Александр Сизухин  |
| Наталья Полякова и постоянный персонаж ее стихов – пастушья сумка. Фото автора |
На творческую встречу в Малаховскую библиотеку Наталья Полякова шла по проселочной дороге, вдоль которой росли полынь, лебеда да метровые лопухи, но поэтесса углядела в буйном разнотравье маленькую травинку – пастушью сумку (Capsellabursapastoris), ее она и подарила «Стихотворному бегемоту»: «Пока легка для путника тропа,/ Пастушьей сумкой порастает поле,/ Где жизнь травы – смятенье и борьба/ И слово «жаль» нашло себя в глаголе…
Так, с пастушьей сумки и началось знакомство Поляковой с читателями. Наталья родом из Капустиного Яра Астраханской области. Неповторимые запахи степи, ее бескрайность, ее весеннее буйство и летние суховеи, палящее солнце – все осталось в памяти маленькой девочки, которую потом перевезли в Белоруссию (отец Наташи – военный), где ее окружила совсем другая природа. Девочка родилась поэтом, человеком с особым сознанием и особенной памятью. Наташина мама – детский поэт, но дочка хотела писать сразу «взрослые» стихи. Мама не одобряла дочкины порывы и всячески ее «притормаживала», говоря: «У поэтов сложные судьбы!» Тем не менее до девятого класса Наташа немного сочиняла, выдавая по стихотворению в год. Но однажды мама попала в больницу, и Наташа, оказавшись «не под контролем», написала цикл стихотворений о… войне. Она читала их по телефону маме, и та вынесла приговор: «Похоже, что тебе не избежать этой участи…» Наталья Полякова окончила Литературный институт, она автор трех книг «Клюква слов», «Сага о московском пешеходе», «Радио скворешен».
Стихи Натальи Поляковой светлы и прозрачны, они наполнены деталями, которые отложились в памяти и в сердце. «Запах детства – «Красной Москвы» и помады,/ Бензина дешевого семьдесят шестого./ Алый галстук. И алые гланды /Деталей много». И эти детали рассыпаны во многих стихах, они точны и рисуют картину счастливого, почти безмятежного детства. «Человек – посторонний взгляд/ На мир, сотворенный Богом,/ Обживающий дивный сад /С детским восторгом…» Или: «…Но ветшающий изнутри/ Перед последней дорогой/ Вспомнит, Бог говорил: смотри,/ Ничего не трогай.
Мир Божий дан человеку, и мир этот прекрасен. Как сад… «…Мой свет сквозь ветви зеленей/ С морковным вкусом сныти./ Растет стихийно сад камней/ И просит: соберите».
Поэтесса живет и собирает камешки, которые как-то не хочется называть – камнями. Да, это – камешки воспоминаний. И получается у нее – дивный сад, где царит гармония, где есть начало и конец, рождение и смерть, небо и земля. В саду этом не бродит «черный человек», не летает «черный ворон»… И даже любовь здесь не надрывна, но доверчива, верна и целительна. «У вечности займи и нежности отдай/ Меня, мое тепло, мое худое тело./ Держи меня во рту и языком катай,/ Как мятный валидол, чтоб сердце не болело.
И еще о любви. О той мимолетной, о «солнечном ударе» в Крыму, о непродолженной «дамы с собачкой»: «– Забывай, не пиши. Между двух городов /Не нарушить потом тишину ты/ Готов? Отвечай./ – Я готов./ И стоим, будто в камень обуты.// Этот берег, отломанный в спешке ломоть,/ Мы с тобой на двоих разделили».
Казалось бы, вот он – надрыв, вот трагедия, вот прыгнет «дракон похоти», но – нет! Удивителен финал этого стихотворения: «Мы, как в воду, входили в сухую полынь,/ Трав подшерсток, целебные дали/ Мятых склонов, где боги, сбежав от богинь,/ Смертных женщин в бессмертье позвали».
Опровергая мамину тревогу о судьбе, Наташа творит свою собственную: «Так живу, как раньше не умела,/ Птичий дом и птичие права./ У судьбы в запасе то и дело/ Новые находятся слова».
В тот вечер и собравшиеся в клубе «Поэтический бегемот» не пытались определить, что такое поэзия, они внимали ей, а Наталья Полякова читала стихи, будто собирала «бусины божьих коровок в душистой полыни».
Находить новые слова – судьба счастливая.
