Захохотал незримый бог

Поэт Александр Ожиганов не вписывался в «форматы». Фото из архива семьи Ожигановых

Вначале выступил поэт, культуртрегер Данил Файзов, рассказавший о вечере в «Жан-Жаке»: там они договорились с поэтом, что на сайте проекта выйдет подборка его стихов. Увы, цикл стихов «Со стороны», в котором много болезненных и страшных строк о смерти, обнародован уже только после смерти автора. Файзов прочитал цикл целиком. Вот пара частей: «у тебя растет живот/ как футбольный мячик/ это смерть твоя растет/ но она же мальчик/ он родится в октябре/ гушеньки-агуши/ свистнет раком на горе/ и клешней задушит»; «упал и больше встать не смог/ и вдруг средь тишины/ захохотал незримый бог/ с небес со стороны/ ха-ха упал ха-ха/ опять затылком хрясь// и ангелы за потроха/ держась пердят смеясь». Ирина Семенова, познакомившаяся с поэтом в сети Facebook, заметила, что тот нередко писал на своей страничке резкие вещи – был человеком «неудобным», не вписывавшимся во всевозможные «форматы».

Про Ожиганова рассказывал поэт, культуртрегер Иван Ахметьев. Он прочитал его стихотворение «Заговор», опубликованное в журнале «Волга» (№ 9–10, 1992): «В темной камере бумага –/ словно часть Сибири белой./ Переломленная шпага,/ может быть, опасней целой./ Верноподданное сало –/ в орденах как в черных гирях./ Дерзкий заговор гусаров –/ весь в созвездиях Сибири!» Дочь поэта Анна Ожиганова открыла секрет: стихотворение это «заказное», она заказала его отцу, когда изучала русскую историю. Дочь рассказала о биографии поэта: о жизни в Ленинграде, Кишиневе, Самаре. Вспомнила эпизод на филфаке Кишиневского университета: на одной из лекций Александр потихоньку читал Генриха Бёлля на языке оригинала, преподаватель увидел книгу и сказал что-то вроде – мы этих фашистов убивали, а ты теперь их читаешь! После этого эпизода Ожиганов бросил университет.

Александра вспоминали поэт, прозаик Владимир Тучков, поэт Света Литвак. На рубеже веков она издавала журнал клуба литературного перформанса «Апрель». По разным причинам издание его прекратилось, и вот – в так и не увидевшем свет номере «Апреля» № 34 Света обнаружила интереснейшие стихи Ожиганова: «хорошо бы мне/ помереть во сне/ без надрывных драм// отходя ко сну/ виду не подам/ глазом не моргну/ отвернусь к стене// хорошо бы мне/ ускользнуть без виз// не сказать ясней:/ смерть страшна но жизнь/ во сто раз страшней// пожелайте мне/ помереть во сне», а также «Автоэпитафию» (которая будет писана вилами на воде реки Серебрянки куда высыпят прах в 201/? / году): «покойник избегая звонницы/ не пожелал лежать во гробе/ спасаясь пивом от бессонницы/ чудак беспечно печень гробил/ в конце концов уснув навек/ а все ж се тоже человек/ был».

Поэт, директор Зверевского центра современного искусства Алексей Сосна набросал выразительный образ поэта: в последние годы тот ходил «весь в бороде», в очках, туговато слышал – разговаривая с ним, приходилось говорить громче, повторять; сам именовал себя «добродушным нетопырем»: когда заходил в тесную комнатку офиса Зверевского центра и со своей грацией нетопыря разворачивался, то со стен и шкафов одновременно валились все вещи. Сосна прочитал стихотворение из книги «Утро в полях» (которую, к слову, получили в подарок все участники и слушатели вечера). Также выступили поэты Виктор Коваль и Герман Лукомников, представивший стихи Ожиганова из антологии «Русские стихи. 1950–2000».