Новая власть в Кабуле: фракции размножаются

Участник движения «Талибан» наблюдает за обстановкой в Кабуле после того, как город покинули американские солдаты. Фото Reuters

Анализ структуры движения «Талибан» (запрещенного в РФ) спустя год после его прихода к власти в Афганистане дает нам понять, что его руководство сталкивается с большим количеством внутренних вызовов, угрожающих его целостности.

Для нынешнего «Талибана» характерно два определенных элемента. Первый – это жесткая иерархия внутри официального правительства, известного под названием Исламский Эмират. Высшим органом в нем является Рахбари Шура (также известная под более распространенным названием Кветта Шура) во главе с Хайбатуллой Ахундзаде, который имеет статус верховного лидера движения и руководит основными ведомствами, включая министерства обороны, внутренних дел, финансов, юстиции и информации.

Другой элемент, определяющий структуру «Талибана» и решающий для понимания его сути – это зонтичный характер организации. Под контролем Ахундзаде и Кветта Шуры находятся министерские должности, обладающие номинальными полномочиями. В их числе канцелярия премьер-министра, в ведении которой находится деятельность всех других министерств. Включая Министерство информации, которое официально отвечает за государственные СМИ, но на практике является пропагандистским органом государства.

Помимо центрального руководства «Талибана», в составе движения существует несколько отчасти обособленных групп.

Некоторые из них расколоты на фракции, которые находятся под руководством талибов с момента формирования нового правительства.

С приходом к власти талибов в Афганистане и за его пределами стали появляться слухи, что в новую структуру правительства войдут старейшины племен, которые традиционно не были связаны с движением. Идея заключалась в том, что эта инклюзивность обеспечит долгосрочную стабильность режима Исламского Эмирата. Но слухи не оправдались и никаких признаков включения старейшин в структуру правительства впоследствии не наблюдалось.

Итак, в дополнение к основному руководству талибов в лице Кветта Шуры и лояльных ей боевиков, есть еще три группы, действующие под эгидой «Талибана»

«ХИЗБ-Е-ВАЛАЯТИ»

Группировка впервые возникла в провинции Кандагар. Ее главарем является давний член движения «Талибан», известный как доктор Анвар, родом из провинции Урузган. Анвар поддерживал тесные связи с высшим руководством талибов в течение трех десятилетий, включая основателя и первого верховного лидера движения муллу Мухаммада Омара.

Когда были обнаружены доказательства его моральных проступков, Анвар был отстранен от должности гражданской комиссией талибов в Урузгане и вынужден бежать в Пакистан. Однако после вывода войск международной коалиции из Афганистана в 2021 году Анвар нашел возможность вернуться в страну, после чего ему удалось сплотить сторонников в правительстве Исламского Эмирата, а также большое количество боевиков. Предполагается, что центр влияния Анвара в настоящее время находится в Кандагаре.

ФРАКЦИЯ ХАНА

Фракцию возглавляет генерал Тадин Хан, бывший начальник полиции провинции Кандагар. Хан долгие годы был одной из самых влиятельных фигур в Афганистане и сохранял свой авторитет на протяжении всего периода, когда талибы воевали против присутствовавших в стране сил международной коалиции. Широкая народная поддержка была обусловлена его грамотными действиями в сфере управления, а также семейными связями его племени ачакзай.

В то время когда Афганистан находился под властью правительства Хамида Карзая и его преемников, Хан организовал обучение большой группы боевиков в Белуджистане. Различные источники указывают, что свои нынешние силы Хан собрал именно из этой группировки. Сообщают, что он продолжает поддерживать тесные связи с антиталибским сопротивлением – в том числе с группами, которые формально связаны с Северным альянсом.

Итак, обе названные группы внутри движения «Талибан» имеют собственное руководство, но их последователи лояльны талибам и их центральному руководству. У каждой из них имеются коммерческие проекты, обеспечивающие их главарей частными доходами. При этом их руководство обладает официальной властью в одном или нескольких ведомствах Исламского Эмирата – либо на уровне провинций, либо на уровне министерств.

«СЕТЬ ХАККАНИ»

То же самое относится и к третьей группе.

В настоящее время «Сеть Хаккани» (запрещенную в РФ) возглавляет Сираджуддин Хаккани – сын ее основателя Джалалуддина. Занимая должность главы Министерства внутренних дел в правительстве талибов, Сираджуддин одновременно является членом террористической организации «Аль-Каида» (запрещена в РФ) и в прошлом публично призывал к совершению терактов смертниками.

Зарубежные аналитики считают, что «Сеть Хаккани» курируется Межведомственной разведкой (МВР) Пакистана, оказывающей ей обширную финансовую и материально-техническую поддержку извне, что позволяет ей сохранять автономный статус внутри движения «Талибан».

Поскольку Сираджуддин в настоящее время занимает пост министра внутренних дел, «Сеть Хаккани» также обладает властью на официальном уровне, доминируя в секторе внутренней безопасности, что, к примеру, позволяло ей на протяжении некоторого времени защищать эмира «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири в Кабуле.

В дополнение к упомянутым группам есть по крайней мере две фракции, которые откололись от основного тела движения «Талибан» после формирования правительства Исламского Эмирата.

ФРАКЦИЯ ЗАКИРА

Мулла Абдул Кайюм Закир был одним из самых авторитетных военачальников талибов. Он поддерживал тесные связи с основателем движения муллой Омаром, а затем с его сыном муллой Мохаммедом Якубом Омаром.

