Доклад начальника Генштаба на коллегии МО прозвучал на позитивной ноте

Подвижные грунтовые ракетные комплексы – одно из главных преимуществ российских стратегических ядерных сил. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ

Ноябрьская коллегия Минобороны РФ прошла под девизом «К 2020 Российская армия должна выйти на новый качественный уровень, позволяющий гарантированно обеспечить военную безопасность государства». С главным докладом на мероприятии выступил начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов. Текст его доклада изобилует данными о высоких достижениях военного ведомства в военном строительстве за прошедшие пять лет, но после более детального ознакомления с документом невольно приходишь к выводу, что ему не хватает очень важной составляющей – критического подхода Генштаба к ситуации в области военного строительства. Неужели у нас действительно все так безоблачно в этом вопросе и нет ни одной проблемы, стоящей упоминания на коллегии, на которой присутствует весь цвет Вооруженных сил и за ходом которой наблюдают многочисленные журналисты, да и просто граждане страны, безопасность которых от внешнего врага должно обеспечить Министерство обороны?

ЯДЕРНАЯ ТРИАДА

По данным, изложенным в докладе начальника Генштаба ВС РФ, за рассматриваемый период значительные изменения произошли во всех видах и родах войск. В первую очередь они коснулись ядерной триады России – нашего главного, как представляется, на сегодня элемента сдерживания от агрессии вероятного противника. 

Автор уже достаточно подробно разбирал спорные моменты, связанные с морской и авиационной составляющей триады («Генштаб завысил показатели», см. «НГ» от 10.11.17), поэтому здесь хотелось бы остановиться на ее сухопутной компоненте.

Согласно данным, обнародованным на коллегии, Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) получили в рассматриваемый период более 80 межконтинентальных баллистических ракет, комплексами «Ярс» укомплектованы 12 ракетных полков. Доля современных образцов в РВСН возросла с 42 до 66%, а возможности по преодолению системы противоракетной обороны увеличились на 30%.

На первый взгляд все хорошо. Однако в недавнем интервью газете «Красная звезда» командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев заявил, что перевооружение дивизий РВСН на подвижные ракетные комплексы «Ярс» завершится «в период до 2026 года». Но ведь еще в мае 2016 года, когда под руководством генерал-полковника Каракаева проводился учебно-методический сбор руководящего состава ракетчиков, отмечалось, что реализация мероприятий перевооружения РВСН должна обеспечить наращивание доли современных ракетных комплексов в группировке войск с 56% в 2016 году до 70% к 1 января 2018 года и до 100% в 2022 году.

«Иначе говоря, через шесть лет все «Тополя», «Стилеты» и легендарные «Воеводы» – тяжелые ракеты, которые на Западе получили прозвище «Сатана», – станут историей. Причем первая роль в новой конфигурации РВСН отводится ракетному комплексу «Ярс», на который будут перевооружены практически все ракетные дивизии мобильного базирования, а также частично Татищевская и Козельская ракетные дивизии, где «Ярсы» установят в шахты», – указывал в статье «РВСН дали шесть лет на перевооружение» Олег Андреев (см. «НГ» от 18.05.16).

Получается, что сроки по каким-то причинам пришлось сдвинуть вправо аж на четыре года.

НЕЯДЕРНЫЕ СИЛЫ

Генерал армии Герасимов в ходе своего выступления также подчеркнул, что российские неядерные силы сдерживания развиваются высокими темпами. Особенно в этом плане следует отметить прорыв, совершенный в области оснащения российских ВС новейшими образцами высокоточного оружия. Массированное применение крылатых ракет морского («Калибр») и воздушного (Х-101) базирования действительно стало сюрпризом для многих зарубежных военных экспертов и политологов. Активно поставляются в войска и оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М». В итоге, как указывает начальник Генштаба ВС РФ, «количество носителей наземного, морского и воздушного базирования увеличилось более чем в 12 раз, а высокоточных крылатых ракет – более чем в 30 раз».

