У невидимой кромки

Андрей Грицман уверен, что стихотворный сборник должен быть исповедью души. Скриншот трансляции

Презентация книги нью-йоркского поэта Андрея Грицмана «Личный выбор: избранные стихотворения» (Ставрополь: Ставролит, 2020) состоялась в формате онлайн-конференции Zoom, который в последние несколько месяцев стал привычным для литературного сообщества. Площадку для проведения онлайн-встречи предоставил литературный клуб «LitClub ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯД». Его куратор, поэт и критик Людмила Вязмитинова выступила в роли ведущей.

Все участники конференции были давно и хорошо знакомы с поэзией Андрея Грицмана, поэтому высказывались со знанием дела и читали свои любимые тексты – не только из этой книги. Это представитель издательства «Ставролит» Эгвина Фет, а также друзья и коллеги Грицмана – Лилия Газизова, Александр Карпенко, Андрей Цуканов, Ирина Чуднова, Александр Бубнов, Николай Архангельский, Елена Темченко, Людмила Кубалова, Игорь Бяльский, Ирина Маулер. В частности, Карпенко обратил внимание на то, что ломающийся ритм и «исчезающая» рифма не позволяют однозначно отнести некоторые тексты Грицмана ни к силлаботонике, ни к верлибру, и это, возможно, отражает глубинную суть его поэтики – как пограничной, сформировавшейся на стыке культур. На это Грицман ответил, что, по его мнению, «стих должен вести поэта», а не поэт навязывать что-то стиху, и промежуточный между силлаботоникой и верлибром стих рождается у него естественным образом, в письме «с голоса» – в виде «свободной, искренней, прямой речи».

Представленные в сборнике стихи – это буквально личный выбор поэта, поскольку издательство попросило отобрать для этого издания его любимые тексты. Одновременно, собранные вместе, они отражают «личный выбор» поэта, определивший его жизненный путь и стратегию творчества. С начала 1980-х Грицман живет и пишет в пограничном, двуязычном, по определению автора, межкультурном пространстве, испытывая влияние двух культур и литератур – русской и американской. И влияние на него англоязычной поэзии и новой среды обитания оказалось настолько глубоко, что со временем он начал писать стихи как на русском, так и на английском языке. Поэтому в его лице представлены как бы два автономных поэта, комплексный анализ которых представляет интерес для критиков по обе стороны Атлантики.

Кроме того, личный выбор, которому следует Грицман, определяет тональность и лейтмотив избранных стихотворений, вошедших в его новую книгу. Все они в той или иной мере – об отрыве от отечества и обретении внутри себя новой родины, сплетенной из воспоминаний и реалий американского быта, перекликающихся и удваивающих друг друга, совмещая времена и создавая таким образом «дальнозоркую» оптику. Она позволяет четче разглядеть и запечатлеть лица, детали, улицы, обретающие надежное место в памяти поэта:

Я тебя узнаю. Закрываю глаза и плыву,

абонент всех сетей,

по бездомной теперь

Божедомке.

Ты меня не ищи,

ни по спискам,

ни в ликах витрин.

Я живу далеко, у какой-то

невидимой кромки.