Александр Черепков Летом 1919 г. отряд боевых кораблей британского военно-морского флота под командованием контр-адмирала Вальтера Коуэна действовал на Балтике, поддерживая белогвардейскую Северо-Западную армию генерала Юденича, которая наступала на Петроград. Морская группировка англичан включала 12 крейсеров, 20 эсминцев, 12 подводных лодок, три минных заградителя и до 30 вспомогательных судов.
4 июня 1919 г. в Копорском заливе британская ПЛ L-55 безуспешно атаковала советские эсминцы "Азард" и "Гавриил" тремя торпедами. Из-за малых глубин после залпа над водой показалась рубка и часть корпуса лодки. Эсминцы, открыв по ней огонь из орудий, пошли на таран. Первые же снаряды "Азарда" разорвались близ
L-55, которая при аварийном погружении потеряла управление, попала на минное поле и, подорвавшись, затонула. Надо сказать, что в советской военной историографии причиной гибели подлодки называли именно меткое попадание комендоров "Азарда" в нижний край боевой рубки. Однако на самом деле покончила с L-55 мина, что и подтвердили специалисты, осматривавшие ПЛ. Но об этом позже...
Потеря L-55 заставила интервентов отказаться от использования своих подводных лодок в мелководной части Финского залива. А через полгода британской эскадре, лишившейся кроме ПЛ крейсера, 2 эсминцев, 2 тральщиков и нескольких других кораблей, пришлось совсем убраться восвояси.
РАЗГОВОРЫ НЕУМЕСТНЫ
Прошло семь лет. Осенью 1926 г. во время работы тральщика в Копорском заливе после очистки задевшего трала было поднято прицельное приспособление от орудия с английской надписью. Однако спущенный тотчас водолаз ничего не обнаружил.
Надо сказать, что к середине 20-х годов в военном руководстве СССР шел ожесточенный спор о путях развития Военно-морского флота: предлагалось несколько судостроительных программ, раздавались голоса о том, что угнанные за границу белогвардейцами корабли необходимо вернуть, отремонтировать и включить в состав ВМФ. Однако в любом случае требовались большие средства, которых у молодой Советской республики не было. Но имелся еще один интересный путь пополнения госказны - подъем затонувших судов и кораблей. Ведь это - и металлолом, и дорогостоящие цветные металлы, и работоспособные механизмы, и вооружение.
К этому времени набирала силу принципиально новая судоподъемная организация - Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН), созданная по указанию Феликса Дзержинского при Особом отделе ОГПУ СССР и возглавлявшаяся Л.Н.Мейером, опытным чекистом. За короткий срок
ЭПРОН превратился в мощное ведомство, укомплектованное техническими средствами, специалистами и спасательными судами.
В 1928 г. ЭПРОН заинтересовался судами и кораблями, погибшими в водах Балтики. В его поле зрения попали и сведения о затонувшей в 1919 г. L-55.
Из отчета руководителя ЭПРОНа Л.Н.Мейера председателю ОГПУ: "Получив в сентябре месяце прошлого (1927 г. - А.Ч.) года сведения о возможном обнаружении погибшей английской лодки Л-55 (название установлено официальными сообщениями Английского Адмиралтейства о гибели в 1919 г. этой лодки в Финском заливе), я просил... дать распоряжение о повторном тралении этого района (в 1926 г. поиски водолазов были безрезультатны. - А.Ч.).
В отмеченном в 1919 году месте трал снова задевал, но флотские водолазы не могли определить, за мутностью воды, в чем дело. Один из них, по неопытности был выброшен с глубины 30 метров наверх. Командированным из Севастополя водолазам ЭПРОНа удалось 20-го октября, за несколько дней до ледостава, обследовать погибшее судно, оказавшееся действительно подводной лодкой. Пройдя от носа до рубки и спустившись снова на корму, водолазы не смогли обнаружить никаких повреждений корпуса лодки.
19-го мая этого (1928 г. - А.Ч.) года, после решения Управления морских Сил РККА поручить подъемные работы ЭПРОНу, прибывшая в Кронштадт водолазная партия экспедиции продолжила обследование лодки".
Далее в отчете говорится: "Оказалось, что задняя часть рубки снесена взрывом, что непосредственной причиной гибели лодки был взрыв мины заграждения, на которую лодка, по-видимому, наткнулась, ускользая от огня эсминцев.
