Борис Подопригора
Одна из главных святынь мусульман – мечеть Аль-Акса на Храмовой горе в Иерусалиме – стала и одним из символов раздора между евреями и арабами. Фото Reuters
Дай бог, чтобы и нынешний ближневосточный конфликт завершился как можно быстрее и с полезным уроком для всех. Для участников и свидетелей. А главное – для грядущих поколений. Но пока говорить об этом не приходится.
ВОЙНА ПО ВИНЕ МИРОВОГО СООБЩЕСТВА
Степень ожесточения сторон говорит о терроризме не только как способе решения текущих боевых задач, но и достижения политических целей. Больше известно о действиях хамасовцев, подпадающих под понятие злодеяний. Но и палестинцам есть что возразить. Те, кто верит Израилю, не слышат палестинцев. И наоборот.
Формально все началось с 1947 года, а на самом деле тысячелетия назад. Всю библейскую историю можно прочесть как хронику войн и конфликтов. И израильтяне, и палестинцы считают себя не просто хозяевами своей исторической родины, но уверены в подлости своих противников.
В год образования Государства Израиль судьбу жителей Палестины решила тройка главных победителей во Второй мировой: СССР, Великобритания, США. Каждая сторона преследовала свои цели и опиралась на тех, кого считала перспективными союзниками. Утвердившееся к тому времени разделение мира на Запад и Восток оставляло надежду, что «хозяева мира» договорятся, а их подопечные послушаются.
Переход к однополярному миру эту надежду разрушил: Россия прежнее «советское» влияние на Ближнем Востоке в изрядной степени утратила, а Китай до него пока не дорос. К тому же он старается держаться подальше от чужих горячих точек.
Зато заметно возросла субъектность мира ислама. Добивающегося «торжества всемирной правды». Но и разделение мира на тех, кто «на правильной стороне истории», и наоборот сродни противопоставлению «генетических либералов» и «неисправимых упырей».
Знаменитый когда-то Усама бен Ладен в 1980-х летал в Пакистан из США через Иерусалим. С тетрадочкой, изданной саудовской фабрикой «Основа» – по-арабски «Аль-Каида». В эту тетрадочку записывались «двадцатипятитысячники-моджахеды». В Пакистан они прибывали для борьбы с шурави в соседнем Афганистане.
После ухода СССР из Афганистана эти же «борцы за веру» – по большей части арабы – разбрелись по Ближнему Востоку. Они не только «централизовали» антиизраильский джихад, но и одухотворили его победной поступью… Почему напоминание об этом израильскому политику встретило с его стороны реплику: «It is outside of political dominance» («Это вне политического мейнстрима»)? Неужели?
Конечно, не моджахеды сегодня правят бал в палестинской среде: моджахедов осталось мало. На 10 млн жителей Израиля приходится приблизительно столько же палестинцев. Население Западного берега реки Иордан, включая Восточный Иерусалим, – около 3 млн, сектора Газа – не менее 2,5 млн. Остальные проживают «окрест и поодаль». Существенная разница между жителями Западного берега и Газы состоит в том, что в Газе сконцентрировано не менее 70% переселенцев из земель, ныне контролируемых Израилем.
В Израиле считали, что значительные вливания в Газу рано или поздно позволят уравнять «неуемных экстремистов» и «умеренных западнобережных». С тем, чтобы вторые преподали урок умеренности первым. Кстати, выбор в пользу ХАМАС взамен предшествовавшего ему ФАТХ сделали сами израильтяне. И к власти в Газе ХАМАС пришел в строгом соответствии с демократической процедурой.
Умеренные палестинцы, как полагают израильтяне, давно и сытно живут в Израиле и лучшей доли для себя не ищут. Тем временем антиизраильский джихад стоил жизни как минимум 3 тыс. мирных евреев (не считая 16 тыс. погибших в четырех ближневосточных войнах: 1948, 1956, 1967 и 1973 годов). Число жертв среди палестинцев исчисляется по меньшей мере 90 тыс. Это без учета 800 палестинцев, погибших 17 октября в больнице Аль-Ахли.
