Татьяна Мельникова
И вновь звучат стихи Марины Цветаевой. Фото автора
Это яркое событие произошло в Тарусе в начале октября. В честь дня рождения Марины Цветаевой. «Нас мама в праздники родила, – говорила Анастасия Цветаева автору этих строк. – Марину в Иоанн Богослов, 8 октября, а меня в Воздвижение Животворящего Креста Господня, 27 сентября».
Полуторагодовалую Марину привезли в Тарусу в 1893-м. Многие годы семья ее отца Ивана Цветаева, профессора МГУ, основателя московского Музея изящных искусств, арендовала на лето городскую дачу в Песочном. Теперь этот дом варварски разрушен...
С Тарусой связан самый светлый и радостный период жизни Марины Ивановны. И атмосфера цветаевских костров, даже в проливной дождь, всегда солнечная, праздничная. Первый в России костер состоялся 6 октября 1986 года на берегу Оки, на Марининой поляне, в 500 м от святого источника, куда ходила Марина «по воду». Собралось 38 самых преданных поклонников поэта – из Тарусы и Москвы, Серпухова и Дзержинска, Тулы и Калуги, Видного и Петербурга, Новосибирска и Ульяновска. До этого они пытались получить у власти помещение, чтобы отметить день рождения поэта – чтением ее стихов, обсуждением произведений. Но в ответ получали отказ. Тогда и пришло историческое решение собираться на природе у костра, чтобы ни от кого не зависеть.
«Птица Феникс я, только в огне пою!/ Поддержите высокую жизнь мою!/ Высоко горю – и горю дотла!/ И да будет вам ночь – светла!» – эти стихи стали девизом цветаевских костров.
На третьем костре 9 октября 1988 года при огромном стечении народа был официально открыт памятный камень из тарусской каменоломни, как завещала Марина Ивановна в рассказе «Хлыстовки», с надписью: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева». Судьба распорядилась лежать ей в Елабуге...
С тех пор искры тарусских костров разлетелись по всем континентам, и теперь в день рождения Марины Ивановны люди собираются в более чем двадцати странах: в США (Вашингтон), Канаде (Ванкувер), Бразилии (Сан-Паулу), Германии (Кёльн, Людвигсбург, Дрезден), Италии (Рим), Японии (Токио), Китае (Пекин), Австралии (Сидней), даже в жаркой Африке (Уганда) – всех невозможно перечислить...
Кое-где на Западе зажигать костры запрещено, и приходится, собравшись на природе, покрывать красной тряпкой электрические лампочки и представлять, что сидишь у настоящего огня. То ли дело у нас в России! Цветаевские костры пылают жарко, высоко. От Петрозаводска до Петропавловска-Камчатского. Совсем недавно, 27 сентября, был зажжен первый Цветаевский костер в Вологде. Оказывается, в поселке Печаткино, Сокольского района, Вологодской области некоторое время жила Анастасия Ивановна. Об этом на днях в Тарусе рассказала ее внучка Ольга Трухачева, которая со своим внуком Дениской (праправнуком Анастасии Ивановны) зажгла 30-й костер вологодскими спичками.
Последние четыре года тарусский костер поменял адрес и горит теперь у подножия бывшей цветаевской усадьбы, у самой Оки, к которой Цветаевы спускались по крутой, ныне обветшавшей каменной лестнице.
30-й костер собрал цветаевское братство из Тарусы, Москвы и Подмосковья, Калуги, Ростова-на-Дону, Самары, Новосибирска и других городов – свыше 250 человек. В программе приветствия от собратьев-цветаевцев, не доехавших до Тарусы, композиция из стихов Цветаевой, традиционное сообщение Людмилы Шейн, не пропустившей ни одного костра, сотрудницы Московского дома-музея Марины Цветаевой, и романсы на слова Цветаевой. И награждение самых активных костровцев медалями, грамотами, благодарственными письмами.
Вел костер главный организатор, подвижник и энтузиаст Александр Ханаков, московский инженер на пенсии. Ему помогал неутомимый Борис Мансуров, осуществляющий связь со всеми цветаевцами мира через Интернет. Ханаков и Мансуров – соавторы книг «Цветаевские костры 1986–2002» и «Всемирные цветаевские костры».
Праздник продолжался около трех часов. Костер согрел души и сердца на целый год.
