Виктор Михайлов
Последний парад для Таманской дивизии.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
На прошлой неделе прекратила существование одна из самых знаменитых дивизий советских и российских Вооруженных сил – гвардейская Таманская мотострелковая. На базе соединения, дислоцированного в подмосковном поселке Алабино, сообщили агентству «Интерфакс-АВН», создаются две мотострелковые бригады Московского военного округа.
ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД
Образно говоря, прямо с парада 9 мая элитная дивизия ушла в историю. Соединение, напомним, было сформировано 8 июля 1940 года в Харькове. В годы войны сражалось на Западном, Брянском, Юго-Западном, Южном, Северо-Кавказском, Закавказском, 1-м Прибалтийском, 3-м Белорусском фронтах.
В числе первых удостоилась звания гвардейской. 9 октября 1943 года за освобождение Таманского полуострова дивизия получила почетное наименование Таманская. Ее части вводились в Москву для поддержания общественного порядка во время похорон Сталина, а также в августе 1991-го и в октябре 1993 года. Таманцы были задействованы в вооруженных конфликтах на Северном Кавказе.
С мая 1946 по май 2009 года подразделения дивизии неизменно участвовали в военных парадах на Красной площади.
В настоящее время, по словам информатора «Интерфакса-АВН», ликвидация частей гвардейской Таманской идет полным ходом с тем, чтобы к 1 июня – началу летнего периода обучения – были сформированы две бригады, общая численность которых составит около 7,5 тыс. военнослужащих. Одна из бригад формируется на базе полка, оснащенного боевыми машинами пехоты (БМП-3), другая – на базе мотострелковых частей, на вооружении которых находятся БТР-80 и БТР-90. Танковые подразделения дивизии, укомплектованные, кстати, новыми Т-90, передислоцируются в Наро-Фоминск, где создается отдельная танковая бригада.
Расформирование соединения проводится в рамках перевода Сухопутных войск России с дивизионной на бригадную структуру. И это дает повод нам вновь обратиться к теме «бригадного подряда» в Вооруженных силах РФ.
ТАКТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ
Как и многое в России в последние 20 лет, реформирование армии и флота нашей страны проводится прежде всего со ссылкой на «западный опыт».
Действительно, изменения, происходящие в армиях ведущих зарубежных государств, которые вызваны прорывом в военных технологиях конца ХХ – начала XXI века, диктуют новые формы вооруженной борьбы. Например, принятая в США концепция «Ведение боевых действий в едином информационно-управляющем пространстве» (NCW – Network-Centric Warfare) исходит из широкого применения высокоточного оружия. Она предусматривает одновременное огневое воздействие на всю глубину оперативного построения противника и его тыловые районы, отсутствие четко выраженной линии соприкосновения войск, высокий темп осуществления боевых операций, возрастание роли фактора внезапности и введения неприятеля в заблуждение, а также ночных действий и «загоризонтного» поражения сил врага.
Качественный уровень развития вооружения способствовал и значительному повышению значения в боевых действиях тактического звена. В этих условиях батальоны (батальонные тактические группы – БТГр) выступают как самостоятельные тактические единицы, способные оперативно решать целый спектр возникающих на поле боя задач.
По взглядам западных военных специалистов, наиболее полная реализация основных принципов новой концепции боевых действий на тактическом уровне достигается путем применения общевойсковых подразделений, сведенных в батальонные тактические группы. Считается, что именно благодаря БТГр можно с наибольшей эффективностью использовать высокие боевые возможности современных систем оружия – танков, БМП, самоходных минометных и артиллерийских систем, противотанковых ракетных комплексов (ПТРК), а также тяжелого пехотного вооружения (оружие поддержки пехоты). Все это в условиях насыщенности сухопутных войск передовых иностранных армий вертолетами и непосредственной поддержки наземных подразделений тактической и стратегической (в некоторых случаях) авиацией позволяет БТГр успешно решать любую боевую задачу в наступлении, обороне, при действии в передовом или рейдовом отряде, на марше и в других видах боевых действий.