Эта пробоина oт мины может дать теперь повод для разговоров, чго лодка не была уничтожена "Азардом", а погибла благодаря собственной неосторожности. Это неверно и подобные разговоры не нужны".
ГЛАДКО НА БУМАГЕ
После обнаружения и идентификации лодки специалисты ЭПРОНа подготовили детальный план работ, который включал операцию на море (собственно подъем), буксировку и работу в гавани, был тщательно продуман и рассчитан буквально по часам с учетом погодных условий. Лодку требовалось поднять до сентября, т.к. осенняя Балтика способна на самые экстравагантные выходки и никакая первоклассная техника от них не спасет. Достаточно вспомнить, как в 1994 г. сентябрьский шторм в Финском заливе унес на дно паром "Эстония", оснащенный самыми современными приборами и оборудованием.
Учитывалось все, даже подсчитали, сколько погибших может оказаться в лодке.
Из отчета руководителя экспедиции: "По морским справочникам штат лодок типа "Л" 45 чел. Предполагается некоторый расход людей на отпуска, болезни и проч., мы должны обнаружить не менее 35-40 трупов".
Именно такое количество гробов было предварительно заготовлено на берегу.
Принятый ЭПРОНом план предлагал использовать для предстоящей операции специализированное спасательное судно "Коммуна" (бывшее "Волхов"), построенное в 1915 г. специально для подъема и докования подводных лодок. "Коммуна" могла поднять со дна объект массой до 1000 т (вес L-55 в воде определялся специалистами в 860 т).
Всего же на морскую часть операции отводилось от 4 до 6 суток, на работу в гавани - до 2 суток, в доке, включая и сам осмотр и обследование лодки, - до 4 суток.
Однако прежде всего нуждалась в большом ремонте сама "Коммуна", так как она много лет не выходила в море, а использовалось в качестве базы для команд бригады подводных лодок. Это сразу же поставило под вопрос намеченную дату начала судоподъема. "Несмотря на заверения Технического Управления Военно-морских Сил РККА о налаженном ремонте, мой проверочный приезд в Ленинград в начале апреля показал, что к ремонту еще даже не приступили. После все кнопки крепко нажаты, но "Коммуна" поступила в распоряжение
"ЭПРОНа" только 22 июня с опозданием в 1-1/2 месяца против намеченного срока", - докладывал Мейер председателю ОГПУ.
Внесла коррективы и коварная Балтика.
Из отчета председателю ОГПУ: "После опоздания с выходом из ремонта "Коммуны" принятый план был вторично нарушен свежими погодами этого лета. Здесь говорят, что лета в этом году вообще не было, и все, кто знал о наших работах, выражали опасения, что в этом году их закончить не удастся". Вот почему было принято рискованное решение: подъем лодки произвести сразу, с 32-метровой глубины до поверхности, хотя первоначально предполагалось осуществлять его в несколько этапов, "... не сразу, а по ступеням: с 32 на 20 метров и, далее, у Кронштадта довести углубление лодки до вышины порога дока. Ступенчатый подъем давал большую уверенность в успехе". Но ремонт "Коммуны" и погодные условия требовали изменить первоначальный замысел.
К 1 июля 1928 г. в Кронштадт из Севастополя прибыло все необходимое имущество, и Балтийская партия ЭПРОНа, завершив тренировки, в полном составе приступила к делу. Предполагалось, что "Коммуна" выйдет в море 19-20 июля, но только 24 июля, после пятидневного шторма, спасательное судно отправилось в Копорский залив.
ПОДЪЕМ СРЕДИ МИН
К счастью, работы на море проходили без особых осложнений, погода в целом благоприятствовала, несколько затруднял их только свежий ветер. Иногда подводили и механизмы, но все поломки и мелкие аварии быстро устранялись. И вот наступило 11 августа 1928 г. Механизмы на "Коммуне" были пущены в ход около половины восьмого утра, в 9 часов 15 минут над водой показалось носовое орудие подлодки, установленное на рубке, а в 10 часов утра подъем завершился. На L-55 немедленно закрепили флагшток с красным флагом. Но...
...Следует сказать, что Финский залив был буквально "нашпигован" минами, установленными в годы Первой мировой и Гражданской войн. Балтийский флот, имевший незначительное количество тральщиков, не справлялся с очисткой акватории. Подрывы судов даже в Кронштадте не являлись какой-то редкостью.