Результатом повышенного внимания государства к своей армии стало то, что по большому счету впервые со времен Советского Союза отечественные Вооруженные силы смогли сформировать значительные по численности группировки носителей высокоточного оружия различного типа базирования, которые способны применять ракеты по целям на дальности до 4 тыс. км. Таким образом, российские военные смогли воссоздать эффективные силы неядерного сдерживания, способные при необходимости решать широкий круг задач и в рамках локальных вооруженных конфликтов (подробнее: Владимир Щербаков. «Россия сделала ставку на высокоточное оружие и не проиграла», см. «НГ» от 12.11.17).

Однако почему бы не поговорить здесь о существующих проблемах, которые, безусловно, есть и которые не могут быть решены в короткие сроки, как нам бы того ни хотелось. Возьмем, к примеру, вопросы производства широкого спектра образцов вооружений и военной техники, для чего кроме технологий нужны еще и достаточные индустриальные мощности. Так, для производства боеприпасов помимо всего прочего нужен порох или пороха различного сортамента. Однако, как указывают разные специалисты, к качеству этой позиции отечественного производства есть серьезные претензии. Для устранения последних в первую очередь нужна развитая во всех ее спектрах химическая промышленность, в том числе и на уровне исследовательских институтов. И это касается не только химической индустрии, подобные проблемы существуют во многих отраслях российской промышленности.

Более того, как представляется, сегодня можно вести речь о том, что в нашей стране до конца еще не воссоздана утерянная с распадом Советского Союза действительно мощная индустриальная база, которая позволила бы осуществить гармоничное развитие отечественной оборонной промышленности. А ведь для действительно массового, на случай войны, производства такой сложной техники, как современные самолеты или ракеты, эта база жизненно необходима. Совершенно неясно, насколько сильно Сирия опустошила арсеналы российского Министерства обороны и как долго придется восполнять израсходованные боеприпасы (те же крылатые ракеты «Калибр» и Х-101). Опять же неясно, что будет в случае, если этих ракет понадобится российским военным в разы больше, чем в Сирии, – для ведения вооруженного противоборства с более серьезным противником, чем террористы. Например, с тем же блоком НАТО, на агрессивность которого постоянно указывают в российском военно-политическом руководстве. Сможет ли оборонка поставлять их в необходимом количестве?

Во время Второй мировой войны нынешний потенциальный противник России, Соединенные Штаты, произвели около 150 тыс. танков и самоходок, тогда как СССР только 105 тыс. Самолетов Америка поставила фронту более 324 тыс., а СССР – чуть более 157 тыс. В области постройки боевых кораблей различных классов США и вовсе стали абсолютным лидером. Современная военная, да и общая промышленность, Соединенных Штатов развита куда сильнее той, что была в годы Второй мировой войны, ее возможности возросли многократно. Россия, напротив, не обладает, как представляется, и близко тем промышленным потенциалом, который был в бытность СССР.

Есть, правда, во всей этой подоплеке один обнадеживающий момент, дающий Москве некоторое преимущество над заокеанским оппонентом. Военно-промышленный комплекс США, несмотря на все усилия, поразила бацилла монополизма, что в конечном итоге стало оказывать серьезное негативное влияние на стоимость производства вооружений и военной техники различного назначения. Россия в этом плане идет по тому же пути монополизации, но пока у нас военное производство существенно менее затратное, и в пропорциональном отношении финансирование военных расходов Москве обходится дешевле, чем Вашингтону.