С НОГ НА ГОЛОВУ
Дело в том, что современный батальон организационно является самостоятельной боевой единицей. Начиная именно с батальонов, в состав тактических единиц организационно входят собственные штабы, основные общевойсковые (роты), артиллерийские и противотанковые подразделения, а также подразделения боевого, технического и тылового обеспечения.
Теперь и в России батальонам решено уделить особое внимание. Как сообщил на днях начальник Тыла Вооруженных сил РФ – замминистра обороны России генерал-полковник Дмитрий Булгаков, «батальоны мотострелковых бригад «формируются максимально насыщенными» средствами тылового обеспечения. Это позволяет сделать их автономной и самодостаточной структурой, способной осуществить такие, к примеру, мероприятия, как содержание и подвоз запасов, заправка горючим, организация питания, выпечка хлеба, помывка личного состава батальонных подразделений и др.
Вопрос организационно-штатной структуры батальона и формируемой на его базе БТГр (ранее в отечественной военной науке существовало аналогичное БТГр понятие – «усиленный батальон») решается в соответствии с задачами, которые определяют боевые возможности данной группы в конкретных условиях складывающейся в ходе военной операции обстановки.
Отметим, что стоит на первом месте и является главным фактором та задача, которую признана решать БТГр, а уж затем исходя из нее определяется состав группы. В случае же с современной практикой «реструктуризации» Вооруженных сил России все поставлено с ног на голову. Ибо все реформирование ВС сводится к банальному сокращению их численности и переходу Сухопутный войск на бригадную основу их строительства.
СПЕЦИФИКА БРИГАД
Задачи вооруженных сил определяются военной доктриной государства. В этом документе сформулированы – хотя бы на ближайшие два десятилетия – основные внешние и внутренние угрозы, в соответствии с которыми осуществляется военное строительство в стране. Для создания качественно новой армии необходим соответствующий ее боевым возможностям оборонный заказ, предусматривающий разработку и серийный выпуск современных образцов вооружения и военной техники. Это должно быть четко обозначено заявками на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) опять же исходя из того, какими видятся вооруженные силы в перспективе. Ни для кого не секрет, что для разработки новых вооружений требуется несколько лет, а перспективных – и того более.
Американцы в ходе войн в зоне Персидского залива пошли на широкое применение батальонных тактических групп потому, что техническая оснащенность армии США позволяла эффективно использовать БТГр в свете современной концепции вооруженной борьбы, разработанной Пентагоном. При этом в структуре американских сухопутных войск традиционные дивизии остаются основным оперативно-тактическим соединением. Что касается бригадной структуры, то ее планируется взять за основу лишь для «ударных» бригад Striker. Но у них и задачи специфические, вполне вписывающие в стратегию глобального присутствия США в любой точке мира, объявленной «зоной жизненных интересов» Вашингтона.
Впервые командование американской армии применило бригады Striker в ходе войны в Ираке в 2003 году. Разработка же нормативно-правовых документов, определение организационно-штатной структуры, комплектование личным составом, оснащение вооружением и военной техникой, выработка способов применения и проведение исследовательских учений данных соединений осуществлялись с 1999 года. При создании бригад Striker Пентагон поставил перед собой цель сформировать в первом десятилетии XXI века в составе сухопутных войск качественно новые соединения, способные быстро развертываться и эффективно решать различные по цели и характеру задачи в любом районе земного шара как в боевой обстановке, так и в мирное время.