При первом Исламском Эмирате Закир занимал должности заместителя командующего армией, командующего Северным фронтом и министра обороны. Уже в этом статусе Закир заработал репутацию сторонника жесткой линии в руководстве движения.

После начала операции сил международной коалиции в Афганистане сдавшийся американским войскам Закир был интернирован в Гуантанамо, откуда впоследствии был переведен в афганскую тюрьму Пули-Чарки, а затем освобожден.

К 2014 году радикальная позиция Закира, в том числе нежелание вести переговоры с западными державами, а также его предполагаемые связи с Ираном, вынудила его освободить должность министра. Хотя он продолжал играть активную роль в решении военных вопросов.

После возвращения талибов к власти в 2021 году Закир быстро разочаровался в руководстве Исламского Эмирата и в его позиции по таким вопросам, как готовность сотрудничать с иностранными державами и вести переговоры с США. В сентябре того же года Закир открыто перешел на сторону террористической организации «ИГ-Хорасан» (запрещена в РФ), но его близкое доверенное лицо Амир Хан Муттаки, в настоящее время занимающий пост министра иностранных дел Исламского Эмирата, убедил его вернуться в ряды талибов.

Однако в ноябре 2021 года Закир снова покинул «Талибан» – якобы после того, как стал свидетелем беспринципного поведения со стороны руководства Кветта Шуры, которое было воспринято им как компрометация принципов движения. Заручившись полной лояльностью бывших боевиков, Закир сформировал собственную группировку, которая в настоящее время дислоцируется в провинции Гильменд.

Точная природа фракции Закира оспаривается. Согласно некоторым источникам, Закир еще раз присягнул на верность «ИГ-Хорасан» и координирует действия с ее руководством. Но другие сообщения свидетельствуют, что фракция Закира полностью независима и не сохраняет лояльности ни талибам, ни каким-либо другим террористическим группировкам.

В любом случае Закир по-прежнему имеет огромное влияние на свои войска и возможность самостоятельно развертывать боевиков для достижения своей главной цели – ослабления и подрыва нынешнего руководства талибов. Закир продолжает организовывать антиталибские демонстрации в Гильменде и привлекать в свою фракцию все больше боевиков.

ФРАКЦИЯ ДАДУЛЛЫ

Возглавляется Махмудом Дадуллой, старшим сыном муллы Мансура Дадуллы – бывшего крупного военачальника талибов на юге Афганистана. Недовольство Махмуда Дадуллы руководством талибов усилилось после смерти его дяди, печально известного муллы Дадуллы Ахунда, главы южных сил талибов, который был конкурентом муллы Омара, а также одним из самых известных сторонников жесткой линии в рядах талибов.

Дадулла Ахунд был убит в ходе операции сил международной коалиции в 2007 году, что привело к обострению существовавшей ранее напряженности между его сторонниками и Кветта Шурой. В итоге был достигнут компромисс, который позволил его младшему брату Мансуру Дадулле сменить его на посту командующего в Южном Афганистане.

В конце концов Мансур был убит в ходе столкновений с лояльными Кветта Шуре боевиками в 2015 году. До сегодняшнего дня высшее руководство «Талибана» утверждало, что на момент своей смерти Мансур сотрудничал с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в РФ). Недавно появились сообщения о том, что Махмуд сформировал собственную антиталибскую группу, состоящую из сторонников его отца и дяди и базирующуюся в южных провинциях Афганистана. В сообщениях также указывается, что фракция Дадуллы сотрудничает с «ИГ-Хорасан».

И ДРУГИЕ

Имеются сообщения и о других фракциях, возникающих внутри общей структуры талибов. Как и упомянутые выше группы, они стремятся обособиться и сохранить свои личные интересы. К ним относятся Фракция Ниази под руководством муллы Абдула Манана Ниази (крупного чиновника, участвовавшего в передаче власти после смерти муллы Омара), и Группа муллы Насруллы. Но в данный момент трудно подтвердить информацию и уточнить детали о структуре и деятельности этих новых фракций.

Появление многочисленных группировок внутри и вне движения «Талибан» указывает на фундаментальную хрупкость Исламского Эмирата. Фракции, которые все еще официально входят в состав правительства, хотя и действуют независимо от руководства талибов, создают бюрократические и материально-технические барьеры для Кветта Шуры, препятствуя реализации ее стратегии в различных областях, от экономической политики до внутренней безопасности.

Отколовшиеся от талибов группы, которые полностью отделились от правительства, представляют собой серьезную угрозу суверенитету Исламского Эмирата и его способности осуществлять полный контроль над определенными регионами, особенно в южных районах Гильменда и Кандагара. Кроме того, если эти отколовшиеся группировки сохранятся, на борьбу с ними центральному руководству талибов придется бросить значительные ресурсы. Что еще больше усилит нагрузку на Исламский Эмират, и без того испытывающий трудности.

Наконец, постоянное размножение фракций делением внутри движения «Талибан» ставит под вопрос способность центрального руководства давать обязательства иностранным организациям. Даже когда Кветта Шура добросовестно берет на себя обязательства, неясно, сможет ли она их выполнить – особенно в том, что касается внутренней безопасности и защиты инфраструктурных проектов в Афганистане, спонсируемых внешними государствами.