Александр Бартош
Модный в 1990-е лозунг «НАТО – якорь безопасности» для европейцев остается в силе. Фото со страницы NATO HQ MARCOM в Flickr
Геополитическое цунами, спровоцированное совокупным действием многих факторов (ослабление США и крах операции в Афганистане, CОVID-19, укрепление России, возвышение Китая и ряда других), перевернуло представления о будущей системе безопасности Европы, Атлантики и Средиземноморья. На этом фоне Вашингтон пытается возродить единство Запада на основе модели противостояния с Россией.
ПОИСК НОВОЙ СТРАШИЛКИ
В рамках стратегии мировой гибридной войны для этой цели наряду с российской угрозой усиленно раздувается идея противостояния с режимами Пекина, Москвы, Тегерана и некоторых других государств, якобы желающих торпедировать либеральный миропорядок.
По замыслу Вашингтона, такой конгломерат страшилок придаст разновекторным процессам в мире требуемую направленность и позволит объединить вокруг Америки потерявших ориентировку европейцев, азиатов и прочих.
Истинный замысел Вашингтона заключается в использовании геополитического и экономического веса Европы в противоборстве между США и Китаем, наряду со сдерживанием Москвы. Европейцам уготована роль «хвороста» в стремительно разгорающейся битве в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который не входит в список первоочередных забот большинства европейских государств. Поэтому понятно настороженное отношение столиц континентальных европейских держав, Евросоюза и НАТО к призыву Вашингтона выступить единым фронтом против азиатского гиганта.
Старательно надутый Вашингтоном пузырь евро-атлантической солидарности получил несколько проколов после беспорядочного бегства США из Афганистана – без консультаций с союзными правительствами, поставленными перед фактом.
Сюрпризом для Брюсселя, Парижа, Берлина и других столиц оказалась тщательно скрываемая договоренность между США, Великобританией и Австралией о новом альянсе в Тихом океане. Мимо французов, которые послушно взяли под козырек на американское указание не продавать Москве вертолетоносцы «Мистраль», теперь «пролетел как фанера над Парижем» многомиллиардный контракт по строительству подводных АПЛ для Австралии.
Все эти проколы и кульбиты заокеанской политики предоставили Европе бесценную информацию к размышлению о демонстративном пренебрежении к ней со стороны США.
РОБКИЕ ПОПЫТКИ БРЫКАТЬСЯ
В этом контексте в Европе опять заговорили о необходимости собственной стратегии в сфере обороны и безопасности – на тот случай, если США окончательно охладеют к евро-атлантическим обязательствам. Но пока что президент Макрон – едва ли не единственный державный голос, призывающий к гораздо более сильному подходу к европейской обороне. И у Европы есть веские причины для беспокойства.
Вроде бы еще недавно Евросоюзом были сделаны первые шаги к формированию собственной стратегии. В декабре 2003 года ЕС впервые официально утвердил общую европейскую стратегию безопасности (ЕСБ). В ней отмечается: «Мы должны развивать стратегическую культуру, обеспечивающую раннее, оперативное и, в случае необходимости, активное вмешательство».
Сегодня стратегическую культуру ЕС определяют как «институциональное доверие и процессы управления и развертывания военной силы как часть принятого диапазона законных и эффективных инструментов политики». По мнению оптимистов, европейская стратегическая культура уже развивается через процесс социализации.
Главные принципы европейского подхода подчеркивают потребность в «экономических, политических и юридических, а также военных инструментах и тесном сотрудничестве между государствами и международными организациями в ряде областей». Для ситуации, требующей кризисного урегулирования, в ЕСБ прописан постепенный процесс вмешательства: от «укрепления институтов, системы безопасности и поощрения экономического и социального развития», «наделения мандатом гражданских миссий» до «строго целенаправленных санкций». И наконец, «при гарантии существующих условий безопасности и при необходимости кризисного урегулирования, наделение мандатом сил быстрого реагирования и/или военной миссии по поддержанию мира».
Процесс вмешательства будет, в частности, запущен в случае «фактического провала или угрозы провала государственных институтов», а также при необходимости реализации принципа «ответственности по защите».
Однако потуги ЕС создать собственный военный кулак и правила его применения быстро растаяли, стоило только заокеанскому сюзерену повысить голос.
ПРИГОВОР ЕВРОПЕЙСКОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ
Холодным душем на горячие головы европейцев стал сентябрьский доклад американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) под диковинным названием «Укреплять европейское сдерживание и оборону: НАТО, а не европейская самостоятельность в сфере обороны. Вот вам ответ».
В докладе проводится мысль о неизменности постулата укреплять европейское сдерживание и оборону. При этом НАТО, а не европейская самодеятельность в сфере обороны остается центральным элементом стратегии Запада.