Эти бригады стали своего рода эквивалентом подразделений морской пехоты, воздушно-десантных и воздушно-штурмовых частей ВС США. Каждая бригада имеет унифицированное вооружение. Основу ее огневой и маневренной мощи составляет семейство легко бронированных боевых машин LAV (Light Armored Vehicle): БМП с 25-мм автоматической пушкой LAV-25, самоходный ПТРК LAV-АТ, самоходный 81-мм (107-мм) миномет LAV-М, самоходный зенитный ракетно-артиллерийский комплекс LAV-AD, комплекс радиоэлектронной борьбы LAV-MEWSS, командно-штабная машина LAV-С, (L – logistics) – машина тылового обеспечения LAV-L, ремонтно-эвакуационная машина LAV-R и другие. При этом немаловажно, что огневая поддержка экспедиционной «ударной» бригады в любой точке мира основывается на применении авиационного и ракетного высокоточного и кассетного оружия, управляемых артиллерийских и противотанковых боеприпасов, зенитно-ракетного и другого современного вооружения.
Организационно механизированная бригада Striker состоит из штаба и штабной роты, трех мотопехотных и одного разведывательного батальона, артиллерийского дивизиона, батальона тылового обеспечения и четырех рот: противотанковой, разведки, инженерной и связи.
Не будет лишним еще раз напомнить, что подобная бригада заслужила свое право существования благодаря соответствующей военной доктрине США, возможности ее оперативной переброски воздушным и морским путем в любую точку нашей планеты, боевому успешному применению в условиях эффективности огневой поддержки и всестороннего обеспечения. Многие ли страны могут позволить себе это? Если нет, то свои вооруженные силы они и должны строить с учетом национальных особенностей. И поражение трех пехотных бригад Грузии (2-й, 3-й и 4-й пехотных) в Южной Осетии тому яркое подтверждение.
БАТАЛЬОНЫ ПРОСЯТ ОГНЯ┘ У ДИВИЗИИ
Однако вернемся к дивизиям.
Данные соединения сухопутных войск США в нынешней штатной структуре (с незначительными изменениями) существуют уже около четверти века. Организационно они состоят из командования и штаба дивизии, трех штабов бригад, девяти батальонов (пехотных, мотопехотных или танковых, в зависимости от их соотношения дивизия является легкой пехотной, механизированной или бронетанковой), одного-двух артиллерийских дивизионов и батареи реактивных систем залпового огня, зенитного – ракетно-артиллерийского – дивизиона, бригады армейской авиации и подразделений боевого, технического и тылового обеспечения.
Таким образом, батальонная тактическая группа армии США формируется на основе пехотного, мотопехотного или танкового батальона с приданными ему дивизионными средствами усиления. При этом общее руководство действиями БТГр осуществляет штаб бригады, не имеющей постоянной штатной структуры, или дивизии. В результате обеспечивается гибкость применения батальонных групп в составе временных бригадных формирований (две–четыре БТГр), они способны выполнять отдельные боевые задачи в интересах дивизии (рейдовый отряд, тактический воздушный десант, авангард на марше и др.).
Оснащенность дивизий СВ США высокоточным оружием и насыщенность этих соединений вертолетами (так, в бригаде армейской авиации 2-й пехотной дивизии имеется 124 винтокрылых машины, а 101-й воздушно-штурмовой – 180) значительно повышают боевые возможности формируемых на их базе бригадных (БрТГр) и батальонных тактических групп, позволяет командованию дивизии создавать сбалансированные тактические группировки, способные самостоятельно решать различные боевые задачи. При необходимости существующие группы могут быть поддержаны огневыми средствами дивизии, усилены различными подразделениями или раздроблены на более мелкие тактические единицы (БрТГр – на батальонные, БТГр – на ротные).
При условии перехода на бригадную основу строительства сухопутных войск и исключение из их организационно-штатной структуры дивизий БТГр, формируемые на основе бригад, лишаются не только гибкости в боевом применении, но и лишатся той поддержки, которая может быть оказана им средствами командира дивизии. У командира корпуса или командующего армией таких бригад будет в несколько раз больше, чем у командира дивизии, что усложнит и без того сложный механизм взаимодействия.
