Весь век на мне плясали…

Алексей Бердников общался с Сергеем Петровым лично.  Фото Николая Милешкина

Ляндо же просил Милешкина непременно пригласить Бердникова на вечер памяти Петрова, покинувшего сей мир 33 года тому назад 31 октября. По счастливому стечению обстоятельств, Алексей Бердников, в основном живущий в Канаде, в октябре этого года появился в Москве.

Вечер памяти Петрова состоялся в Культурном центре академика Д.С. Лихачева. Он получился по принципу мизанабим (в переводе с французского «помещение в бездну»), или принципу матрешки – рекурсивная встреча трех разных, но взаимосвязанных в известном роде поэтов-современников.

Бердников в своем полуторачасовом выступлении на одном дыхании с изумительной вдохновенностью, осведомленностью во многих областях жизни и пылом познакомил слушателей с истоками творчества Петрова, идущими из глубины веков, от протопопа Аввакума, от его яркого памятника – «Жития протопопа Аввакума, им самим написанного». Бердников считает, что Петров семантически и духовно принадлежит к столпам русской литературы, и выстроил ряд: Андрей Платонов – Даниил Андреев – Сергей Петров. И неважно, кто из них писал прозаические, а кто – поэтические тексты.

Татьяна Ляндо, вдова Марка Ляндо, в ходе разговора-обсуждения заметила, что нельзя Петрова рассматривать только как поэта Питера с его дворами-колодцами, ведь он – вселенский океан. Прозвучали вопросы Бердникову как единственному из присутствующих, общавшемуся с Петровым вживую: каков был Петров в жизни, был ли он эксцентричен или же «не от мира сего»?

Выступавший следом Василий Геронимус подчеркнул традиционность поэзии Петрова и связь ее с литературой XVIII века, процитировав при этом стихотворение Петрова 1940 года: «О, век! Ты в час своих доброт/ меня обделишь непременно,/ а мне и горе по колено,/ и по годам иду я вброд».

Следом на авансцену зала вышел Владислав Резвый (сотрудник отдела «Литературное наследство» Института мировой литературы). Он прежде всего возразил Бердникову, нелицеприятно высказавшемуся по поводу роли Евгения Евтушенко и Евгения Витковского в судьбе творений Петрова, подчеркнув, что Витковский – один из тех людей, во многом благодаря которому было издано поэтическое наследие героя вечера: три тома в издательстве «Водолей». Резвый артистично прочитал «Трагикомическое скерцо» Петрова, тем самым сгладив узелки, сучки и задоринки между присутствовавшими: «На мне играли в зале,/ присвистывая, в вист,/ весь век на мне плясали/ визгливый танец твист. И мне дивились в зале,/ и мной давился зал,/ но сам я этой швали/ ни слова не сказал».

В заключение выступил поэт и культуртрегер Борис Кутенков с анализом влияния на Петрова творчества Мандельштама и Галича. Выступление вызвало вопрос из зала: в какой степени вообще изучено наследие поэта? Увы, нам остается довольствоваться репликой Витковского о том, что «в будущем литературоведение вернет Петрова тому столетию, в котором прошла его жизнь...».

Москва–Квебек (Канада)