Наталья Оганова
Вот такие они, армянские солдаты.
Фото предоставлены пресс-службой Минобороны Республики Армения
Генерал-полковник Юрий Хачатуров занимает пост начальника Главного штаба Вооруженных сил Республики Армения с 15 апреля 2008 года. Однако он стоял у истоков формирования национальной армии страны еще в 1992-м.
– Юрий Григорьевич, как вы оцениваете путь становления военной организации независимой Армении?
– За прошедшие 17 лет была проделана большая работа, и уже видно, как наша армия выросла и возмужала. В сравнении с 1992 годом, когда было всего четыре полка численностью по 600–800 человек каждый, сегодня у нас серьезные Вооруженные силы, в которых есть корпуса, рода войск, авиация, ПВО, артиллерия. По оценкам специалистов, они считаются одними из лучших в регионе.
– Проведенные в прошлом году военные реформы предусматривают разделение функций Министерства обороны и Главного штаба. Что означает это на практике?
– Классическая схема предполагает полное разделение функций на гражданский и военный состав. Но исходя из нынешних реалий и учитывая специфику нашей оборонной системы, новым Законом «Об обороне», принятым в текущем году, мы внедрили комбинированный вариант. Дело в том, что должность министра обороны – это политический портфель. И скажем, к примеру, не исключен вариант, когда на очередных выборах может победить та или иная политическая партия, которая на должность министра обороны выдвинет своего кандидата. И этим кандидатом может оказаться женщина – хороший грамотный политик, но слабо разбирающийся в военных вопросах. Это надо учитывать.
Вот почему, согласно Закону «Об обороне», министр обороны, будучи гражданским политическим лицом, является непосредственным руководителем Вооруженных сил, но управляет войсками начальник Главного штаба – как самый высокопоставленный военный. Иначе говоря, министр обороны управляет всеми Вооруженными силами через начальника Главного штаба. На сегодняшний день внедренная система эффективно действует. Причиной этому является и тот факт, что нынешний министр обороны Сейран Оганян – военный человек, имеющий богатый опыт управления войсками. Он был начальником Генштаба, много лет командовал Армией обороны НКР. Возможно, в будущем, в случае изменения правительства, новая система выявит свои сильные и слабые стороны.
– Можно сказать, что в Армении профессиональная армия?
– Профессиональная армия полностью комплектуется по контракту. Причем в мировой военной практике ее эффективность оценивается с полярных точек зрения. На мой взгляд, армию надо формировать по комбинированному принципу. Опыт современных войн и военных операций, например в Ираке или Афганистане, явно показал, что дух патриотизма среди солдат срочной службы намного выше, чем среди контрактников. И наша последняя война также тому подтверждение. Во многом победа стала возможной благодаря мужеству молодых ребят-срочников, которые встали на защиту своего Отечества.
Вместе с тем я ни в коей мере не умаляю возможности контрактной службы. На сегодняшний день у нас уже служат на контрактной основе около 10 тысяч человек, в том числе из сержантского состава. Предполагается, что в течение ближайших 7–8 лет их число увеличится вдвое. Постепенно мы перейдем на контрактную основу, и только тогда можно будет сказать, что наша армия действительно имеет статус профессиональной. Это долгий процесс, который займет определенное время и потребует финансовых затрат.
Попутно хочу заметить, что Вооруженные силы Республики Армения хорошо подготовлены в профессиональном смысле. И это не игра слов. Я просто приведу небольшой пример. Когда в 1992 году проводились первые серьезные военные операции, у нас в наличии было всего несколько танков и не совсем подготовленные экипажи. Последнее обстоятельство вполне объяснимо: еще не было боевого опыта, навыков ведения реального боя. Сегодня боевая подготовка в армянской армии достаточно высока, а техническая оснащенность при необходимости позволяет, кстати, использовать до ста танков одновременно.
– Руководство Армении заявляет, что прилагает все усилия для повышения боеспособности армии, включая ее техническую оснащенность. В данном случае подразумевается модернизация старых образцов вооружения или закупка новой техники?
– По большому счету, потенциал армии можно изменить, изменив соответственно количество личного состава и военной техники, вооружений. Это по большому счету. Но на практике ситуация обычно варьируется. Можно приобрести технику старшего поколения, если имеются, например, боеприпасы к ней. В принципе это решает задачу и экономит средства. С другой стороны, благодаря собственной технической базе у нас решаются вопросы по модернизации образцов вооружения, оставшихся в основном с советских времен.
Однако в вопросах авиации, противотанковых средств, комплексов ПВО мы делаем ставку на самую современную технику. Не так давно мы первые среди стран СНГ провели техническое обслуживание № 1. И по результатам могу сказать, что вся военная техника находится в отличном состоянии. В частности, автомобильная техника имеет очень высокий показатель готовности. А бронетанковая практически всегда соответствовала 100-процентному показателю. И если один-два танка выходят из строя, то буквально в течение месяца их полностью восстанавливаем.
У нас достаточно мощная система ПВО. Очень надежно прикрыт Ереван, как и все воздушное пространство Армении. Конечно, есть проблемы, но они скорее внутреннего порядка и, в принципе, решаются в рабочем режиме.
– Как сегодня относятся молодые ребята к службе в армии? Например, в нынешний весенний призыв были желающие «откосить»?
