Маленький Данте околоплодных вод

Стихи Евгении Джен Барановой – скачок в неуловимое. Фото Светланы Хромовой

В литературном салоне Андрея Коровина в культурном центре «Булгаковский дом» прошла презентация книги Евгении Джен Барановой «Хвойная музыка». В сборник вошли стихотворения, написанные за последние три года. Евгения Джен Баранова родилась в 1987 году в Херсоне, она лауреат премии журнала «Дружба народов» (2018), финалист премии «Лицей» (2019), обладатель спецприза журнала «Юность» (2019). Автор трех поэтических сборников, участник арт‑группы #белкавкедах.

Книга оформлена прекрасной графикой художника, прозаика, лауреата премий «Нонконформизм» (2017) и «Русский Букер» (2017) Александры Николаенко. Евгения отметила, что благодаря рисункам Александры у них получилась не книга, а арт‑объект.

В конце выступления Евгению спросили: «Почему вы так много пишете о смерти?»

Евгения Джен Баранова ответила: «Я думаю, все началось лет в четырнадцать. В моей жизни было разное, это разное заставило меня чуть внимательнее присмотреться к определенным вещам, на которые смотреть не хочется, это не столько от ума, сколько от внутреннего состояния, и, честно говоря, я его изменить не могу. Я, может быть, хотела бы писать бодро и весело. Но я могу писать только так. Когда я была младше, на вопрос, что меня волнует, говорила, что любовь, революция и смерть, сейчас революция меня не очень волнует, меня волнует все‑таки любовь и смерть. Хотя страшно отвечать на такие вопросы».

А отвечает она на эти вопросы примерно так: «Время рисует в мальчике старика./ Тонкое, топкое – это ли не река,/ темная, уносящая/ пяточками вперед./ Что ты себе придумывал?/ Сверху лед./ Мокрая варежка, тает снежок в носу./ Машку не дергал, тетя, не сёрбал суп./ Что же мне тридцать, семьдесят, сорок два./ Кожа да кости./ Циферки да трава./ Я же хотел Гагариным ухнуть вниз./ Я же хотел трансформера и «Love is»./ Время макает кисточку, зло трясет./ Я у него под капельницей./ И все». Или вот так: «Мертвые растут до самых звезд./ Медуница, донник – рвы да рвы./ Вот Сергей Иванович, он – прост./ Он всегда хотел быть зерновым./ Сложно мыслям в травяной избе./ Рвутся‑рвутся, потому растут./ Вот Франциск Филиппович Лаббе./ Он когда‑то похоронен тут./ Слой за слоем – и числа им несть./ Катит камушек трудяга‑муравей./ Мертвые растут, пока мы здесь./ Не ходи без стука по траве».

На презентации выступила поэт и критик Анна Маркина, принимавшая участие в составлении сборника. Она отметила, что Женины стихи максимально детальны; помимо того, что они аудиальны, они еще и кинестетические, с выраженным ощущением предметов и пространства. И благодаря скрупулезному расчленению реальности на некие физические компоненты происходит тот самый скачок в неуловимое, выход за пределы тела, выход в какие‑ то очень тонкие внутренние состояния, фиксация которых и есть основной поэтический предмет. И хотя автор сам говорит, что «Поезд дальше не поедет./ Просьба выйти из вагона», продолжила Анна, на самом деле этот поезд, наполненный звонкими колокольчиками жизни и черным углем смерти, идет все дальше и дальше, на всех парах перемахивая из одного семантического поля в другое. В таком пространстве очень много непредсказуемого. Это стихи, в которых «вышито все, что словом нельзя сберечь:/ воздух, земля, – дыхание, речка‑речь./ Я так любуюсь вышивкой, так боюсь/ сердце добавить к призрачному шитью,/ что отпускаю – рыбкой пускай плывет,/ маленький Данте околоплодных вод». А книга, добавила Анна Маркина, это такое вместилище «Какого‑то прохладного огня,/ какого‑то необщего рисунка», за что эти стихи она любит, чего и нам желает.