Виктор Пономаренко Все уже привыкли к дедовщине относиться со священным трепетом. Не только безусые юнцы-призывники, но и, судя по всему, люди постарше, кому по должности положено разбираться в ее причинах и искать способы преодоления этого социального недуга – армейские чиновники, управленцы, ученые-исследователи. Дедовщина тем временем, как и положено всему таинственному, грозному и непознанному, обрастает легендами.
НЕУСТАВНАЯ МИФОЛОГИЯ
Легенда гласит: Хрущев сократил срок обязательной военной службы для лиц рядового и сержантского состава на год, что само по себе – благо. Но при этом те, кто влился в армейские и флотские ряды после этого миролюбивого решения, столкнулись с теми, кто уже «отбарабанил» этот лишний год и по отношению к счастливым новобранцам был настроен далеко не дружественно.
Еще бы! Кто согласится пользоваться, пусть даже скромными, армейскими благами – куском мяса в супе, новым обмундированием, удобно расположенной кроватью на равных с людьми, которые на целый год меньше будут тянуть армейскую лямку, будут избавлены от стольких тягот и лишений воинской службы? Так пусть подождут, пусть встанут в очередь за этими самыми благами, к которым уже получили свой справедливый доступ армейские старожилы – «дедушки». А чтобы ожидание не казалось долгим и томительным, пусть займутся делами, предназначенными как будто для наведения порядка в воинской части, а на самом деле – для развития солдатского терпения и послушания: чисткой отхожих мест, покраской бордюров и травы, многочасовой шагистикой┘
В дальнейшем эта эмоциональная (первоначально) волна переросла в традицию. Испытав на себе капризы и причуды созданных Хрущевым «стариков» («дедушек»), вчерашние «зеленые» («молодые», «салаги», «духи») сами стремились раскрыться в аналогичной роли для следующих генераций советских воинов-призывников.
Укоренению этой традиции способствовали якобы низкий интеллектуальный и культурный уровень офицерства, а также врожденная агрессивность и ненависть к свободомыслию российских простолюдинов, составляющих костяк вооруженных сил. Вдобавок на пике очередного демографического кризиса в армию стали призывать молодых людей с криминальным прошлым, что усугубило ситуацию.
Суть этого и многих подобных сказаний сводится к тому, что дедовщина в принципе неистребима. Что (и это самое главное) избавиться от дедовщины можно только устранив порождающее ее явление – армию, построенную на призывном принципе.
Столь радикальный вариант решения проблемы вдохновил многих политиков и общественных деятелей, и они развили бурную активность. Еще немного, и Россия лишилась бы призывной армии. К этому все шло. Нынешнему руководству страны понадобился весь накопленный авторитет, чтобы определенно заявить: «Призыв упразднен не будет!»
Читателям, далеким от темы, поясним, что обороноспособность любой страны, ее военный потенциал, гарантирующий неприкосновенность границ и суверенитет (то есть право быть хозяином в своем доме), определяется в первую очередь не армией – какой бы обученной и боевитой она ни была, – а мобилизационной готовностью населения.
Современная война настолько жестока, истребительна и скоротечна, что каждый военный специалист знает: собственно армия с ее основной инфраструктурой (аэродромами, ракетными базами, госпиталями и т.д.) скорее всего будет уничтожена в первые часы после начала боевых действий. Кто же будет защищать Родину? Ее народ. Так обстоят дела.
А с дедовщиной необходимо бороться, поскольку она является не только самостоятельным злом, но – что гораздо важнее – отражает системный кризис управления войсками.
СУРРОГАТНОЕ КОМАНДОВАНИЕ
Тот, кто не понимает управленческой природы дедовщины, предлагает наивные и неэффективные способы избавления от нее. Так, в последнее время приобретает все большую популярность идея общественного контроля армейской жизни.
Интересно, как ее предполагается воплотить? Внезапные контрольные проверки представителями общественных организаций – без оповещения командования части и вышестоящего руководства – исключены.
Командир, как единоначальник, то есть должностное лицо, отвечающее, как сказано в уставе, «за все стороны жизни» вверенной ему воинской части, имеет право не пускать на ее территорию посторонних. Любого, кто попытается проникнуть туда самовольно, каждый военнослужащий обязан арестовать, а при сопротивлении – застрелить. Отменять эти основополагающие принципы и нормы никто никогда не станет. Это все равно, что заставить армию воевать, не применяя оружия, с завязанными руками и глазами.
Заранее же согласованную комиссию будет ждать, вероятно, участь всех подобных комиссий, с горькой иронией описанная Ярославом Гашеком в его романе о бравом солдате Швейке. После отъезда из части чиновников и представителей общественности, уполномоченных на месте изучить факты издевательств над солдатами, командир построил «серую скотинку» на плацу и заставил маршировать, скандируя: «Мы, идиоты, думали, что комиссия нам поможет. Ни ┘ она нам не помогла!»
