Сергей Мнацакян Думаю, что каждая настоящая книга чем-то цепляет душу и в ней остается. Я прочитал невероятное количество книг. Если заглянуть в далекое прошлое, в начале 60-х годов прошлого века одной из самых потрясающих стала для меня книга Ильи Эренбурга «Хулио Хуренито» и его же сборник новелл «Тринадцать трубок» – все это было написано в начале 20-х годов, когда нас всех еще не было даже в проекте. Меня поразила недосягаемая степень внутренней свободы и абсолютно ясный взгляд писателя на жизнь человечества. Потом я прочитал двух великих советских писателей – Исаака Бабеля и Андрея Платонова. Первый написал о ярости революции в «Конармии», второй – о ее пропасти в «Котловане». Еще я любил и посейчас люблю прозу Осипа Мандельштама – поэта, конечно, гениального, но и гениального прозаика. В давние годы я прочитал стихи великой Марины Цветаевой, ее «Поэму горы», блистательного «Крысолова», я помнил наизусть десятки ее стихотворений. Нельзя было пройти мимо похмельного гения Сергея Есенина. Я и не прошел! Сейчас, увы, так не пишут. Если обратиться к переводной прозе, одной из лучших книг ХХ века считаю «Всю королевскую рать» Роберта Пена Уоррена. А второй – «Осень патриарха» Габриэля Гарсиа Маркеса. С юности люблю лучший, на мой взгляд, роман Томаса Манна «Признания авантюриста Феликса Круля» и не раз перечитывал эту веселую книгу. Хочется мне вспомнить еще двух писателей, которых, впрочем, и не забываю. Один из них – это аргентинец Хорхе Луис Борхес. Книга его новелл и эссе, которая вышла в 1984 году, была прекрасным открытием. А второй – великий фантаст-философ Станислав Лем. Его книги «Голос Бога», «Абсолютная пустота», «Мнимая величина», да и другие стоят целых библиотек! Ну и, конечно, во мне поныне живет восхищение перед жизнью и прозой Эрнеста Хемингуэя. Но об этом в одной фразе не скажешь, как и не перечислишь все любимые шедевры. Честно говоря, мне хочется завершить этот очень личный перечень старого книжника собственными стихами:
* * *
Я прочитал
Больше чем пять тысяч книг…
Даже мое зрение –
цепкое от природы –
этого не выдержало:
расфокусировалось,
отказываясь далее вникать
в хитросплетения
шрифтов и трагедий.
Я знал только
одного человека,
который зачем-то
прочитал еще больше...
Но он был педант.
Он читал по системе –
упорно, ежедневно
открывая новую книгу.
Меня на такое
не хватало.
Более того –
у меня имелась слабость:
я любил перечитывать
и в сотый раз снимал с полки
«Осень патриарха»,
а в минуту безделья –
«Трех мушкетеров»
и еще два десятка других книг.
В итоге сетчатка глаз,
которая, как сито,
просеивала миллионы знаков,
запросила пощады...
Глаза перестали повиноваться
внутренней потребности.
А к очкам
я так и не смог привыкнуть.
Я стал меньше читать.
Спасибо,
строптивые глаза,
вы открыли мне иной мир.
В этом мире
книги занимали много
меньше места,
чем все остальное:
книги –
это своего рода
виртуальная реальность,
а человек все же
обязан жить в реальном
времени
и пространстве,
а не среди пыльных переплетов.
Я полюбил
простые радости жизни,
зубочистку
после горячего ужина,
шипение радиоприемника –
только последние известия,
вечерний туман
воспоминаний –
о, где же вы,
залистанные и замусоленные
дни моей жизни?!