Беда с "Коммуной" чуть не произошла в тот момент, когда вроде бы все самое трудное было позади: подлодка почти поднята, скоро начнется буксировка. "Около 9 часов на баке "Коммуны" крики: "...мина, мина",- читаем в отчете экспедиции. - Оказалось, что стравленный на грунт правый кормовой перлинь, при вибрации подорвал английскую мину и она по ветру в нескольких саженях прошла под кормой "Коммуны". Весь этот район минирован на глубине 20 метров. Случай мог умножить списки мертвецов в Копорье и дать эпроновцам, которые остались на Черном море, новую спешную работу".
Однако судьба была благосклонна к морякам. В 13 часов уже при сильном ветре и крупной зыби, наспех сбросив концы на бочки и отклепав якорь, "Коммуна" направилась в Кронштадт и в 22 часа стала у стенки Пароходного завода в Военной гавани. В Москву, в ОГПУ СССР ушла телеграмма: "Сегодня... подъемная операция ЭПРОНа Финском заливе успешно закончена тчк Двадцать два часа пришли Кронштадт тчк Эпроновцы".
С утра 12 августа начались подготовительные работы для докования: водолазы снимали форму днища лодки, рабочие готовили клетки в доке для установки корпуса L-55. Обычно на это уходит нескольких дней, но на сей раз к вечеру все было выполнено, и док начали заливать водой. В 10 часов утра сюда прибыл Климент Ворошилов, который после беглого осмотра лодки поздравил всех с успехом. 13 августа буксиры завели "Коммуну" с лодкой в док, установка заняла весь день, а вечером того же дня вода из дока была откачена.
В Москву уходит срочная телеграмма: "Сегодня четыре часа "Коммуна" лодкой вошла док, который будет откачен девятнадцати часам. Уборка остатков начнется немедленно. Ночью сообщу числовые данные точный срок окончание уборки. Мейер".
КАРТИНА НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ
В 23 часа был открыт люк ПЛ около носового орудия, в котором удалось рассмотреть сброшенные с гнезд снаряды. Попытки отдраить носовой минно-погрузочный люк ни к чему не привели: заклепки оказались стальными. Лишь 14 августа утром удалось проникнуть в L-55. Началась работа по очистке помещений и выемке останков подводников.
Из телефонограммы Мейера в ОГПУ СССР: "В 6 часов все люки лодки были вскрыты. Внутренность лодки откачена. В средней части в районе повреждения жесткого корпуса найдены костяки с остатками сухожилий. В носовой части трупы сохранили форму... Найдены и приводятся в порядок секретные документы. Сохранность и новая конструкция лодки дают готовое решение ряда задач, нами разработанных... На лодке сохранилась надпись L-55. Мейер". На тексте телефонограммы имеется запись: "Директива т. Менжинского. Сообщить Мейеру, чтобы он оставался до окончания работ по изыманию трупов и оформлению церемонии".
После того как наши моряки попали внутрь ПЛ, их глазам открылась удручающая картина: "Внутренние помещения лодки были сплошь залиты водой. В отсеках после откачки и спуска воды остается много жидкой и плотной черной грязи, которая до настоящего времени еще не выбрана. Везде сильный трупный болотный запах, трудно переносимый людьми" (из отчета экспедиции).
Осмотр показал, что взрыв мины повлек немедленную гибель людей на тех местах, где они находились в момент катастрофы. В передней части лодки смерть членов экипажа последовала от удара, в корме и носовых отсеках подводники были оглушены взрывами и сразу же захлебнулись в потоке воды. Никаких следов борьбы за живучесть найти не удалось, все внутренние переборки оказались незадраенными. К 17 часам удалось извлечь и сложить в гробы около 25 трупов. Хотя трупами эти останки людей можно было назвать с большой натяжкой: вода и время сделали свое дело. Извлекать их было, мягко говоря, нелегко: "Запах и разложившиеся трупы вызывают у слабых людей неимоверное отвращение", - докладывал Мейер. Из-за этого работы проводились поэтапно, партиями по 4-6 человек.
Особенно от взрыва пострадала средняя часть подводной лодки, куда из-за разрушений пришлось прокладывать путь с помощью автогена. Одновременно велся сбор документов, фотографий, обмундирования. Их мыли, сушили, приводя в более или менее приличный вид. Оставалась надежда, что эти вещи в какой-то мере помогут идентифицировать останки моряков и избежать "обезлички".