Не комиссии здесь нужны. Не удастся переложить ответственность за некачественное управление войсками на малокомпетентные, и потому легковерные, общественные организации. Давайте разбираться по существу.
Любое исследование начинается с точного определения его объекта. Под дедовщиной принято понимать неуставные отношения в армии. Давайте уточним. Уставом, например, не определяются дружеские отношения – дружите себе как хотите, только дисциплину не нарушайте. Ничего не сказано там и об отношениях между соперниками в спорте, да мало ли о чем еще.
Дедовщина – это не просто отношения между сослуживцами. Дедовщина – это отношения по поводу власти. Кто имеет право отдавать приказы и требовать их исполнения, а кто обязан подчиняться? Вот что выясняют между собой «старики» и «салаги».
Следовательно, дедовщина – не что иное, как суррогатная форма управления в воинских подразделениях. «Суррогат» в переводе на русский язык означает «заменитель». Что же заменяет собой дедовщина, то есть непредусмотренная уставом (стало быть – неуставная) система управления?
Ответ подсказывает логика: суррогатная дедовщина существует взамен отсутствующей подлинной, регулярной, уставной системы управления. И будет существовать, пока на смену ей не придет закрепленный в уставе регламент, основанный на достижениях теории и практики современного управления.
Войска не могут оставаться без управления – иначе они быстро превратятся в вооруженную ватагу людей, которые будут сами себе ставить цели, в том числе и цели-мишени.
Слабость регулярного (при котором управленческие воздействия легитимны и осуществляются сверху) управления объективно заставляет воинские подразделения переходить в режим самоуправления. Так происходит не только в армии. Любое сообщество людей, так называемая социальная группа, если ею перестанут управлять извне, либо перейдет на самоуправление, либо – распадется. Третьего не дано.
Потрясает воображение тот факт, что обсуждаемая нами система самоуправления – дедовщина – сформировалась на наиболее устойчивом, универсальном основании.
Представьте себе, что в отсутствие регулярного управления на роль самопровозглашенного (или выборного) суррогатного командира выдвигался бы самый решительный, самый энергичный, самый интеллектуальный, самый образованный и т.п. военнослужащий. Создаваемая таким образом система самоуправления оказалась бы в зависимости от неустойчивого фактора, динамику которого трудно прогнозировать, – от фактора личности.
Как показывает практика, в том числе историческая, подобные системы управления долго не живут. Они быстро разрушаются от самых разнообразных воздействий. А что если в подразделении просто нет такого умного и властного военнослужащего? Оно, что, должно развалиться?
Жизнеспособность дедовщины объясняется гениально просто: суррогатным управленцем становится тот, кто имеет наибольший опыт жизни и деятельности в данных условиях. Кто уже адаптировался к ним, усвоил и научился применять законы и технологии воинской службы. Иными словами – это тот, кто дольше служит в армии. Старослужащий, «дедушка». Эта система самоуправления самая эффективная из возможных, она универсальна – то есть может быть создана везде. И там, где есть прирожденные лидеры, и там, где их нет.
УСТОЙЧИВАЯ СИСТЕМА
Какова альтернатива дедовщине? В нынешних условиях – развал армии. Вот почему многие офицеры и прапорщики мирятся с ней, а то и поощряют ее. Дело, разумеется, не в испорченности нравов. Просто если подразделением в отсутствие командира не будут управлять (как умеют!) старослужащие – им не будет управлять никто. А это немыслимо, это слишком опасно. Суррогатное управление хуже регулярного, подлинного, но все же лучше анархии.
Теперь, когда мы установили управленческий «диагноз» этому сложному социальному явлению, попробуем ответить на важнейший вопрос: «Почему же в войсках отсутствует качественное регулярное управление?» Сразу оговоримся: речь, конечно же, не идет обо всех без исключения армейских и иных воинских подразделениях. Мы говорим о тех, в которых имеют место факты дедовщины.
Управление становится некачественным, а то и вовсе теряется, как правило, по трем основным причинам.
Любая организация утратит управляемость, если в ней не будут четко определены зоны ответственности (компетенции) каждого партнера по взаимодействию. Это, во-первых.
Во-вторых, если каждый партнер (член организации, в нашем случае – военнослужащий) не приобретет знаний, навыков, умений, позволяющих ему справляться с возложенными на него функциями, соответствовать своей компетенции (то есть быть компетентным).
И, в-третьих, если будет нарушена так называемая норма управления. Это количественный показатель, выработанный практикой и обоснованный теоретически. Нормальной считается система управления, при которой руководитель управляет не более чем девятью подчиненными. Причем девять – это верхний допустимый предел. Оптимально не более четырех-пяти объектов управления.
