Ирина Семенова  |
| Культуролог Ася Аксенова, поэты Светалана Хромова и Андрей Чемоданов размышляют о смерти. Фото Владимира Пряхина |
В литературной студии «Московский диван» прошел вечер «Некрологика». Идея поговорить на эту животрепещущую тему пришла поэтессе Елене Семеновой. Героями вечера стали она сама, поэты Михаил Квадратов и Андрей Чемоданов. Как принято в «Московском диване», чтение стихов перемежалось беседой, в которой поэты и гости делились ощущениями, воспоминаниям, связанными со смертью. Эпиграфом вечера куратор студии Феня Веникова выбрала стихотворение Руслана Шагинурова: «За стенкой умирает старый крот,/ Не может вспомнить суру из Корана, –/ То по-арабски, то по-русски врет:/ Сады джанна, пустыня джаханнама./ Все перепуталось – уже не разобрать./ Встал ангел смерти, но с лицом соседки,/ Она вошла – и взглядом на кровать,/ На простыни и прачечные метки...» Разговор затрагивал разные аспекты смерти: религиозный, мистический, поэтический. Феня Веникова сказала, что ее отношение к смерти менялось: в детстве смерть вызывала уныние, потом она казалась избавлением от страданий, но и это убеждение было поколеблено. Поэт Леонид Жуков сказал: «Я задумался о смерти в пять лет и с тех пор постоянно о ней думаю». Андрей Чемоданов в шутку, но и всерьез заметил: «Какое-то время я тоже думал о ней как об избавлении. Но ничего хорошего в смерти нет: грязно и всегда как-то не вовремя. Допустим, у меня творческий вечер, только я собрался читать стихи и вдруг помер. Неудобно перед пацанами!» Феня Веникова утешила его ему в тон: «Ну, ничего, друзья придут к тебе на похороны, прочитают твои стихи, выпьют за тебя». «Прочитают плохо! И выпьют-то они, а не я!» – парировал Чемоданов. Он прочел: «...даже если немного осядет холмик/ и над ним перестанут кружиться мухи/ а меж ломких ребер запустят корни/ подземельные нежные руки-крюки… в ЖКХ меня отовсюду вычеркнут/ и ЖЖ закроет мою страницу/ а однажды хорошим осенним вечером/ позабудет меня даже мой убийца».
Беседа продолжилась. Леонид Жуков сказал, что «самый задушевный разговор на поминках, на дне рождения так не поговоришь». Михаил Квадратов поделился воспоминанием: «Я начал думать о смерти в детском саду. Тогда же задумался о самоубийстве. Все мои стихи так или иначе о смерти». Художник Алексей Колотенков сказал философски: «Чем дольше живет человек, тем дальше он от бессмертия», а Андрей Чемоданов: «Если Бог милостив, то ад пуст, а если он справедлив, то рай пуст». В одном из стихотворений Елены Семеновой была фраза: «А ведь жизнь была странно похожа на кем-то рассказанный в кухне тупой анекдот», в связи с ней Феня Веникова процитировала из Германа Лукомникова: «Жизнь – это телесериал, зря только время потерял!» Михаил Квадратов читал стихотворение: «Вчера под вечер умерла мальвина/ мальвине было девяносто восемь/ не спрашивай – такой бывает осень/ в саду звенит оранжевая глина/ и старость на хрустальном паровозе/ за озеро недорого подвозит/ не спрашивай – везет поближе к дому/ в котором радостно и все знакомо». Звучало много разных, порой парадоксальных и даже смешных мыслей о смерти. Андрей Чемоданов рассказал случай из армейской жизни про умирающего солдата, когда ему приказали закрыть ему глаза: «Он сам дурак: нарушил технику безопасности. Все время двигался, а потом перестал. Я ему закрываю глаза, а они открываются!» Елена Семенова читала: «Сквозь волны проходят сквозные волны/ Венчиком воли наискосок./ Я подозреваю вопли волн недовольных,/ Коим вонзают выстрелы ворса в висок./ Разрывают букеты карманных лилий,/ Строят рожи, путают масть – и/ Торжествуют над шелестом томных бессилий/ На берегу – том,/ Где уже не упасть». В процессе общения родилось альтернативное, отчасти забавное, отчасти верное название вечера – «Дохлый номер».