– Прежде всего отмечу, что в нашей стране большое внимание уделяется патриотическому воспитанию подрастающего поколения. В 2008 году Министерством обороны и Министерством просвещения было подписано совместное распоряжение о прикреплении всех школ и учебных заведений республики к воинским частям. Это очень важный документ, который предусматривает системный подход в воспитательно-патриотическом процессе среди школьников.
Вопросами призыва я непосредственно занимаюсь уже год. И могу с уверенностью сказать, что не «косят». Призыв всегда проходит спокойно, в обычном плановом режиме. Призывники, их родители, родственники с пониманием относятся к необходимости прохождения службы в Вооруженных силах. Скажу больше. Очень много случаев, когда молодые парни сами приходят ко мне на прием по личным вопросам с просьбой направить их служить на границу. И знаете, иногда непроизвольно возникает мысль, что этим высоким, красивым, статным ребятам надо служить где-нибудь в элитном подразделении или особом полку, а они просятся на самые сложные участки, в окопы, в траншеи, на границу, где непосредственно перед ними стоит противник. И таких парней очень много. Вряд ли в них говорит юношеская романтика. Скорее это осознанный выбор, стремление по примеру своих отцов защищать нашу независимость.
– В одном из своих интервью министр обороны Армении Сейран Оганян отметил, что «строгость в армии необходима, но она не должна перерастать в оскорбление личности солдата». Скажите, пожалуйста, такое негативное явление, как дедовщина, существует в Вооруженных силах республики?
– Пожалуй, тут нужно говорить не о фактах дедовщины, а скорее о фактах переноса в армию негатива из гражданской жизни. Бывает, что приходит на воинскую службу парень, чувствующий себя хозяином положения в силу, например, воспитания, которое он получил в семье, в школе, среди своих сверстников. И когда призывник приходит с готовым мировоззрением – не подчиняться, ситуация, попросту говоря, начинает накаляться. Процесс адаптации к новым армейским условиям жизни у таких новобранцев, конечно, проходит намного сложнее. Мы стараемся нивелировать эти моменты. С другой стороны, меры наказания применяются и к командирам, которые нарушают этику межличностных отношений.
 Начальник Главного штаба ВС Армении генерал-полковник Юрий Хачатуров. |
– Но в таком случае, может быть, альтернативная служба станет для таких новобранцев более приемлемым выходом?
– Тема прохождения альтернативной воинской службы у нас озвучивалась неоднократно. Есть соответствующий закон, приказы, программа, правила по регламентации прохождения воинской службы на альтернативой основе. Но, в общем-то, стоит заметить, что в Армении она не прижилась. В силу вековой ментальности служба на альтернативной основе в нашем обществе и в воинских коллективах не приветствуется: мужчина должен служить, а не выносить, простите, горшки. Это гордое чувство, видимо, генетически заложено в нас, и, на мой взгляд, по этой причине призывники не спешат на альтернативную службу.
Кстати, то же самое можно сказать и о сектантах или пацифистах, которые обычно наиболее рьяно пытаются доказать несовместимость их убеждений с воинским уставом. Тем не менее даже они предпочитают обычную воинскую службу без каких-либо ссылок. Впрочем, с введением института представителей Церкви в полках ситуация значительно улучшилась. Это доброе дело, которое идет на благо.
С другой стороны, можно упомянуть гендерную политику в армии, где у нас служит около 2000 женщин. И, поверьте, как ни странно, они тоже не стремятся на альтернативную службу. И хотя в уставе нет особых оговорок по этому поводу, тем не менее срабатывает наш менталитет – веками выработанное уважительное отношение к женщине. Женщины служат у нас в основном в штабах, секретных частях, телефонистками на узлах связи.
– Сегодня для Армении гарантией ее безопасности является интеграция в рамках военно-политической структуры ОДКБ и укрепление союзнических отношений с Российской Федерацией. Как удается сохранить баланс между системой ОДКБ и блоком НАТО?
– Всегда можно найти добрую середину. Это политика международного сотрудничества с разными полюсами мировой безопасности. Из договора понятно, что участие Республики Армения в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира» направлено на приближение национальной армии Армении к европейским военным стандартам. Установление союзнических отношений со многими государствами и их структурами безопасности способствует укреплению боеспособности Вооруженных сил нашей страны, обогащению и модернизации их военно-технической базы.
Однако первичное стратегическое значение в военной политике республики направлено на укрепление союзнических отношений с Россией и с ОДКБ. Причем с Российской Федерацией это достаточно высокий уровень сотрудничества, что подчеркивают главы наших государств.
– Юрий Григорьевич, у вас богатая военная биография. Вы прошли Афганистан. Имеете высокие государственные награды. А потом была война в Нагорном Карабахе┘
– Мы воевали не за награды, а за нашу независимость. Наша армия мужала в этих боях. Тогда мы потеряли много людей. Особенно трудно было говорить родителям о гибели их сыновей, совсем еще молодых ребят. Это были настоящие герои. Очень больно вспоминать, но хочу рассказать, как в одной из военных операций был ранен наш солдат. Он мог сдаться – в то время обмен пленными проходил относительно легко. Но предпочел подорвать гранатой себя и еще четырех солдат из армии противника. Его тело потом долго возили по азербайджанским частям, чтобы показать, как надо воевать и что такое настоящий героизм. Такими патриотами, защищающими нашу независимость, у нас в армии были все. Благодаря им, героям и патриотам, мы с гордостью сегодня можем говорить, что история создания армянской армии – это история становления армянского государства.