Жители Газы чувствуют себя пленниками в «политической резервации». Все легальные контакты с внешним миром у них – через Израиль. Хотя от «донатов» Израиля они не отказываются. И в массе поддерживают ХАМАС, признающий главенство государства, а не Пророка. В отличие, например, от ИГИЛ (организация запрещена в РФ).
ВСЕ ОПЯТЬ ПОВТОРИТСЯ СНАЧАЛА
Израиль мыслит линейно: он скорее всего попытается зачистить сектор Газа от оружия и боевиков. Допустим, что ему это удастся. О цене говорить пока бессмысленно. Потери обеих сторон уже исчисляются тысячами. И израильтяне, и палестинцы утверждают, что большинство погибших – гражданские лица.
В Тель-Авиве, где находится израильский Генштаб, считают, что численность боевиков ХАМАС и их «политических попутчиков» – не менее 15 тыс. В распоряжении Израиля не менее 450 тыс. военнослужащих. Но более 300 тыс. из них – отставники-запасники, в лучшем случае члены территориальной обороны. Кадровых военных – около 180 тыс.
При этом ЦАХАЛ достаточно мотивирован и вооружен куда лучше палестинцев.
2 тыс. американских морских пехотинцев, безусловно, окажут и боевую, и моральную поддержку. Но как бы не переборщить: в США около 4,5 млн мусульман, в Западной Европе – более 25 млн. В массе они прагматичны и аполитичны, но «в душе» – Аллах ведает. Недавнее убийство брюссельским исламистом шведских болельщиков наводит на разные мысли…
2-миллиардный исламский мир, конечно, одним фронтом не выступит. Но опять-таки – что у них «на душе»? Более того: 30-тысячная группировка ливанской «Хезболлы», вступив в конфликт, может серьезно повлиять на исход событий.
Правда, с непримиримыми к Израилю шиитами из «Хезболлы» палестинцы пока скорее «торгуют», чем «дружат семьями». Отношения между пропалестинским суннитским большинством и «неистовыми шиитами» (Иран, частично Ирак, Сирия, Южный Ливан, Саудовская Аравия, Йемен) примерно такие же, как между католиками и православными. Но в конфликте Израиля с Ираном большинство палестинцев – на стороне единоверцев. А куда им деваться?
А ХАМАС ничего не остается, как воевать. На своей земле. Одной из самых густонаселенных (3–4-е место по темпам роста населения в мире). При этом даже «временная родина» в представлении мусульманина становится «исконной»: где моя мечеть – там моя земля…
Очередная «демилитаризация» Газы может принести передышку. Лет на несколько. Потом – все сначала. Разрушения палестинских кварталов в ответ на взрывы израильских дискотек. Материально подкрепленные «увещевания», стимулирующее временное перемирие. И очередное 7 октября.
Ни к чему другому действия Израиля привести не могут. Израильтяне надеются на постепенную адаптацию, палестинцы твердят об апартеиде. И спрашивают: почему мы должны приспосабливаться к кому-то вместо обретения полноценного суверенного государства?
Суть происходящего уже не свести к козням всемирной закулисы, взаимным выгодам саудовско-израильского диалога, подрыву китайского «пояса-пути», динамике цен на энергоносители и т.п. Тем более – к выборам в США или спецоперации на Украине. Все это присутствует в расширенной внешней повестке и, возможно, даже влияет на ход событий. Но частности лишь дополняют суть, но ее не подменяют.
Да и доступ к иерусалимской мечети Аль-Акса, формально ставший поводом для нынешнего взрыва страстей, – не более чем повод. И еще неуместнее проводить черту между «силами добра и зла». Даже если мировые массмедиа на стороне «цивилизованного» Израиля. Это лишь поддерживает уверенность израильтян в своем выборе и превосходстве.
Любые на этот счет сомнения Израиль встречает в штыки. В лучшем случае дает понять, что ему плевать с бреющего полета на все доводы. Дело доходит до абсурда: если ты не одобряешь действий Израиля, значит, ты антисемит, террорист и «агент Кремля». На память приходит разговор с русскоязычным израильским дипломатом: «Вы кто по образованию? Исламовед? Значит, вы исламист».
