Игорь Перов Архив
СОБЫТИЯ в Дагестане снова напомнили о странной военно-структурной традиции: "с времен очаковских" и до наших дней российской армии достаточно часто приходилось вести боевые действия в горной местности, не имея для этого специально подготовленных частей и соединений. Казалось, что еще в годы военной реформы 1860-1870 гг. в армии, вместе с созданными железнодорожными батальонами, крепостными дивизиями, понтонными подразделениями и прочим, должны были появиться горные части. Но до создания таких полков и дивизий дело не дошло, лишь в штатах кавказских артиллерийских бригад появилось по одной горной батарее. В военном ведомстве почему-то не придают значения природным условиям, а они имеют часто большое, а порой и решающее значение. Достаточно было вспомнить хотя бы о штурмах горных гнезд Кази-муллы и Шамиля: Чумкесента, Гимры, Ахульго, Гуниба. Да и на фронтах Восточной (или Крымской) войны 1853-1856 гг. кровопролитных сражений в горах было немало.
Пренебрежение предыдущим опытом не замедлило сказаться на ходе войны с Турцией 1877-1878 гг. Русская армия снова понесла огромные потери на горных перевалах Балкан и Кавказа. Только героизм пехотных полков да военная удача позволили в августе 1877 г. удержать Шипку и избежать резкого ухудшения общей военной обстановки на Балканах. А дальнейшие события еще более убедительно доказали, что в горах должны действовать специально подготовленные части. Так, с сентября по декабрь боевые потери на Шипке составили менее тысячи человек, а потери от болезней и переохлаждений - около десяти тысяч. На других перевалах Балкан и Закавказья неоправданные потери в личном составе тоже были значительны.
После этой войны выводы сделали, увы, лишь в европейских странах - в составе их армий появились хорошо подготовленные и должным образом оснащенные горно-пехотные части. Россия же, получив очередной урок в войне с Японией, подошла к Первой мировой войне, сформировав на Кавказе только несколько новых горных батарей. И опять армия несла тяжелые потери на Кавказе и в Карпатах из-за неумения действовать в горах, из-за отсутствия соответствующего вооружения и снаряжения. В западных же армиях в ходе Первой мировой войны горные части и соединения убедительно доказали свою эффективность.
Казалось, что перелом наступил в 30-е гг. Тогда в Красной Армии было сформировано несколько горнострелковых дивизий. Однако эти части не получили необходимого уровня подготовки и оснащения, да и отношение военного руководства к ним было весьма странным. Так, в мае 1941 г., непонятно почему, с Кавказа в Приднепровье была переброшена одна из наиболее подготовленных в Красной Армии 141-я горнострелковая дивизия, хотя месяц назад немцы в Греции быстро прошли перевалы не только за счет танков, но и за счет хорошо обученных горных частей. Когда же пришло время для боевых действий на Кавказе, то в Красной Армии фактически не оказалось дивизий для ведения горной войны. Снова были большие и ничем не оправданные потери. В то же время нельзя не отметить умелые действия немецкого горно-пехотного корпуса на Кавказе.
В последующие годы горнострелковых частей в армии почти не стало. И только неудачные действия в Афганской войне заставили военных руководителей обратить некоторое внимание на горную специфику войны - отдельные части перед отправкой в Афганистан стали проходить начальную подготовку. По окончании войны об этом быстро забыли и вспомнили лишь после чеченских событий - стал функционировать Дарьяльский полигон. Военно-политического поражения в Чечне могло и не быть, если бы там действовали одна-две горнострелковые дивизии. Но до создания таких дивизий дело не дошло и после Чеченской войны. А жаль. В результате в горах Дагестана сейчас воюют и десантники, и мотострелки, и омоновцы, и ополченцы. Нет только хорошо подготовленных горнострелковых частей.
Российская армия, как никакая другая армия в мире, на собственном опыте много раз убеждалась в необходимости создания горнострелковых войск, и практически ничего предпринято не было. Объяснений этому явлению найти трудно. Даже на низких горных высотах существует очень много условий, резко влияющих на ход боевых действий, а уж на высотах свыше пятисот метров нарастает лавина проблем. В горах нужна и специальная военная техника, и особая тактика ведения боя, и даже свои правила при движении колонн. Кстати, из событий мировой военной истории можно составить длинный перечень примеров разгрома воинских частей на горных дорогах. Этот печальный список пока заканчивается разгромом российской колонны у села Ярышмарды в Чечне.
В горных условиях дивизии должны иметь особое структурное строение: в них обязательно должны входить и вертолетный полк, и высокогорное (альпинистское) подразделение, и специализированная инженерно-строительная часть, и особые артиллерийские дивизионы. Такой в российской армии сейчас является 201-я мотострелковая дивизия, размещенная в Таджикистане. Но ее уникальный боевой опыт вряд ли изучается должным образом, так как в противном случае 201-я дивизия давно бы уже стала носить название "горнострелковая".
Как правило, какие-либо просчеты в истории структурной организации Вооруженных сил России с некоторым временным опозданием исправлялись. Исключение составляет, пожалуй, лишь совершенно необъяснимо затянувшееся, традиционно отрицательное отношение военного руководства страны к проблеме, не теряющей со временем своей актуальности. В России и в сопредельных с ней государствах слишком много взрывоопасных горных районов. Перспективы возникновения там военных конфликтов вполне реальны и очевидны. А последние события в Дагестане - только очередная война в горах.
Российской армии сейчас приходится решать много неотложных и важных проблем, но задача создания нескольких хорошо подготовленных горнострелковых полков и дивизий, пожалуй, одна из самых первоочередных.