ПЛЮСЫ И МИНУСЫ: БОЕВОЙ ОПЫТ И ВОЕННАЯ НАУКА
При переходе на бригадную основу, с одной стороны, упрощается процесс управления отдельной бригадой в бою (в чем видится определенная выгода), а с другой – гораздо сложнее обеспечить привлечение огневых средств старшего командира и установить с ними четкое взаимодействие (при отсутствии у этого командира достаточного количества полномочий). Последнее особенно ярко проявилось в Вооруженных силах России в обеих чеченских кампаниях и в операции по принуждению Грузии к миру.
К примеру, если в ходе боевых действий в Афганистане армейская авиация взаимодействовала с наземными подразделениями на уровне командира роты-батальона, а в подразделениях армейского спецназа – и на уровне командира группы, то на Кавказе ее применение требовало невероятного количества инстанций. В итоге если в Афганистане по запросу командира роты или батальона вертолеты могли появиться над полем боя по истечении даже нескольких десятков минут, то в Чечне на это уходило уже несколько часов. Виной тому передача армейской авиации из Сухопутных в состав ВВС и ПВО (пресловутая ведомственная разобщенность), громоздкость органов управления всех уровней, отсутствие навыков у командиров подразделений СВ и ВДВ в наведении армейской авиации на цели, неумение прикрыть вертолеты огнем с земли.
В современных условиях значительная роль в огневом поражении противника по-прежнему возлагается на артиллерию. Путь на усиление суммарной огневой мощи артиллерии отдельных бригад для самостоятельного успешного решения возложенных на них задач влечет не только увеличение ее калибра до 152-мм, но и предполагает наличие в одном соединении множества разнотипных, менее мощных артиллерийских систем. Все это ведет к возрастанию количества разнотипных образцов вооружения – и артиллерийского, и противотанкового, и зенитного, и инженерного, и др.
Такой путь усложняет процесс эксплуатации образцов ВВТ, их ремонта, обеспечения разнотипными боеприпасами и запчастями, подготовку высококлассных специалистов, особенно по редким и сложным воинским профессиям. Что, в свою очередь, способствует раздуванию штатов отдельных бригад за счет мелких подразделений обеспечения и снижает в них процентный состав боевых подразделений. Каждая подобная бригада по своему составу значительно превышает традиционный в отечественных Вооруженных силах полк с его стройной структурой, но значительно «не дотягивает» до дивизии с ее боевыми возможностями.
И, наконец, стратегия.
Любое государство, осуществляя военное строительство, ориентируется на вооруженные силы своего потенциального противника. Даже если следовать логике некоторых российских политиков, что у нашей страны нет внешних врагов, то достаточно хотя бы предполагать возможное противостояние вооруженным силам «условно» взятого современного развитого государства. Так вот, дивизии есть в составе сухопутных войск, которые насчитывают даже 100–200 тыс. человек.
Исходя из этого военная наука берет за основу при планировании боевых действий соотношение противоборствующих сторон в условных тактических единицах. К примеру, при ведении наступления для гарантированного разгрома одной обороняющейся дивизии требуется три-четыре таких же соединения. Иногда подсчет ведется в батальонах. Разумеется, учитывается и соотношение определенных типов вооружения (танков, БМП и БТР, артиллерийских систем определенного калибра и т.д.).
В нашем случае при переходе к бригадной организации сухопутных войск соотношение сторон будет измеряться только батальонами, что особой путаницы не вызовет, но при пересчете батальонов в бригады количество последних будет пугать воображение. К примеру, при соотношении противоборствующих сторон в наступлении для разгрома обороняющейся механизированной дивизии (пять мотопехотных батальона, четыре танковых батальона) потребуется семь–девять мотострелковых и танковых бригад. А теперь вопрос: кто должен руководить их действиями в плане согласования усилий и организации взаимодействия? Командир корпуса? Командующий армией? Или глава модного ныне в России оперативного командования?