ОПЫТ НЕОБХОДИМ

Как известно, невоюющая армия, во-первых, является бесполезным балластом для государства, а во-вторых, как правило, деградирует. Отсюда следует, что боевой опыт незаменим для Вооруженных сил. Тем более что Россия уверенно взяла курс на создание профессиональной армии, сохранив лишь в незначительной части срочную службу в целях формирования и поддержания в необходимом состоянии мобилизационного резерва. Из доклада начальника Генштаба ВС РФ видно, что российские Вооруженные силы получили неплохой боевой опыт в Сирии. «Боевой опыт приобрели многие офицеры Вооруженных сил, – отмечает генерал армии Валерий Герасимов. – Через группировку войск со своими коллективами штабов прошли все командующие войсками военных округов, общевойсковыми армиями и армиями ВВС и ПВО, почти все командиры дивизий и более половины командиров общевойсковых бригад и полков. Они получили боевую практику в управлении войсками, организации межвидового взаимодействия, а также комплексного применения средств разведки, управления и огневого поражения». Боевое крещение получили летчики, моряки, расчеты ПВО, спецназовцы и, возможно, даже отдельные подразделения Сухопутных войск ВС РФ. Кроме того, были отработаны сложнейшие задачи материально-технического обеспечения войск. Было сказано о создании добровольческого корпуса, но о его принадлежности остается только догадываться.

Конечно же, в идеале стоило провести проверку эффективности действий тактических батальонных и ротных групп Сухопутных войск в боевой обстановке. Возможно, эти задачи решались командованием Вооруженных сил РФ. Смущает только одно обстоятельство: в докладе не упоминаются негативные эпизоды, такие как, например, потеря Пальмиры. Остается надеяться, что на самом деле Генштаб учел ошибки, допущенные в Сирии, но не вынес их на свет из соображений секретности.

ЧЕМ ОПАСНЫ «ЛАВРЫ»

Самолюбование при самооценке состояния армии опасно во многих отношениях. Деградация Вооруженных сил США после окончания холодной войны является наглядным примером того, что некритичное отношение к вопросам военного строительства губительно для любой, даже самой сильной армии в мире. После развала советских Вооруженных сил Пентагон почил на лаврах, а многие программы, касавшиеся как разработки и поставки вооружений и военной техники, так и повышения уровня боевой подготовки, были свернуты.

Причина тому проста – в мире для американских войск не осталось достойных противников. До чего это может довести, мы наблюдаем сегодня. Конечно же, американская армия с достаточной долей эффективности воевала в 2002 году в Афганистане и в 2003 году в Ираке. Но воевала против кого? Ее противники были многократно слабее, а потому в открытом противостоянии у них не было ни одного шанса хотя бы оказать достойное сопротивление даже в короткий промежуток времени. Но когда войны и в первом, и во втором случаях перешли в партизанскую фазу, для американских войск и их союзников по НАТО настали в буквальном смысле черные времена.

Сейчас многие американские военные эксперты забили тревогу. И дело даже не в том, что в Соединенных Штатах фактически остановлены разработка и производство основных танков как класса бронетанковой техники (идет только модернизация ранее выпущенных «абрамсов»), и не в том, что фактически отсутствуют новые разработки в области артиллерии. Америка стала слаба там, где ранее первенствовала.

В частности, упала выучка личного состава Военно-морских сил США, о чем свидетельствуют многочисленные аварии и катастрофы. Так, только в текущем году крейсер УРО Antietam сел на мель, однотипный крейсер Lake Champlain поврежден в результате столкновения с южнокорейским рыболовным судном, а эсминцы УРО Fitzgerald и John S. McCain столкнулись с гражданскими судами, понеся серьезные потери в личном составе. По оценке военных аналитиков, в американской военно-морской авиации в конце прошлого года только 41% самолетов был полностью годен к боевому применению. Истребительная авиация ВВС США в настоящее время испытывает некомплект в личном составе, дефицит составляет около 1000 пилотов. Причем из 32 эскадрилий постоянной боевой готовности только четыре способны начать боевые действия немедленно после получения приказа.

Вот к чему привели почивание на лаврах «победы в холодной войне» и желание получить «дивиденды мирного времени». И лучше всего нам учиться на чужих ошибках, а не на своих.