения могущественных соседей. В определенные периоды истории политический центр народа смещался на другие территории, отличные от нынешней Армении. Например, в малоазиатскую область Киликию, с которой связана значительная историческая эпоха в судьбе армян. Подчас государство вообще переставало существовать, и тогда объединяющую роль полностью возлагала на себя национальная церковь.

До сих пор ААЦ удается сохранять ведущую роль в формировании армянской идентичности, особенно вне рамок национального государства. Альтернативный, «атеистический» проект советской Армении давно завершен, и спустя более чем 30 лет круг политиков, который представляет Никол Пашинян, предлагает идентичность, согласно которой гражданская и политическая общность в признанных международным сообществом границах государства превалирует над духовным сродством.

В апреле 2023 года премьер предупреждал: «Есть тема, повисшая в воздухе. Очень часто отношения правительства с церковью хотят представить как плохие или проблематичные. Сделаю громкое заявление: если отношения церкви с правительством плохие, то плохи отношения церкви с Богом. Это – согласно христианскому видению». Пашинян намекал на послание апостола Павла римлянам: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» (Рим 13:1,2).

В таких условиях церковь чувствует утрату своей функции ведущего конструктора национальной идеи и запускает процессы самосохранения. Но эти процессы приводят к противостоянию с политической элитой, противостоянию, принимающему все более открытые и радикальные формы.