Михаил Пак Много лет назад я работал оформителем в управлении бытового хозяйства одного районного центра, что неподалеку от Ташкента. Однажды начальство отправило меня в командировку в отдаленный совхоз, где мне предстояло расписать стену местного клуба.
Это была глухомань, вокруг на десятки километров – ни души. Только унылые степи, раскинувшиеся до горизонта. Я поселился в клубе, в комнатке за сценой. Библиотекаршу обязали кормить меня три раза в день. За школьной площадкой, на втором этаже саманного дома, крытого шифером, и располагалась библиотека. Молодая веселая Зухра потчевала меня узбекскими блюдами собственного приготовления.
В совхозе было несколько десятков домов, вдоль улиц росли вековые тополя. Клуб – небольшое кирпичное здание со сценой, с рядами скамеек в зале. На левой стене – доски с показателями достижений совхоза по надоям молока, сбору хлопка и прочее. Правая стена – свободная, ее я загрунтовал водоэмульсионной краской и принялся за дело. Я задумал композицию темперой – в духе времени, с сюжетами освоения космоса, достижений в науке и технике, сельском хозяйстве, культуре и искусстве.
Однажды после завтрака в библиотеке Зухры, осматривая стеллажи с книгами, я обнаружил на полке шеститомник избранных произведений Александра Грина, моего любимого писателя! Радости моей не было предела! По ночам при свете электрической лампы я перечитывал «Бегущую по волнам», «Золотую цепь», «Блистающий мир», «Дорогу никуда»… Я вновь читал полюбившиеся в ранней юности рассказы «Сто верст по реке», «Капитан Дюк», «Колония Ланфиер», «Пролив бурь»…
Но самой приятной неожиданностью для меня было, когда, открыв очередной том, я наткнулся на «Автобиографическую повесть», которую раньше нигде не встречал! Надо ли говорить, что при каждой встрече с Зухрой темой наших бесед был только Грин и его произведения! Сама же Зухра Грина не читала, но, глядя на меня, она тоже увлеклась им, начала с «Алых парусов».
«Как все романтично, – говорила Зухра при следующей встрече. – Я так рада, что Ассоль встретила своего принца!» Совершенно спонтанно я внес в композицию росписи поправку – на фрагменте с группой доярок вместо сельского пейзажа я написал синее море с плывущим корабликом с алыми парусами, чего на эскизе не было.
Принимали мою работу директор совхоза с бухгалтером. Они придирчиво оглядели роспись и утвердительно качнули головами, остались довольны.
Настало время уезжать. Утром на завтраке Зухра подала мне матерчатый увесистый сверток. Сказала, что на память. Развернув сверток, я обомлел – шеститомник избранных произведений Грина!
«До книг Грина, кроме тебя, лет 10 никто не дотрагивался, и еще столько же они будут стоять, – сказала Зухра. – А ты Грина любишь. Не беспокойся, бери. Это второй комплект из склада. Я потом спишу. У нас ведь существует срок изношенности книг, и списывают».
Поселок тот, наверное, стоит, как и прежде. И жители в нем трудятся не покладая рук, растят детей. И клуб с библиотекой на старом месте. И девушка Зухра, поди, стала уже бабушкой, и у нее куча внуков. Верится мне, что внукам своим Зухра привила любовь к чтению и стремление к возвышенному.
Время меняет вкусы и пристрастия. А мне по-прежнему снятся гриновские дали. Ибо неизменными остаются для меня величие и магия Свободы, воспетые Грином, романтика чистой нежной Любви, могучий дух Надежды и стремление к Идеалу.
комментарии(0)