Василий Иванов
Северокорейский военнослужащий и члены его семьи у мемориала воинской славы в Пхеньяне. Фото Владимира Карнозова
Военно-политическая обстановка в Северо-Восточной Азии (СВА) характеризуется нестабильностью, обусловленной наличием серьезных противоречий в целевых установках основных государств региона. В число этих стран входят Россия, США, КНР, Япония, Республика Корея (РК) и Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР).
На ситуацию влияют глобальная конкуренция КНР и США, исторические и территориальные противоречия между Пекином и Токио, Японией и РК. Наиболее острой является конфронтация между Сеулом и Пхеньяном, которые до сих пор не имеют мирного договора по окончании в 1953 году Корейской войны.
Существующие проблемы регулярно ставят этот регион мира на грань вооруженного конфликта. Пример – обострение межкорейских отношений в августе 2015 года, после подрыва двух южнокорейских военнослужащих на противопехотных минах в демилитаризованной зоне (ДМЗ) Корейского полуострова и последующей артиллерийской перестрелки на границе. Ростом конфронтации сопровождались и ядерные испытания КНДР в 2015–2022 годах.
Такая обстановка заставляет государства СВА уделять значительное внимание военному строительству, формированию мощных армий, способных обеспечить превосходство над противником в традиционной войне. Немалый упор делается на развитие ракетного потенциала, создание и совершенствование оружия массового поражения, операции в киберпространстве.
В этих условиях необходимо проводить регулярную оценку вероятных сценариев возникновения вооруженного конфликта в СВА и прогнозировать возможные результаты такого столкновения. В настоящее время перспектива участия России в вооруженном конфликте на Корейском полуострове оценивается как крайне маловероятная. Но эксперты не часто рассматривают развитие ситуации в ближайшей и дальней перспективе.
К ЧЕМУ СТРЕМЯТСЯ США
Официальный военно-политический курс Вашингтона в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) основан на пяти стратегических опорах:
– укрепление дружеских связей с союзниками;
– расширение сотрудничества с развивающимися государствами;
– построение конструктивных отношений с Китаем;
– упрочение региональных институтов;
– развитие экономической архитектуры.
Этот подход был закреплен еще в Азиатской политической инициативе президента Барака Обамы, декларирующей обеспечение «стабильных, безопасных условий и регионального порядка в АТР, основанного на экономической открытости, мирном разрешении конфликтов и уважении универсальных свобод человека».
Региональные и глобальные амбиции Китая остаются главным фактором, вызывающим расширение присутствия Вашингтона в регионе. Учитывая историческую разобщенность стран АТР, Белый дом заинтересован в сохранении условий, при которых эти государства будут развивать устойчивые связи с США, а не между собой. Это должно сохранить американское «стабилизирующее» влияние и обеспечить США возможность оказывать избирательное воздействие на ситуацию.
Основной целью политики США в Северо-Восточной Азии является контроль развития военно-политической обстановки и недопущение ее обострения, ставящего под угрозу интересы Вашингтона и его союзников. Особое внимание уделяется стратегическому партнерству с Японией и РК, сохранению передового военного присутствия, развитию инфраструктуры для перебросок при необходимости войск усиления, противодействию распространения оружия массового поражения и ракетных технологий.
В 2015–2023 годах Белый дом активизировал консультации с Сеулом и Токио. В ходе контактов на всех уровнях Вашингтон согласовывал меры по наращиванию взаимодействия в военной и военно-технической областях, укреплению позиций американских производителей на местных рынках, снижению экономической зависимости от Пекина. Особый упор делался на развитие трехстороннего сотрудничества США-РК-Япония для преодоления разногласий между Сеулом и Токио и обеспечения их согласованных действий на международной арене.
Отдельным элементом курса США в СВА является сохранение конфликтного потенциала на Корейском полуострове. Вашингтон заинтересован в поддержании «ракетно-ядерной угрозы со стороны Пхеньяна», дающей повод для нахождения в регионе крупной группировки американских ВС.
В США основной формой воздействия на КНДР считают жесткую санкционную политику. Поддерживаются любые действия по усилению конфронтации на Корейском полуострове. Официальные заверения Белого дома в готовности защищать РК военными средствами сопровождаются демонстративным усилением активности американских авианосных сил, стратегической бомбардировочной и разведывательной авиации вблизи северокорейских границ.
Вашингтон стремится обеспечить максимальный контроль над РК, предупреждать «чрезмерную самостоятельность» Сеула и заключение им каких-либо договоренностей с Пхеньяном без учета американской позиции. США активно пытаются вовлечь Сеул в кампанию по принуждению КНР к отказу от территориальных претензий в Южно-Китайском море. Вашингтон наращивает взаимодействие с РК в энергетической, аэрокосмической, кибернетической областях, активизирует сотрудничество по противодействию международному экстремизму и терроризму.
ЧЕГО ХОЧЕТ КИТАЙ
Политика КНР в Северо-Восточной Азии направлена на поддержание стабильности на Корейском полуострове и укрепление военного и экономического влияния Пекина в регионе. Главными факторами, определяющими характер действий руководства Китая в СВА, являются антикитайская политика США и непредсказуемость курса Пхеньяна.
Пекин, используя свои возможности воздействия на руководство КНДР, стремится не допустить «непродуманных действий» Пхеньяна в ответ на военную деятельность США и РК по его «устрашению».
Пекин исходит из того, что проводимый северокорейским лидером внешнеполитический курс не в полной мере отвечает стратегическим интересам КНР. Поддержка лидера КНДР Ким Чен Ына вызвана необходимостью не допустить обострения на Корейском полуострове и в то же время рассматривается как возможность усилить свое влияние на политику Пхеньяна. При этом китайское руководство стимулирует северокорейцев к проведению экономических реформ и отказу от деструктивной политики в отношении Вашингтона и Сеула.