Объектами управления могут быть, как мы уже сказали, люди (подчиненные), а могут – предметы. Например, механизмы, инструменты, приборы и т.д. Так, повар, оперирующий десятью кастрюлями, погубит обед; стрелок, вынужденный удерживать в поле зрения одиннадцать целей, часть из них обязательно потеряет из виду; медбрат растеряется и непроизвольно снизит качество медицинской помощи двенадцати раненым┘
Подразделение, состоящее из десяти и более военнослужащих, организационно подчиненных одному командиру, по объективным причинам (нарушена норма управления!) распадется на меньшие по численности подгруппы, в каждой из которых появится свой управленец. Благо, если этот управленец будет назначен в соответствии с уставом. Нередко, увы, организация частей и подразделений осуществляется в обход этого правила, на его хроническое нарушение никто не обращает внимания – и место регулярного управления занимает пресловутая дедовщина.
Почему дедовщина значительно преобладает на низовом уровне управления в армии среди солдат и сержантов? Да потому, что именно там хуже всего обстоит дело с распределением обязанностей, профессиональной подготовкой (компетентностью) и соблюдением нормы управления.
Принято считать, что любого солдата можно заставить делать любую работу: например, оторвать от обучения воинской специальности или от физической подготовки и отправить на уборку территории, помещений, урожая, на строительство, погрузку-разгрузку┘ На самом же деле солдат, как функционер военной организации, должен иметь строго определенную сферу ответственности. Иначе – неизбежен конфликт с теми, кто трудится с ним рядом, рассчитывает на его компетентность и надежность.
Важно понимать, что с точки зрения управленческой науки и практики не имеет значения – рядовой это боец или полковник. Представьте себе, что некий уважающий себя старший офицер до обеда отвечает за продовольственную службу, а после обеда – за медицинскую. И при этом не знает, какого рода компетенцию судьба уготовила ему на завтра, на послезавтра. Нонсенс, чепуха! В среднем, старшем и высшем звеньях армейского управления подобные аттракционы немыслимы. Служебные же обязанности солдат и сержантов гораздо менее дифференцированы.
Вышестоящие управленцы на это не обращают внимания – дескать, сойдет и так. Не сходит, как видите. Распределение функций между бойцами в зависимости от «стажа» их военной службы, характерное для дедовщины, – это пусть суррогатное, но все же распределение. Это та самая координация действий военнослужащих внутри подразделения, которая должна была быть достигнута более легитимными и качественными методами. Но их нет.
Профессиональная подготовка солдат Российской армии – тема сегодня, увы, более подходящая для фельетонов, нежели для дифирамбов. В то же время армейцы хорошо знают, что дедовщина особенно зло и неуемно проявляет себя в подразделениях, не предполагающих высокой квалификации военнослужащих. Относительно меньше от нее страдают ракетчики, пограничники, бойцы войск противовоздушной обороны, авиационных и космических частей, специальных воинских формирований. И это понятно. Там каждый солдат – при своем деле, он незаменим, поскольку его функции не дублируются. И если кого и третируют там «братья по оружию», то не за «молодость», а скорее за нерадивость в освоении воинской специальности и иных необходимых умений, то есть за некомпетентность.
О нарушениях нормы управления в войсках – отдельный разговор. Формально как будто делаются попытки ее соблюдения. Так, в низовом армейском подразделении – отделении, нередко состоящем из более чем девяти военнослужащих, уставом предусматриваются должности так называемых «старших солдат» – ефрейторов.
В теории ефрейторы призваны возглавить упоминавшиеся выше подгруппы в составе отделения, численность которых удовлетворяет норме управления. Но именно о ефрейторах в уставе сказано меньше всего. Их никто не готовит к выполнению командирских функций. Ефрейтор, как военнослужащий, формируется на равных основаниях с рядовыми. И, как следствие, в большинстве случаев он приобретает власть над подчиненными не как старший солдат, а как старослужащий – по установлениям дедовщины.
ПОРА ДЕЛАТЬ ВЫВОДЫ
Итак, пресловутая дедовщина – это суррогатная форма управления войсками (в основном на уровне низовых, первичных подразделений). Ее наличие не зависит от подхода к комплектованию войск: по призыву или по контракту. Так что не в призывной армии ее причина, и контрактная армия не будет избавлена от дедовщины, если качество управления существенно не повысится.
Для искоренения дедовщины необходимо предпринять ряд безотлагательных мер, направленных на организационно-штатное реформирование вооруженных сил, чтобы добиться четкого распределения зон профессиональной ответственности (компетенций) внутри воинских частей и подразделений и устранить имеющиеся нарушения нормы управления. И, конечно же, безусловным приоритетом для армии должна стать воинская профессиональная учеба.
Начинать надо с укрепления первичного командного звена: создавать школы ефрейторов, направляя в них достойных солдат после строгого отбора, постоянно повышать квалификацию сержантов и старшин, наделять младших командиров полновесными уставными правами и властными полномочиями. И дедовщина уйдет в область мрачных преданий прошлого.