Так что репутация евреев как людей расчетливых и просвещенных подтверждается не всегда. И дело тут не в ошибках израильских спецслужб накануне 7 октября.
КАК РАЗДЕЛИТЬ НЕПРИМИРИМЫХ
Этот конфликт принято считать цивилизационным, то есть ценностным. Но он имеет и экономическую подоплеку. На каждого израильтянина приходится по миллиону долларов всякого рода активов. Из них 75% – внешние вложения. США, например, ежегодно предоставляют Израилю 3 млрд долл. в качестве безвозмездной помощи. Каждому из палестинцев досталось едва ли не в тысячу раз меньше. И чужое богатство мобилизует не только на созидательное подражание.
Обратили на себя внимание две реплики. Израильская: «Для дедов лик дьявола – это Аушвиц. Для внуков – Реим» (место гибели 280 участников израильского молодежного фестиваля). И арабская: «Россия учит справедливости. Но в Иерусалим из России едут только евреи».
Тем временем мир приближается к глобальному конфликту. Главный вопрос очевиден: есть ли столь же глобальная воля его избежать?
Не пора ли доделать то, что не успели международные «повивальные бабки» израильского государства? Твердой рукой директивно «скорректировать» границы. С учетом чаяний не одной, не двух, а всех заинтересованных сторон. Которым придется что-то продиктовать и заставить чем-то поступиться. При странах-гарантах не только со стороны Израиля, но и со стороны палестинцев. Разъединить стороны миротворческим барьером с провозглашением Иерусалима мировой межконфессиональной столицей. Коль скоро этот город символичен и для мусульман, и для иудеев, и для христиан.
Почему исламские иерархи упорно отказываются провозгласить джихад против террористов-единоверцев? Когда скажут свое слово выросшие в глазах человечества Китай и Индия? Между тем Израиль с талмудистской уверенностью считает, что все козни идут от Тегерана и его ливанского подопечного – шейха Насруллы. А раньше считалось – что от Абу Нидаля, от Ясина, от Арафата, от Хании, от Баргути – и несть им числа.
Почему с беспрестанно провоцирующими друг друга соседями нельзя обойтись так, как на первых порах обходились с талибами? Но при этом нужно идти до конца. И без кабульского аэропорта в августе 2022-го.
Скажем правду: единственной альтернативой кардинальному обновлению «дорожной карты» для Ближнего Востока является переквалификация всех палестинцев в террористов. А 2 млрд мусульман на планете – в сочувствующих террористам. Не многовато ли?
А может быть, дело просто в том, что обновляемый каждые 10 лет мировой рынок вооружений занимает третье место по емкости? После энергоресурсного и наркотранзитного. Уже в начале второго тысячелетия он составлял около 100 млрд долл. ежегодно. При этом до 87% оружейного экспорта приходилось на Ближний и Средний Восток. На сектор Газа в том числе – и не в последнюю очередь.
Существует и иное, скорее мифологическое объяснение. После Второй мировой войны уличение в чем-либо неблаговидном Израиля традиционно расценивается как оголтелый антисемитизм, с намеком на судьбу гитлеровского палача Эйхмана. На этот тезис нанизываются и более поздние эпизоды. Решительность Израиля в наказании террористов – например, после кровавой Олимпиады в Мюнхене – стала восприниматься как неотвратимый меч судьбы. За преступления, дескать, надо расплачиваться. Только какой ценой?
Никто на политическом уровне не задает вопрос в лоб: почему война Израиля с террористами только умножает ряды террористов? А незабытые Сабра и Шатила – ливанские лагеря палестинских беженцев, где в сентябре 1982-го произошла кровавая резня, – «это другое»? И судьбу их повторила в 1996 году ливанская деревня Канна, где жертвами израильского «карающего возмездия» оказались 37 детей (по другим данным – 52 ребенка).
И здесь, и там «наказующая сторона» действовала в соответствии с антитеррористической логикой. А где гарантия, что средством антитеррора не станет ядерное оружие, которого у Израиля формально нет? Как и у Ирана…