CSIS – авторитетное учреждение, которое проводит политические исследования и стратегический анализ вопросов политики, экономики и безопасности во всем мире, уделяя особое внимание международным отношениям, торговле, технологиям, финансам, энергетике и геостратегии. К его рекомендациям в Вашингтоне и Брюсселе прислушиваются.
Аналитики центра призывают Европу не только реалистично оценивать свою зависимость от ВС США, но и делать гораздо больше для повышения своего военного потенциала. ЕС следует сосредоточиться на улучшении вооруженных сил каждой страны и признать, что нет надежной альтернативы НАТО.
Европейцам ясно дают понять, что США должны оставаться центром атлантического альянса, и при любом изменении баланса сил в сторону Азии этот фактор будет учтен. По мнению американцев, большинство европейских держав не преуспели в военной модернизации и не разработали эффективных планов увеличения своего вклада в НАТО. Поэтому не существует какой-либо европейской альтернативы сдерживанию России и противодействию ее военным угрозам, и нет действенных способов, которыми ЕС мог бы заменить НАТО. Звучит как приговор попыткам ЕС добиться самостоятельности в военной сфере.
Европейцам предлагают исходить из реальностей XXI века, а не заниматься риторикой. Каждая страна альянса должна делать больше для достижения стратегических целей, изложенных в планах НАТО до 2030 года. Создание сбалансированного и интегрированного сочетания национальных сил должно быть общей целью США, Европы и Канады. НАТО следует активно анализировать меняющиеся возможности трех мировых сверхдержав и консультироваться по поводу угроз со стороны Китая, а не только России.
На этом фоне невозможно представить себе в Европе военную структуру, существующую параллельно НАТО и почти совпадающую с ним по членству (минус США, Великобритания и Канада).
Прижимистые европейцы с неохотой тратят деньги и на НАТО, платить же за то и другое они не станут. Ну, а дискуссия о стратегической автономии НАТО звучит абсурдно: в военно-политической организации должна быть дисциплина и единое управление.
У НАТО осталась, по сути, единственная функция – сдерживание России. Все остальное, включая противостояние Китаю, не объединяет, а разъединяет. Модный в 1990-е лозунг «НАТО – якорь безопасности» для европейцев остается в силе.
НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Скорее всего документы ЕС, предусматривающие робкие самостоятельные шаги в сфере безопасности и обороны, опять будут положены под сукно. В пользу подобного допущения говорят и другие факторы.
Планы ЕС по созданию собственного военного потенциала неизбежно войдут в противоречие с реальными возможностями европейцев. У них отсутствует необходимая структура командно-штабных органов, системы стратегической связи и разведки, ограничены возможности воздушных и морских стратегических перебросок. Всем этим располагают США, которые и обеспечивают потребности НАТО.
Фактор зависимости от США еще долго будет ограничивать попытки европейцев добиться большей самостоятельности. В стратегическую культуру (СК) Евросоюза будут внедрены нужные Вашингтону стереотипы поведения. А сама европейская СК будет подталкиваться в сторону кризисного урегулирования, ориентирована на развитие сил быстрого реагирования и осуществления военных миссий по поддержанию мира. При этом европейской СК попытаются придать устойчивую антироссийскую направленность.
Не устраивают США и перспективы перехода европейцев на собственное вооружение и военную технику на основе тесного взаимодействия и взаимозаменяемости в плане материально-технического обеспечения в процессе реализации совместных оборонных проектов. Реализовать эти планы намечено путем слияния предприятий ОПК стран ЕС и создания европейских военных консорциумов. Что неизбежно приведет к уменьшению заказов для американского ВПК, к росту конкуренции в этой сфере. И создаст новые поводы для разногласий в стане союзников по НАТО.
Что же касается внешних факторов, самым значительным из них является динамичный баланс сил в системе обеспечения международной безопасности при сохраняющейся в политике США ставке на военную силу. Сегодня претензии Вашингтона на глобальное доминирование все чаще подвергаются сомнению со стороны новых центров силы, в первую очередь России и Китая. Развитие динамики международных отношений привело к радикальной смене вектора национальной безопасности США и его переориентации на Азиатско-Тихоокеанский регион.
Беспорядочный «драп» американцев из Афганистана, где европейские и прочие союзники были предоставлены своей судьбе, неприглядная история создания AUKUS и прочие действия Вашингтона, далекие от союзнических отношений, вряд ли кардинально изменят многолетние механизмы вассалитета Старого и Нового Света.