ПОДАРОК ФЛОТУ
Но самое главное специалисты установили, завершив осмотр ПЛ. Ее корпус, правда, имел вертикальный прогиб в средней части, но он был настолько незначительным, что не мог помешать восстановлению L-55. Из отчета экспедиции: "Сохранность корпуса, механизмов и оборудования самая хорошая, все, что не повреждено взрывом, может быть отремонтировано или даже только перебрано". И далее: "Эта океанская лодка много лучше и много могущественнее тех, которые нами сейчас строятся. Подлодки этого типа составляют основные группы подводного флота Великобритании и по сие время.
Остехбюро, например, конструирует увеличенные торпеды: у нас на вооружении 18", а нужно 21". На эту работу тратятся сотни тысяч, а теперь у нас 9-ть 21" торпед, которые после переборки на испытании, наверное, окажутся лучше тех, которые строит В.И. Бекаури. И так, вероятно, со всеми другими механизмами и деталями. Мы нашли целый склад секретных документов в виде разных инструкций по артиллерии и друг. областям военно-морского дела, своды секретных сигналов и, главное, целое шифровальное производство с общими правилами, наставлениями и набором кодов".
Так закончилась эта операция - своего рода дебют ЭПРОНа на Балтике, и дебют по всем статьям успешный, поскольку до 1928 г. работы в основном проводились на Черном и Азовском морях.
НАГРАДИЛИ ПОТОМ...
Участников экспедиции приказами по ЭПРОНу наградили "по-царски": моряки получили денежное вознаграждение в размере от 5 до 200 руб. в зависимости от должности. Наиболее отличившимся дополнительно к деньгам вручили по комплекту фотоснимков, сделанных во время операции. Всему же личному составу судов обеспечения подарили групповые фотографии подъема L-55 с личными подписями.
Итоги награждений и поощрений подвел приказ Реввоенсовета СССР # 319 от 20 сентября 1928 г., подписанный лично наркомом по военным и морским делам и председателем РВС Ворошиловым. Он отмечал: "Благодаря энергии, умелости и революционному энтузиазму всего личного состава "ЭПРОНа"... мы получили в свои руки новый документ истории Гражданской войны и английского вмешательства в нее и в то же время технически совершенное судно, принадлежащее к одному из мощных классов английского подводного флота.
Произведенная ЭПРОНом работа свидетельствует о прекрасной организации и в то же время о большой отваге личного состава, производившего работы при самых неблагоприятных условиях погоды. Эти работы являются исключительным достижением не только для СССР, но и для заграницы". Этим приказом РВС объявил всему личному составу ЭПРОНа "революционную" благодарность.
Казалось бы - все? Отнюдь нет. Вспомните, что речь идет о 1928 г., когда уже готовились политические процессы, разворачивало свою деятельность Особое совещание при ОГПУ СССР, по всей стране искали шпионов, диверсантов и вредителей. В этой связи показателен приказ # 58 от 10 октября
1928 г. экспедиции подводных работ на Черном и Азовском морях, в котором объявлялся приговор военного трибунала Морских Сил Балтийского моря по делу водолазного инструктора Хроленко Н.С. Судебное заседание установило, что "14 ноября 1927 года Хроленко, получив задание обследовать затопленную в Финском заливе... предполагавшуюся к подъему английскую подводную лодку, халатно отнесся к выполнению этого задания и представил руководству ЭПРОНа доклад с вымышленными сведениями по вопросу о разрушениях на лодке, указав, что она находится в самом хорошем состоянии... Вследствие этого госпартией ЭПРОНа, высланной весной 1928 года для дополнительного обследования лодки, пришлось вместо предполагаемых 3-4 дней производить более тщательное обследование в течение двух недель, что не могло не повлечь к удорожанию работ. Кроме того, сама командировка Хроленко и произведенные им работы осенью 1927 года таким образом оказались безрезультатными, что также не могло не произвести ущерба государству".
Далее - приговор, причем - очень мягкий (учтем, что год 1928-й это не 1937-й): "Хроленко лишить свободы сроком на шесть месяцев без строгой изоляции. Принимая во внимание первую судимость Хроленко и его прежнюю добросовестную службу, осуждение Хроленко... считать условным, если в течение испытательного срока в один год он не совершит нового, не менее тяжкого преступления".
И последнее. Поднятая со дна Балтики английская подводная лодка была отремонтирована и в августе 1931 г. вступила в боевой строй подводных сил Балтийского флота под тем же номером Л-55 (естественно, не L). В 1941-1945 гг. использовалась как зарядная станция, а затем была отправлена на переплавку.
