Главкнига. Чтение, изменившее жизнь

Главные книги моей жизни? Книги, которые меня сделали? Очень трудный вопрос оказался. Если начинать с детства, то там воспоминания крайне нечетки. Самое яркое: я ночью под одеялом смотрю диапозитивы сказки «Гадкий утенок». Не худшая для проекта будущего. Но больше не помню.

Во взрослом состоянии лучше начать с того из прозы, что перечитывал. Это Пушкин, Булгаков, Майринк («Голем», конечно). Много позднее обнаружил у Карла Юнга «заимствования» из «Голема» в конструкции теории аналитической психологии. Событиями были чтение Шодерло де Лакло, Кузмина, Бабеля, Пруста, Фолкнера, Шаламова, Гальего (пропускаю многих, но не охватить).

Отдельная тема – стихи. Тут достаточно представительным будет указать главных для меня поэтов начала ХХ века. Это Хлебников, Ходасевич, Хармс, Мандельштам, Кузмин, Заболоцкий. Причем Хлебников сыграл особую роль. Я начал читать 2-й том пятитомника и не понимал, что в нем видят другие, например, поэт Павел Золкин, мнение которого я всегда уважал. Поэтому продолжал чтение. И вдруг у меня произошло «просветление». Я увидел, что надо не понимать, а слышать, что стихотворение – это не понимание, это – переживание. И изменилось восприятие стихов вообще. Стало ясно, что решающая роль принадлежит не смысловой, а досмысловой («пресемантической») компоненте, а смысл является лишь элементом оркестра, исполняющего пьесу. И все стихи разделились на собственно стихи и написанное стихами, версификацию. Стало ясно, что назвать себя «концептуалистами» могли лишь люди, не понимающие сути стихов, а поздний Бродский, увы, писал стихами.

Остались совсем другие книги. В 70-х годах я купил «Цветы зла» и стал изучать. Обнаружил три разных перевода одного стихотворения и понял, что не могу выяснить, о чем оно вообще. Обиделся. И выменял книгу на второй том Радхакришнана «Индийская философия», изданный во времена хрущевского «хинди-руси бхай-бхай», поразительно антимарксистскую книгу, невозможную, кажется, в те времена. Философская школа адвайта-веданта меня захватила и покорила. С нее началось длительное путешествие в восточную философию, приведшее меня к практике дзен. Так что книги и в самом деле во многом сформировали меня.