Пекин осуществляет активные двусторонние обмены с Пхеньяном по линии межпартийного взаимодействия. В развитии торгово-экономических связей основные усилия Пекина сосредоточены на укреплении своих позиций и стимулировании КНДР к проведению экономических реформ по китайскому образцу. Пекин стремился расширить свой доступ к северокорейским сырьевым ресурсам и объектам транспортной инфраструктуры, обеспечивающим прямой доступ к побережью Японского моря.
В целом отношения Пекина с Пхеньяном оцениваются южнокорейскими и американскими экспертами как прохладные. По их мнению, это вызвано регулярным нарушением КНДР договоренностей по ограничению ядерных и ракетных программ. Например, тестовый подрыв боеприпаса, названного Пхеньяном водородной бомбой, в январе 2016 года стал для Пекина «неприятным сюрпризом», о котором Пхеньян «забыл» предупредить китайских партнеров.
Политические связи КНР и РК развиваются поступательно. В ходе контактов и консультаций в 2015–2022 годах стороны подтвердили договоренности об укреплении стратегического партнерства, налаживании двусторонних диалоговых механизмов. Важным фактором стало торгово-экономическое сотрудничество. Китай является ведущим торговым партнером РК, на долю его приходится более 20% южнокорейского товарооборота. В свою очередь РК – шестой по величине внешнеторговый контрагент КНР.
Серьезное внимание Китай уделяет развитию регионального сотрудничества в трехстороннем формате Пекин-Сеул-Токио, который рассматривается как противовес американскому влиянию в СВА.
ЧЕГО ДОБИВАЕТСЯ ЯПОНИЯ
Военно-политический курс японского руководства в СВА направлен на усиление влияния Токио на региональные процессы и укрепление союзнических отношений с США.
Основное внимание Токио сосредоточено на создании новых концептуальных основ политики в области обороны и безопасности, на углублении японско-американского стратегического партнерства, на расширении функций национальных Сил самообороны по защите государственных интересов.
Японское правительство в июле 2014-го приняло решение о начале процедуры отмены законодательных ограничений на использование Сил самообороны в составе коалиционных группировок войск (сил) без непосредственной угрозы безопасности Японии (так называемое «право на коллективную оборону»). В январе 2014 года приступил к работе Совет национальной безопасности – высший государственный орган, отвечающий за разработку основных направлений внешней политики, военного строительства и реагирования на чрезвычайные ситуации.
Особое место в политике Токио занимает отношение к ядерному оружию (ЯО). Правительство декларирует свою приверженность соблюдению трех «безъядерных принципов»: не производить, не иметь и не ввозить ЯО. В то же время продолжается дискуссия о развитии Японией собственного ядерного потенциала.
Под предлогом усиления ракетно-ядерной угрозы в Азии Япония активизирует усилия по освоению космоса в военных целях. Министерство обороны осуществляет научные исследования и конструкторские работы по созданию искусственных спутников Земли и развертыванию собственной орбитальной группировки.
Главный внешнеполитический приоритет Японии – укрепление союза с Вашингтоном в целях гарантированного обеспечения национальной безопасности. Новая редакция Соглашения «Об основных принципах японско-американского сотрудничества в области обороны» была подписана в апреле 2015 года. «Традиционный» перечень задач по обеспечению безопасности Японии и реагированию на региональные кризисы расширяется за счет совместного противодействия угрозам и вызовам в любых районах мира.
Приоритетное внимание уделяется противоракетной обороне, разведке, безопасности морских коммуникаций, миротворческой деятельности, совместной оперативной и боевой подготовке и материально-техническому обеспечению войск, оказанию помощи в наращивании боевых потенциалов ВС региональных союзников, контролю за соблюдением введенных США и Японией экономических санкций.
В качестве перспективных областей определены сотрудничество в космическом и киберпространстве, в том числе для защиты орбитальных группировок, компьютерных сетей и информационных систем двух стран.
Важным направлением внешней политики в Токио считают активное участие в многосторонних механизмах военно-политического взаимодействия в форматах Япония–США–Австралия и Япония–США–РК.
С КНР взаимоотношения Японии остаются сложными. В Токио не раз заявляли о негативном влиянии военного строительства Пекина на поддержание стабильности в АТР и необходимости «ответных мер» на попытки КНР оспорить «японский суверенитет» над островами Сенкаку (Восточно-Китайское море).
По-прежнему бескомпромиссны подходы Токио к контактам с КНДР, допускающие возможность ужесточения санкций против Пхеньяна. В качестве главных требований для нормализации отношений выдвигаются решение проблемы похищенных в 1970–1980 годах северокорейскими спецслужбами японских граждан, полное свертывание Пхеньяном ракетной и ядерной программ.
Япония последовательно реализует планы по созданию многофункциональных войск (сил), способных реагировать на угрозы в любых районах мира. Главные усилия сосредоточены на повышении боевых возможностей Сил самообороны при некотором снижении численности личного состава, количества вооружения и военной техники. Приоритетные задачи: повышение мобильности войск, эффективности ведения разведки, совершенствование системы управления, модернизация вооружения и военной техники.
В целом военно-политический курс Японии характеризуется стремлением обеспечить лидирующее положение страны АТР как экономической и военной державы.
О военно-политических курсах Сеула и Пхеньяна и возможных сценариях вооруженных конфликтов в Северо-Восточной Азии мы расскажем в ближайших номерах «НВО».