В отношении Североатлантического альянса, которому заокеанские кукловоды придали функцию антироссийского бастиона, еще с середины 1990-х годов осуществляется стратегия гибридизации. Реализация ее выводит альянс далеко за пределы зоны его традиционной ответственности. И превращает НАТО в инструмент глобальных амбиций Соединенных Штатов.
КАРДИНАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
Стратегия гибридизации предусматривает отрыв прежних форм международного взаимодействия НАТО от сложившейся практики и использование их в качестве основы для формирования новой модели военно-политического блока, отражающей набор новых функций, целей и задач.
Авторы стратегии, прикрывая истинные цели и задачи создания подконтрольной Вашингтону новой системы глобальной безопасности, искусно втиснули в рамки стратегической культуры США видение перспектив расширения альянса и задачи по реализации этой масштабной операции. Таким образом, уже много лет назад была сформирована потенциальная возможность вовлечения альянса в авантюры США в Афганистане, Ираке, а теперь и на Тихом океане.
Гибридизация положила начало формированию для НАТО новой смысловой оболочки деятельности, направленной на внутреннюю и внешнюю трансформацию блока. Был взят курс на переформатирование альянса из региональной военно-политической структуры в глобальную гибридную военно-силовую систему, обслуживающую интересы англосаксонской элиты, мировой финансовой олигархии, транснациональных корпораций. Такая трансформация позволяет сегодня англосаксонскому блоку пренебрегать национальными интересами континентальных держав НАТО, таких как Франция. Как это и было сделано при создании AUKUS.
С начала 1990-х годов и до настоящего времени Вашингтон стремится навязать своим европейским союзникам традиционное для американской СК стремление к обеспечению глобального доминирования. При этом союзникам отводится роль инструментов в достижении целей доминирования. Важное место в этой практике принадлежит стратегии глобальной цифровизации, центры управления которой сосредоточены в США.
Однако далеко не все внутренние и внешние факторы, обусловившие развитие американской СК, приложимы к европейским реальностям. И это также служит своеобразным тормозом для развития европейской СК.
Стратегическая культура в первую очередь отражает взгляды государства или коалиции на применение военной силы. О какой самостоятельности в этой чувствительной области может идти речь применительно к НАТО, вся военная сфера которой регламентирована военной стратегией и доктринами США, а восточноевропейские союзники традиционно находятся «на побегушках»? Места для самостоятельной в военном отношении Европы в построениях Вашингтона нет.
Равнение на США при разработке европейской СК ни к чему хорошему для европейцев не приведет. Дело в том, что на формирование американской СК оказали определяющее влияние свойственные заокеанскому государству уникальные внутренние факторы.
К их числу следует отнести континентальную изолированность; отдаленность серьезных угроз безопасности ввиду военной слабости непосредственных соседей; опыт освоения приграничных территорий; устойчивые фундаментальные религиозные верования; национальную субструктуру иммигрантов; незыблемую веру в американскую исключительность и уникальную миссию в мире.
Особенности географического положения и исторического развития Европы имеют во многом противоположную окраску, что вынуждает европейцев искать собственные основы для возможного формирования СК обеспечения коллективной безопасности на континенте. Пока результаты подобных поисков не очевидны.
Сегодня в условиях резкого обострения международной обстановки и растущей неопределенности миропорядка страны Европы исходят из того, что США, Канада и отчасти Великобритания в ходе возможных военных конфликтов в Старом Свете в силу географического положения скорее всего займут позиции наблюдателей. И будут избегать масштабного военного вмешательства с целью не допустить ответных ударов по собственной территории.
Европейцы отдают себе отчет в шаткости предположений, что дислоцированные в Европе относительно немногочисленные воинские контингенты заокеанских союзников послужат заложниками в возможном конфликте и будут способствовать практически автоматическому втягиванию основных американских сил в войну. Опыт Первой и Второй мировых войн свидетельствует, что американо-канадские и британские наземные силы в массовом порядке появляются на европейском театре войны, когда основная «работа» уже сделана другими. В современных конфликтах в Европе, где возможно применение ядерного оружия, они могут вообще не появиться.
Десятилетиями складывавшаяся вокруг НАТО система общих интересов консолидированного Запада, стержнем которой служили евро-атлантические институты, судя по всему, уходит в прошлое. Оставляя после себя глобальный хаос и обманутых, полных взаимного недоверия и подозрительности союзников и партнеров.
В условиях абсолютной неопределенности мирового порядка роль современной России – выступить стабилизатором международной ситуации. Возродить геополитический баланс с опорой на ОДКБ, БРИКС и ШОС. Развивать стратегическое партнерство с Китаем, Индией, Вьетнамом, Ираном, Кубой и Сирией. Возвратить приоритет отношений с государствами славянского и православного мира.
комментарии(0)