Главкнига. Чтение, изменившее жизнь

Сказать о том, что на меня повлияли непосредственно какие-то книги, я не могу. Тем более не могу сказать о том, что они изменили меня, мое мировоззрение. Скорее уместно говорить о том, что на меня повлияли некоторые авторы. Попробую их перечислить – это довольно эклектичная подборка – Гоголь, Берроуз, Сологуб, Платонов, Набоков, Бродский, а также, как ни странно, Карл Шмитт. Он выпадает из этого контекста литературы, это скорее политические эссе, и тем не менее они прекрасно звучат.

Вообще в первую очередь меня завораживает сам текст, его качество, а уже во вторую, наверное, идут его смыслы. Свое мировоззрение я несла в себе изначально, практически с момента рождения и, собственно, не нуждалась в каких-либо коррективах и в каких-то авторитетах.

Я все-таки попытаюсь вспомнить некоторые книги, которые значимы как символы эпохи, то есть те произведения, что остались в памяти, как будто бы в них сконцентрировалось время. Пожалуй, это Юрий Мамлеев «Шатуны», это тот же Карл Шмитт «Теория партизана», это Владимир Набоков «Приглашение на казнь».

Что же касается мировоззрения, то книгой, которая не повлияла на мое мировоззрение, но при этом лишь укрепила меня в моей собственной мировоззренческой правоте, пожалуй, был труд Макса Штирнера «Единственный и его собственность».

Я бы хотела сказать и о поэтах. Обычно я мало говорю о поэтах, кроме, пожалуй, Бродского. Наиболее значимый после Бродского для меня Алексей Парщиков.

В детстве я очень много читала – по нескольку книг в день, у меня был план, по которому я это делала. Большей частью меня интересовали французские романы и французские авторы: Бальзак, Флобер, Мопассан.